Тяпа была права. В кои-то времена на моем жизненном пути попался вполне обворожительный незнакомец, но ничего хорошего из этого не вышло. Наша с ним встреча прошла в теплой, дружественной обстановке бродячего цирка шапито.
– Не повезло, – резюмировала Тяпа.
– Знать, не судьба, – поддакнула ей Нюня.
Обе они, как и я, прекрасно знали, что не бывает второго случая произвести первое впечатление. Увы, приходилось признать, что красавец на джипе скользнул по поверхности моей жизни почти бесследно. Как слезинка по щеке.
Я утерла эту самую слезинку колючей варежкой, запоздало вспомнила, с какой важной миссией отправилась было в милицию, и заторопилась дальше.
По дороге к домику, в котором обреталась поселковая милиция, я сделала небольшой крюк, чтобы снова заскочить в магазин «Электроника». В дверях мне поспешно уступил дорогу узкоглазый желтолицый гражданин с небольшой коробкой в руках. Я внимательно посмотрела на него, соображая, не мой ли это пропавший японец, и косоглазик поспешно отвесил мне церемонный полупоклон.
– Такеши Нокамура? – притормозив, спросила я с тайной надеждой.
Азиат со смущенной улыбкой покачал головой и бочком проскочил мимо меня в открытую дверь.
Я посмотрела, что он несет: коробку с дешевым пленочным фотоаппаратом из тех, которые пренебрежительно называют «мыльницами».
– Японский турист без современной цифровой камеры – это нонсенс! – безапелляционно заявила моя Тяпа. – Прям анахронизм какой-то! Этот тип позорит свою нацию. Может, он не настоящий японец?
– Настоящий он или нет, одно можно сказать точно: это не тот японец, который ночью бегал по гостинице с фотоаппаратом! – сказала Нюня. – У того как раз был цифровик, так что он не стал бы покупать еще и «мыльницу».
– А если стал, то теперь у него имеются два фотоаппарата! – не спасовала Тяпа.
– Главное, что у него имеются две ноги, – заметила я только для того, чтобы прекратить это глупое препирательство.
Воспоминание, к которому я не хотела лишний раз возвращаться, упрямо твердило мне, что японский папарацци после нашей бурной встречи одну из своих ног унес в руках.
Уже знакомый мне юноша по-прежнему сидел за столом с видом на телеэкран и с непреходящим интересом созерцал очередную выставку достижений мирового зла, организованную голливудскими кинодеятелями. Я безразлично покосилась на телевизор, фронтальную часть которого очень своеобразно украсил крупный план чьей-то окровавленной ротовой полости с переизбытком зубов, и попросила Электроника еще раз поспособствовать моей встрече с тем молодым человеком, который жаждал продать мне сомнительного происхождения мобильник. Под давлением обстоятельств я передумала быть законопослушной гражданкой и решила все-таки купить тот телефон.
– Правильно, – одобрила мое решение беспринципная Тяпа. – Сейчас нам не до сопливого благородства. Сейчас надо искать пропавшего японца, надо держать плотный контакт с Сэмом – как же тут без связи? Мобильник нужен как воздух.
– Нужен, – добропорядочная Нюня со вздохом признала ее правоту. – Ладно, давайте временно закроем глаза на противозаконность данного действия. Я имею в виду покупку краденого мобильника. Потом, когда положение стабилизируется, мы обязательно найдем способ вернуть телефон его настоящему владельцу. А сейчас у нас чрезвычайная ситуация, и нужно действовать решительно и бескомпромиссно, ибо Родина-мать смотрит на нас с надеждой.
Чувствовалось, что она сама себя накручивает, чтобы оправдать в собственных глазах необходимость совершения неблаговидного поступка. Нюнечка у нас очень хорошая девочка.
– Я больше скажу: на нас смотрят с надеждой сразу две Родины! – Тяпа всегда рада была подбить Нюню на нарушение морали и нравственности. – Родина-мать и Родина – япона мать! По-хорошему для дела государственной важности мобильник можно было бы и не покупать, а просто отнять у первого встречного, как это делают агенты ФБР, когда им срочно нужен транспорт для погони за преступником, но Таньке такое сделать слабо.
Саму Тяпу идея общественно полезного грабежа на большой дороге очень увлекла, однако мы с Нюней решили, что это будет уже чересчур, и ограничились покупкой мобильника из-под полы. Подозрительный юноша предложил мне в нагрузку к телефону подержанную фотокамеру, но я отвергла это выгодное предложение, так как нуждалась только в телефоне. Аппарат был в прекрасном состоянии, исправно действующий и даже заряженный. Я вставила в него свою сим-карту и с этого момента выходила на связь с Сэмом Кочерыжкиным каждые полчаса, как он того и хотел.
