Я включила музыку й направилась на кухню. Машинально поглядывая в окно, сварила кофе, сделала бутерброд с сыром. Потом села, отрешенно глядя на свой легкий завтрак. Невеселые мысли прервал звонок в дверь. Я вздрогнула. У Олега ключи...
Приоткрыв дверь, украдкой вздохнула.
— Доброе утро, Любовь Петровна... — с чувством приветствовал меня молодой высокий парень по имени Коля, наш сосед слева, и печально вздохнул.
— Здравствуй, Коля! — обреченно кивнула я и отступила назад. — Проходи.
Деваться было некуда. Ведь Коля пришел лечиться. А я врач...
— Вот, — смущенно сказал сосед и стал косить в сторону, — болею...
Я посмотрела на него укоризненно. Он смотрел на календарь.
Николай Ферапонтов здоров как бык. Однако вече-рами,имеет большую слабость к чрезмерному потреблению горячительных напитков, отчего по утрам частенько страдает и мается.
— Сердце, Любовь Петровна... Щемит, щемит... Терпенья нет!
Коля взглянул на меня с надеждой. Я жестом приказала ему задрать рубашку и пошла за стетоскопом.
Могучее сердце соседа исправно перегоняло по сосудам слегка разбавленную кровью водку и никаких нарушений в работе не предвещало. В очередной раз изумившись, я сообщила, что он совершенно здоров, и прочитала небольшую лекцию о правильном питании и здоровом образе жизни. Сосед огорчился.
— Тебе, Коля, жениться надо, — сказала я, — и перестать глупости выдумывать.
Чтобы совсем не добивать парня, я сжалилась и выписала ему витамины. Получив рецепт, он повеселел и поинтересовался:
— Любовь Петровна, я сейчас на рынок смотыляюсь, может, вам чего надо?
Я задумалась, потом кивнула:
— Картошки... Килограмма три. Можешь?
Коля посмотрел на меня снисходительно и кивнул.
Выпроводив Колю, я вернулась на кухню. Кое-как запихнув в себя бутерброд, распахнула окно и уселась на широкий подоконник.
Одуревшие от бурного наступления припозднившейся весны почки на ветках бухли и лопались прямо на глазах. Распоясавшиеся воробьи бесчинствовали, затевая бесконечные потасовки на глазах млеющих от героизма кавалеров воробьих. Прижавшись виском к оконной раме, я жадно разглядывала бурлящую жизнью улицу, забывая вытирать катящиеся по щекам слезы.
Зазвонил телефон. Может, это... На ходу ловя соскакивающие тапочки, я торопливо прошаркала в прихожую.
— Слушаю!
— Привет! — раздался голос Лидки Вельниченко, моей подружки.
— Привет, — вяло отозвалась я.
Лидка многозначительно хмыкнула:
— И что у нас с голосом?
Я замялась. Мне рассказывать, так же как ей слушать, одно и то же в сто первый раз едва ли нужно.
Так... Настроение ни к черту.
— Ясно! — Она протяжно вздохнула. — Опять любезный супруг мастер-класс показывал? Что на этот раз?
— Как всегда...
— A-а! Не там сидишь, не так свистишь?
— Ну да...
Пару минут Лидка с чувством поясняла, что думает об Олеге, потом внесла свежую идею:
— Я бы на твоем месте давно бледных поганок намариновала и суженого накормила...
Идея имела свои плюсы, но носила явно выраженный криминальный оттенок. Характер у подружки не чета моему. Будь Олег женат на ней — прыгал бы возле плиты с поварешкой и добровольно мечтал бы о банке маринованных поганок.
— Чем думаешь заняться? — спросила Лидка, выпустив пар. — Неужели будешь дожидаться?
Именно это я и собиралась делать, но признаться Лидке язык не повернулся.
— Да мне постирать кое-чего нужно...
— К черту! — отрезала она. — Мне Галька Степанова звонила. У нее муж простудился, теперь два билета в кино пропадают. В четыре жду тебя на остановке. Пока!
— А-а-а... — собралась было отказаться я, но в трубке уже жизнерадостно пикали короткие гудки.
Я положила трубку на рычаг, посмотрела в зеркало на свои заплаканные опухшие глаза и сказала: .
— Что ж... Только если билеты пропадают...
. Лидка окинула взглядом уже почти опустевшее фойе кинотеатра и заторопила:
— Давай быстрее! Опаздываем...
По счастью, опоздали мы совсем чуть-чуть и к концу фильма я смогла понять, за что же все-таки придушили главную героиню.
— Как тебе? — поинтересовалась я.
Пробираясь между рядами кресел к выходу, подруга пожала плечами:
— Никак... Она — дура, он — козел, а все остальные — настоящие придурки!
Исчерпывающее резюме. В этом — вся Вельниченко Лидия Максимовна.
