Наверное, мне тоже надо бы что-то сказать? Но что?
— Н-да, аж не верится.
— Оставь, я не за этим на ночь глядя явилась. Рассказать и завтра могла бы, а тут дело такое… — Она не отводила взгляда от заоконной темноты. — Поживи со мной пару-тройку недель, а?
Представьте себе, что памятник, мимо которого вы ходите каждый день, спрыгнул с пьедестала и попросил у вас жетончик для телефона. Представили? Ну вот, примерно так я себя и ощущала. Чтобы Лелька, человек, который никогда, никого и ни о чем не просит — и вдруг?!
— Э-э… пожалуйста. Вот только со связью как быть…
— Есть там телефон, в этом-то все и дело…
Только тут до меня начала доходить неправдоподобность ситуации.
— Стой. Телефон — это, конечно, хорошо. Но странно как-то. Чтобы все, сразу, и дом, и деньги на налог, и… В пропавшую тетку что-то не верится. Может, у тебя неизвестный поклонник объявился? Как тот, «увезу тебя я в тундру». Помнишь, прошлой весной все клинья подбивал, в Италию тебя сманить пытался?
У Лельки редкая для нашего Города профессия — переводчик с итальянского. Поэтому разные экзотические поклонники — от музыкантов до бизнесменов — появляются на ее горизонте вполне регулярно. Хотя и безрезультатно
— Не знаю. Боюсь я.
— Ты?!! — если просьба меня поразила, то от последнего заявления я просто впала в ступор. Лелька — боится?! Этого не может быть, потому что не может быть никогда.
— Ну, не боюсь, просто как-то не по себе, — уточнила Лелька. — Я ведь еще третьего дня приехала, две ночи там ночевала. Думала, все оформлю и приглашу тебя на новоселье. А сегодня с утра звонит какой-то… Я, говорит, по объявлению. Вы дом продаете? Нет, говорю, вы ошиблись. Потом еще один, и еще. Потом я по делам ушла и сегодня возвращаться туда не стала.
— Сегодня «Из рук в руки» выходит. Ошиблись, перепутали телефон.
— Что, все сразу? Звонили-то разные.
— Да нет, просто в самом объявлении ошибка. Дотянись до моей сумки, тебе ближе. Сейчас разберемся, — через десять минут, тщательно проштудировав все объявления о продажах домов, дач и всякого прочего, я бросила газету. Лелька сняла с плиты очередную порцию кофе, поставила на стол.
— Я, кажется, заранее знала, что ты ничего не найдешь.
— Можно бы и другие газеты посмотреть, только мы в них, пожалуй, утонем…
— Мне почему-то кажется, что это не ошибка.
— Интересно… А сюда, на эту квартиру не звонили?
— А черт его знает. Я, когда пришла, телефон отключила.
Океан занимает около двух третей нашей планеты — созданной, разумеется, специально для человека — который, однако, лишен жабр…
Жак Ив Кусто
Нельзя сказать, чтобы я восприняла Лелькины страхи очень уж всерьез. Устала подруга, нервы разгулялись, почему не поддержать? Да и одной в пустом доме поначалу должно быть жутковато. Хотя дом, ей-богу, просто роскошный. Первый этаж каменный, второй бревенчатый, вода, отопление (в подвале котел угольный), газ, ванна, из окон не дует, с пола тоже. Правда, похоже, что вторым этажом не пользовались лет эдак пятнадцать, но и на первом тоже неплохо. А кухня! После наших-то шестиметровых закутков — метров двадцать пять, честное слово! И телефон такой древний, на стенке висит, вроде тех, что в коммуналках бывали. Глянув на него, я как-то сразу почувствовала себя героиней старого авантюрного романа, с которой происходят всякие неожиданности, а ей хоть бы хны, лишь улыбается слегка — истинную леди ничто не может удивить или потрясти — и, ничуть не напрягаясь, разрушает злодейские планы разных нехороших людей. Ого-го-го! Приходите, злые люди, которые пугают мою единственную подругу, вам не удастся нарушить нашего спокойствия!
Первый из визитеров на злодея был не похож совершенно. А форма капитана милиции делала его прямо-таки киногероем. Хотя чего я, собственно, ожидала? Что «злодеев» украшают вампирские клыки, когти Фредди Крюгера и какие-нибудь рога?
— Станислав Андреевич, в дальнейшем можно просто Стас, — капитан, раскрыв удостоверение, повернул его так, чтобы видно было обеим. Из руки, впрочем, не выпустил.
— Кстати, Элеонора Сергеевна, — он посмотрел на Лельку, — документы у меня потребовать надо было, когда я еще за калиткой стоял. Форму надеть и участковым представиться любой может.