Трижды я звонила начальнику и сообщила, что факс с японскими ФИО мною получен, ревизия личного состава проведена, личность отсутствующего интуриста выяснена, заявление о пропаже японца в милицию подано и милицией принято. Четвертый сеанс связи состоялся по инициативе самого Сэма.
– Иванова, пляши! – радостно заорал он в трубку, даже не поздоровавшись. – Нашелся твой японец! Такеши твой милый, Нокамура разлюбезный!
– Где?! – Я завертела головой, словно мой милый Такеши-сан мог сей же миг материализоваться из воздуха в прокуренном отделении милиции.
– Не поверишь – в Новороссийске! – довольно захохотал Сэм.
Поверить в это действительно было непросто.
Начальник всея новороссийской милиции полковник Вадим Тарасович Тарасов был дородным – чтобы не сказать «толстым» – мужчиной в самом расцвете сил. Правда, силы его уже несколько подточила служба, которая была беспокойной всегда, а в последние дни – особенно.
Вадим Тарасович, имея врожденную склонность не только к дидактическим, но и философским умозаключениям, давно уже пришел к выводу, что авралы имеют свойство накатывать волнообразно. В настоящий момент Тарасова накрыл настоящий девятый вал. Приход цунами совпал с началом рабочей недели, что было бы более или менее нормально, если бы эпицентр катаклизма не находился вдали от линии невидимого фронта – в частном доме полковника.
В понедельник утром у горячо любимой жены милицейского начальника пропала не менее любимая собака Лола. Жанна Павловна – полковница Тарасова – была глубоко и непоколебимо убеждена, что ее бесценную псину похитили злоумышленники, в связи с чем Вадим Тарасович был немедленно отвлечен от государственных дел экстренным телефонным звонком и в самой категоричной форме поставлен перед выбором: или он бросает все подведомственные силы на поиски родной собаки, или сам катится к чертям собачьим с чемоданчиком носильных вещей и без последнего «прости». Вадим Тарасович не смог так резко порвать крепкие семейные узы, и новороссийские милиционеры тут же получили ответственное задание: искать и найти полковничьего фокстерьера.
В глубине души полковник надеялся, что фоксиха Лола, будучи чемпионкой по какому-то специфическому собачьему спорту, заключающемуся в поиске земляных нор с последующим в них внедрением, найдется самостоятельно. В конце-то концов, двухэтажный дом Тарасовых был значительно больше самой крупной лисьей норы! Однако Лоле хватило глупости запропаститься основательно, и целый день напролет Вадим Тарасович с болью в сердце вынужден был отрицательно отвечать на дежурный вопрос любимой женщины: «Ну что, нашли?!»
– Нашли! – наконец сообщил он Жанне Павловне поздним вечером во вторник.
– Лолочка! Деточка моя! – обрадованная полковница так сильно рванула дверцу мужней «Ауди», что едва не выкорчевала ее вовсе. – Боже! Вадим! Это кто?! Это же не Лола!
На заднем сиденье автомобиля с комфортом расположилась жирная бульдожиха.
– Да, это не Лола, – вынужденно признал Вадим Тарасович, без меры добавляя в голос проникновенной слезливости. – Но эта бедная собачка тоже потерялась! Она лишилась дома и хозяйской ласки, а ты – четвероногого друга, поэтому вы можете и даже должны друг друга утешить.
– Я буду утешать ее только до тех пор, пока не найдется моя Лолочка, – предупредила Жанна Павловна.
Однако, будучи женщиной доброй, полковница не отринула чужую собаку прочь. Напротив, она забрала бесхозную бульдожиху в дом и даже устроила ей вполне мягкую и комфортную постель в коридоре.
Высшие силы с готовностью засчитали Жанне Павловне доброе дело и в награду уже на следующий день вернули фамильную фоксиху целой и невредимой. Ликующий полковник самолично доставил супруге блудную Лолу, но радость его очень сильно уменьшилась, когда выяснилось, что поменять собачек обратно по принципу «один на один» уже не удастся. Временно удочеренная бульдожиха поутру благополучно ощенилась, и численность собачьего народонаселения в домовладении добрых людей Тарасовых сразу же увеличилась до пяти голов, а с новообретенной Лолой – дошло до шести. Милосердная Жанна Павловна приняла под опеку всю свору.