Оказавшись на улице, мы вдвоем синхронно вдохнули полной грудью весеннего воздуха и посмотрели друг на друга. -
— Ну? — сурово спросила Лидка, поймав мой тоскливый взгляд, брошенный на ближайший таксофон. — Если ты сейчас скажешь, что тебе пора...
— Нет! — перебила я. — Мы вполне можем прогуляться... Погода хорошая...
Подруга удовлетворенно кивнула, я быстренько уцепила ее под локоток, и мы неторопливо двинулись по узкому замусоренному переулку в сторону бульвара.
— А тебе Зотова дозвонилась? — вдруг вспомнила я.
— Дозвонилась. Ты как?
— Пойду, — заторопилась я, — с удовольствием... Интересно на наших посмотреть.
Сразу вспомнились беззаботные школьные годы. Весело хихикая, мы неторопливо брели по мокрому асфальту, кое-где еще покрытому тонким слоем льда. Льдинки звонко хрумкали под каблуками, загадочным образом поднимая настроение. Мне вдруг захотелось попрыгать на одной ножке.
— Все-таки здорово, да, Лид? Весна всегда...
Я умолкла, поскольку услышала за спиной хруст льда под чьими-то торопливыми тяжелыми шагами. Переулок глухой и безлюдный, и по спине отчего-то побежали мурашки. Я оглянулась, и...
И больше ничего не помню...
— Ну, что? — словно сквозь вату, услышала я незнакомый мужской голос. — Все нормально?
— Да... — Женский голос звучал взволнованно и, видимо, оттого казался невыносимо высоким. —Кажется.... Она жива...
Голоса тонули в каком-то странном гудении, словно где-то поблизости находился улей. Чрезмерно удивленная, я попыталась принять участие в разговоре, но сумела произвести только стон.
— Люба! Люба! — испуганно запричитал женский голос, и я вдруг сообразила, что это меня зовет Лидка. — Любочка, ну очнись же!
Господи, да у меня еще и глаза закрыты... Совершив невероятное усилие, я шевельнулась, чуть приоткрыв веки. Надо мной маячило какое-то мутное облако, в середине которого темнели два размазанных силуэта.
— Слава богу, Любонька... — Лидка начала дышать все чаще и наконец заплакала.
Тут кто-то осторожно приподнял меня за плечи. Я снова услышала мужской голос:
— Люба! Вы меня слышите?
— Угу..тихо сказала я.
Гул вокруг усилился, и я поняла, что шумит у меня в голове. Беспомощно распластавшись на чьих-то руках, я закрыла глаза. «Бред какой-то...» Тот, кто держал меня за плечи, вдруг осторожно наклонился и тихо шепнул на ухо:
— Не бойся... Все будет в порядке...
Что происходило дальше, я помню частично. Но одно знаю наверняка — Лидка все время была рядом, держала меня за руку и всхлипывала. Приезд «Скорой помощи» я пропустила, очнувшись лишь в тот момент, когда санитары грузили носилки в машину.
По дороге мне стало лучше. Захотелось сесть, однако молоденькая докторша сердито хмурилась, не позволяя подниматься. Я знала, что она права, поэтому не спорила. Лидка сидела рядом, губы у нее дрожали, и она глядела так испуганно, что я не выдержала.
— Доктор, — окликнула я, — пожалуйста, накапайте ей валерьянки!
В больнице мы долго не задержались. Когда вышли на улицу, было уже совсем темно. Лидка быстро поймала такси и, осторожненько придерживая меня под локоть, усадила в салон.
— Шеф! — выразительно посмотрела на водителя подруга. — Пожалуйста, помедленнее и без кочек... Договорились?
Водитель, взяв пассажирок возле лечебного учреждения, сразу проникся пониманием, поэтому по дороге нас не обогнали только хромые и безногие.
— Культурно отдохнули! — с вполне понятным сарказмом протянула Лидка, глядя в окошко. — Я чуть богу душу не отдала со страху!
Стараясь особо не напрягаться, я поинтересовалась:
— Слушай, а в чем вообще дело-то было? Я упала... или как?
Подруга покосилась в мою сторону и хмыкнула:
— Или как.
За ее «или как» скрывались вещи совершенно удивительные.
Как объяснила Лидка, мое легкое, как сказали в больнице, сотрясение мозга произошло вовсе не от самопроизвольного падения на льду. Оказывается, в то самое мгновение, когда я оглянулась на звук раздавшихся сзади шагов, из-за ближайшего угла выскочил какой-то парень и ни с того ни с сего взял да и огрел меня по затылку.
— Какой парень? — не поверила я своим ушам. — Из-за какого угла? Почему меня?
— Видишь ли, он не комментировал. Так вот, слушай дальше! Ты рухнула, как береза под топором. И к стеночке привалилась. Я перепугалась насмерть... А тут еще двое подскакивают! Морды бандитские, головы бритые... Я уж со всеми родными своими попрощалась! Ну, думаю, вот и смерть твоя пришла, Лидия Максимовна! Надругаются сейчас изверги над телом белым, сахарным...
