— Здорово, — пробормотал Берт. — Как вы... как вам...
— Как мне удалось узнать про двойную начинку? Видите ли, Берт, я ведь тоже ясновидящая — меня «разоблачила» Агата...
Когда стена задвинулась и мы с Бертом оказались в потайном коридоре, я поняла, что соваться сюда надо было с фонариком. Архитектурную хитрость Олтона Эсквита всем была хороша — потолок высокий и коридор широкий, фута три, не меньше, — но электричество сюда не провели, а двигаться в полной темноте не очень приятно.
— Мэвис, вы прихватили фонарь? — спросил Берт, нервно ощупывая стены коридора.
— Нет. А вы?
— Откуда я мог знать, что вы потащите меня в какие-то секретные ходы! Может, вернемся в вашу спальню?
— А как же Селестина? Или вы уже не хотите помочь бедной девочке?
— Как мы поможем Селестине, спотыкаясь в темноте и пробираясь неизвестно куда?!
— Пока что мы стоим на месте.
— А вы предлагаете идти? Куда?
Тут я почувствовала совсем рядом запах водки и чью-то руку на своей груди. Чью-то! Как будто здесь мог находиться кто-то еще, кроме Берта!
— Эй! Это моя грудь!
— Простите, Мэвис, просто я хотел взять вас за руку.
— Руки у меня в другом месте, я ведь обыкновенная женщина, а не монстр.
Берт нашел то, что искал, и прижал мою ладонь к себе.
— Вы решили поиграть в темноте? В какую игру? — поинтересовалась я.
— Больше всего я боюсь, что вы убежите, — произнес Берт и крепко сжал мою руку. — То есть я боюсь потерять вас.
— Лучше бы подумали, как надо действовать в такой ситуации.
— Я буду идти первым, а вы, Мэвис, положите мне обе руки на плечи и двигайтесь следом. Куда-нибудь выйдем, — устало ответил Берт. — Я понятно выражаюсь?
— Да.
Передвигаться так, как предложил Бэнкрофт, было не очень удобно: то и дело я наступала ему на пятки, и он чертыхался. Мы шли страшно медленно, время тянулось, как мед из ложки в стакан. Берт так неожиданно остановился, что я чуть не расшибла нос о его затылок.
— Ну что такое? Могли бы предупредить меня! — набросилась я на драматурга, растирая ушибленное место.
— Исчезло, — сказал Берт.
— Что исчезло?
— То, за что я держался.
— Выражайтесь по-человечески.
— Я не чувствую рукой стены. И боюсь. Я слышал, что в потайных коридорах могут быть люки. Ступишь — и покатишься вниз, прямо в ад...
— Что вы несете! Как стена могла исчезнуть?
Я обследовала пространство слева. Слева стена была. Потом я принялась исследовать пространство справа. Руки мои хватали пустоту. Стены не было. Берт был прав: мы столкнулись с неизвестностью.
— Проверьте, Берт, возможно, в этом месте развилка или поворот, — сказала я дрожащим голосом.
Берт шагнул вперед, я бросилась за ним и снова мой нос ударился о твердый затылок. Черт! Проклятая темнота! Кажется, я сломала нос. Боль была такой ужасной, что я застонала.
— Бе-ерт... Прошу вас... Говорите, когда в следующий раз вздумаете остановиться.
Он ответил мне не сразу. Я заметила, что в голосе его появились страх и растерянность.
— Мэвис... Здесь тоже стена... Наверное, вы правы: это развилка... Я чуть не расшиб об эту стену лоб...
— Вас это бы только украсило. Шрамы на лице мужчины — не так уж плохо... Что будем делать?
— Это я и сам хотел бы знать! Стукнуть бы вас по вашему любопытному носу, да ему уже и так досталось.
— Остроумец! Ну и компаньон мне достался! Я состарюсь в этом проклятом коридоре, пока он примет хоть какое-нибудь решение.
Берт дернулся, я вовремя ухватилась правой рукой за его плечо, и мы снова двинулись в путь. Левой рукой, как щитом, я прикрывала нос.
— Кажется, мы идем по спирали, — говорил Берт неуверенным голосом. — Обошли выступ... Коридор сужается... А-а-а!
Его плечо выскользнуло из моей руки, раздался грохот и крик, перешедший в стон.
Я стояла ни жива ни мертва. Что случилось с драматургом? Неужели он действительно провалился в ад?
— Берт! — жалобно позвала я. — Ау!
Откуда-то снизу донесся его голос:
— Я жив... кажется.
— Где вы? Что случилось? Вы ничего не сломали?
— Все равно здесь нет хирурга... Я упал с лестницы. Точнее, я и сейчас на ней. Не до конца докатился.
— Лестница? — в ужасе прошептала я. — Куда она ведет?
— Куда бы ни вела, а идти надо. Нащупайте ногой ступеньку и идите, — посоветовал Берт. — А я попытаюсь встать.