Лелька глянула на меня и с неуловимой гримаской покачала головой. Значит, когда гостя впускала, имени своего не назвала. О кей! Поразвлекаемся.
— Простите, это я Элеонора Сергеевна, — сдержанно сообщила я посетителю.
Он только усмехнулся.
— Ну-ну. А почему не королева Елизавета? Шутки, знаете ли, шутками, а работа работой.
— Э-э, — на большее меня не хватило.
— А… — Лелька, видимо, собралась что-то спросить, но сразу замолчала. Капитан смотрел на нас так по-доброму, так снисходительно — как воспитатель на способное, но чересчур резвое чадо.
— Вы ведь не считаете окружающих круглыми идиотами? Участковый должен ясно представлять свой контингент. Тем более такой приятный… — он приподнялся, отвесил Лельке шутовской поклон. — А то мало ли кто на моем участке заведется… Мне же расхлебывать.
Вот, хоть убей, он никак не походил на участкового! Лелька, похоже, была в таком же недоумении, но пока молчала. Ну что же, буду за хозяйку…
— Присаживайтесь, Станислав Андреевич, давайте знакомиться по-настоящему?
— Нет возражений.
— Лельку, простите, Элеонору Сергеевну, вы запомнили. Я Рита и некоторое время здесь поживу.
— Паспорт ваш можно глянуть? На всякий случай.
Я пожала плечами и достала из сумки паспорт.
— Пожалуйста. А вы давно в участковых?
— А вы давно в журналистах? — вопросил Станислав Андреевич («можно просто Стас» — ну-ну) с той же интонацией.
— А почему вы решили, что я…
— Любопытство у вас такое, профессиональное. На этом, — он усмехнулся, — участке я четвертый год…
И тут на улице кто-то отчаянно засигналил. Лелька подскочила, как на пружине:
— Дьявол! Балда дырявая!
— Стоп! Где горит? — господин капитан поднялся одним плавным и слитным движением: вот он сидел, а вот уже стоит. И стул — тот самый, что я и тронуть боялась, не ровен час рассыплется, — эта развалина даже не скрипнула.
— Да уголь для котельной привезли, я еще вчера договорилась и забыла напрочь, — бурно объяснила Лелька, порываясь бежать сразу на все четыре стороны.
— Беги встречать, я пошла переодеваться, — внесла я свою лепту.
— Элеонора Сергеевна…
— Станислав Андреевич, давайте после закончим?
— Да я, собственно… Если вы доверите мне ключ от ваших замечательных ворот, я распоряжусь, чтобы въезжали.
— А вдруг какой-нибудь одинокой бабуле срочно потребуется участковый? — нет, Лелька все-таки язва…
— Бог с вами, какие тут одинокие бабули? Ваша была последняя, и то здесь не жила. Какие есть, все с детьми да внуками, а так все больше всякий пришлый народ, с центральных рынков и в этом роде. Да и вообще… Я что, ушел в загул? Я работаю на участке, налаживаю контакты с местным населением… — да, у Лельки появился достойный противник.
— Ну… — она замялась, — весьма благородно с вашей стороны. Идите командовать, а мы пока переоденемся. Только перестаньте звать меня Элеонора Сергеевна, я пугаюсь. Лелька, и все.
— Тогда вам придется звать меня Стасом, иначе начну пугаться я. Сами понимаете, испуганный участковый уже не работник. А если вам удастся оперативно разыскать в своем гардеробе какие-никакие портки и на меня, то мы сможем разобраться с вашим углем на брудершафт, чем и скрепим всеобщее братание, — капитан откровенно веселился. Лелька смерила глазами высящуюся перед ней фигуру — фигура, надо сказать, впечатляла — и робко молвила:
— Я попробую… — несколько робко пообещала Лелька. Ой, что делается!
Минут десять мы копались в куче всевозможного тряпья разной степени элегантности.
— Как ты думаешь, это подойдет? — «это» оказалось фантастических размеров камуфляжным комбинезоном расцветки «пустыня». Или сказать, что ничего не нашлось?
— Ничуть не удивлюсь, если товарищ капитан станет грузить твой уголь, ну, например, в плавках.
— С ума сошла, на улице холодина!
— Не думаю, чтобы это его остановило. Их благородие, похоже, все для себя уже решили.
— В каком смысле? И вообще, что ему от нас надо? Ведет он себя… странно, тебе не кажется?
— Для участкового, может, и странно, а для молодого интересного мужика в самый раз. Ты подумай: он на участке, судя по всему, торчит чуть не круглые сутки, а контингент здесь… сплошь лица неопределенной национальности. И вот является вся из себя молодая, интересная…
— Хватит! Тебя послушать, каждый встречный-поперечный на меня глаз положил.