— Вам помочь?
— Вы и так сделали все, чтобы отправить меня на тот свет, — пробурчал он. — Чертова лестница! Я сломал себе спину!
Держась рукой за стену, я вытянула вперед правую ногу и попыталась нащупать ступеньку. Нащупала. Ага, где-то рядом должна быть еще одна ступенька. Я стала спускаться медленно и осторожно, пока не наступила на Берта.
— Правильно! Топчите меня ногами! — заорал он так, что я чуть не упала.
— Я думала, что вы уже поднялись. Извините, Берт.
— А вы не подумали, что Бэнкрофт не может подняться без посторонней помощи? Но знаете что, Мэвис, я просто обязан вас предупредить: дальнейшее продвижение по лестнице чревато большими переломами в нашей судьбе! — глубокомысленно изрек драматург. — Еще не поздно повернуть назад.
— Нет-нет, только вперед, то есть — вниз. Лестница определенно куда-то ведет. Мы должны выяснить, куда.
— Я тоже люблю приключения, но не до такой же степени, — пробурчал мой спутник.
— Если вы не подниметесь и не начнете спускаться, причем, немедленно, я просто столкну вас! — зарычала я.
Бедра мои вдруг оказались зажаты словно двумя обручами. Это Берт обхватил их руками.
— Ой-ей-ей! Что вы делаете! — вскрикнула я.
Берт уткнулся головой в низ моего живота.
— Кретин! Сейчас не время думать о сексе!
Его руки ползли по моему туловищу вверх. Это ощупывание было столь тягостным для меня, что я вздохнула с облегчением, когда Берт ухватился наконец за мои плечи.
— Извините, Мэвис, но, поднимаясь, я боялся сбить вас с ног, — сказало это мужское отродье в свое оправдание.
— Так и быть — прощаю, — процедила я. — Пойдем дальше.
Не буду рассказывать, как мы одолели лестницу и сошли вниз. Нащупали очередной коридор и потащились по нему.
— Сейчас мы выйдем к другой лестнице и поднимемся по ней вверх, — уныло предположил Берт.
— Почему вы так думаете?
— Мы обречены... Теперь до последнего вдоха мы будем ходить и ползать по этим коридорам и лестницам. Можете крикнуть — нас никто не слышит. Этот сумасшедший дом взял нас в плен.
— Вы не правы, Берт. Мы обязательно куда-нибудь выйдем, — я стиснула зубы и покрепче ухватилась за его плечо.
Минут пять спустя Берт остановился. Я была готова к этому, и нос не пострадал.
— Кажется, брезжит свет...
— Где?
— У меня такое чувство, что впереди дверь. Свет пробивается из-за нее.
— Замечательно! Дверь — это то, что нам нужно.
Берт нервно захохотал.
Мы подошли поближе. Берт нащупал ручку и потянул на себя. Потом принялся толкать от себя. Никакого результата.
— Заперто, — возвестил он.
— Вы же мастер взламывать двери. Приложите свои способности и...
— Мэвис, вы уверены, что хотите войти в эту дверь?
В голосе Берта появились незнакомые нотки, но я решила не обращать на них внимания.
— Очень хочу! Вы откроете дверь или нет?!
— Но вы же не знаете, что вас там ждет.
— Не имеет значения. Вперед! Впрочем, если вы так беспокоитесь за меня, войдите первым. Если с вами ничего не случится, следом войду я.
Он вздохнул и навалился на дверь плечом. Как я и предполагала, дверь не устояла перед грубой мужской силой и нехотя распахнулась. Берт вошел первым. Я не стала дожидаться, пока он разведает обстановку, и, рассудив, что если кто-то захочет огреть нас, то у него не будет возможности ударить одновременно двоих, так вот, я шагнула вслед за своим спутником. Честно говоря, кроме всего прочего я надеялась на свое умение драться. Мой давний друг, сержант морской пехоты, обучил меня как-то двум-трем приемам, которыми я с успехом пользуюсь в затруднительных ситуациях.
— Ну вот, мы вошли, — сказал Берт. — Но это еще ничего не значит.
Он был прав. Мы просто-напросто оказались в очередном коридоре. Единственное, что отличало его от других, — бронзовая лампа с фитилем. Наверное, она была заправлена какой-то горючей жидкостью.
— Слава Богу, все хорошо видно, — сказала я. — Больше я не разобью нос, а вы не упадете с лестницы.
— Вон там коридор поворачивает, — указал Берт. — Свернем за угол?
— Свернем!
Это ни к чему не привело: после поворота начался новый коридор, который закончился тупиком. Зачем же понадобилось сооружать этот аппендикс? Спросить у киноактера-миллионера я не могла, так как он давно покоился в земле, а его призрак шлялся черт знает где.
И вдруг я заметила, что в этом коридоре, который я окрестила про себя аппендиксом, есть две двери. Берт тоже их заметил.
