Парень взглянул на меня более уважительно и даже сделал скидку на билет.
Я прошла в зал и заняла место поближе ко входу, чтобы перехватить этого самого Упыря, как только он появится.
Зал был оформлен довольно необычно. На сцене виднелся прислоненный к стене гроб, рядом с ним – два скелета (помню, точно такой стоял у нас в школе в кабинете анатомии), на низком столике горели черные свечи в медном подсвечнике.
Но особенно колоритной показалась мне здешняя публика.
Вроде я не такая уж старая, тридцати еще нету, но в этом зале почувствовала себя настоящим ископаемым: здесь собрались совсем юные личности, многим было на вид едва ли больше пятнадцати. Основную массу составляли унылые девицы в черном с неровно выстриженными розовыми волосами и огромными черными тенями вокруг глаз и приблизительно такие же юноши. Я предположила, что попала на тусовку так называемых эмо, но вскоре поняла из диалогов своих соседей, что это вовсе не эмо, а совсем другая группа – некро. Мне это название ничего не говорило, кроме того, что оно имеет отношение к покойникам.
Краем уха я слышала оживленные (если так можно выразиться) разговоры местной публики.
– Светка Длинная опять повесилась, – говорила долговязая веснушчатая девчонка в наброшенной на плечи ажурной черной шали своей курносой подружке.
– Ну и как – удачно? – переспросила та без особенного интереса.
– Ну да, конечно, удачно! Ее Виталик из петли вынул, потом у них такая любовь была…
– Везет же некоторым! – завистливо вздохнула курносая. – А я в среду наглоталась таблеток, лежу, уже глюки начались, по стенам зеленые тараканы поползли, под потолком оранжевые бабочки летают, а никто не идет, никто меня спасать не торопится… пришлось самой «Скорую» вызывать, еле до телефона доползла! Еще немножко – и вправду бы окочурилась!
– С таблетками осторожнее надо, – со знанием дела прокомментировала приятельница. – Перед тем как глотать, надо убедиться, что телефон близко… а я вот на днях вены резала…
– Ну и как? – заинтересовалась курносая. – Поделись впечатлениями, а то я тоже собиралась…
– Ну что тебе сказать? Сперва очень круто – лежишь в теплой воде, во всем теле такая легкость – как в космос полетела! Вода постепенно краснеет… красиво! Я еще музыку поставила классную – как раз Упырь соло на гитаре заделывал… но тут как раз мамаша вломилась, «Скорая», переливание крови, в общем – обломали весь кайф!
Время начала концерта наступило, и наконец возле двери раздался дружный вопль: в зале появились участники некро-панк-рок-группы «Мертвецкая».
Впереди шел сутулый парень, закутанный в полуистлевший саван. Лицо его было покрыто очень художественно выполненными трупными пятнами, изо рта торчали длинные желтоватые клыки.
– Упырь, я тебя обожаю! – вопила какая-то девица, кидаясь на шею своему кумиру. – Упырь, укуси меня!
Солист послушно куснул ее в тонкую шейку, и девица радостно завизжала.
Я заработала локтями, чтобы пробиться к Упырю, но его поклонницы создали вокруг него плотное кольцо. Тогда я вспомнила дяди-Васины уроки и применила их на практике. Несколько ловких пинков, обманное движение, пара ударов локтями в уязвимые точки организма – и я оказалась рядом с Упырем.
– Тебя укусить? – осведомился он деловым тоном, увидев меня прямо перед собой.
– Нет уж, спасибо! – ответила я брезгливо. – Потом еще уколы от бешенства делать придется!
– Тогда, может, тебе автограф нужен? Давай программку, я на ней распишусь!
– Без этого тоже обойдусь! Мне бы поговорить с тобой об одной нашей общей знакомой…
– О какой это? – спросил он подозрительно.
– О Татьяне Окуневой!
Его глаза округлились:
– Не знаю такой!
– Кончай заливать! – отрезала я. – Я знаю, что несколько дней назад она села в твою машину возле цветочного магазина и с тех пор ее никто не видел. И еще я знаю, что ей угрожает серьезная опасность. Так что нам непременно нужно поговорить…
– Не о чем нам разговаривать! – ответил Упырь словами из старой советской песни. – Проходи мимо, вон девчонки в очередь стоят за автографами!
– Успеют девчонки! – отмахнулась я. – И ты успеешь их всех перекусать! У меня дело важное и серьезное. И хватит, Петя, придуриваться. Татьяну Окуневу он не знает! Конечно, у нее в школе была другая фамилия, Сазонова! И скажешь, ты с ней за одной партой не сидел и в одном ансамбле не пел? Первое место на конкурсе юных вокалистов не получал?
– И не юных вокалистов, а молодых талантов… – пробурчал он, – а ты что – из милиции?
– Нет, конечно! – усмехнулась я. – Если бы я была из милиции, то не приперлась бы на этот шабаш в таком виде. Меня тетка Танина послала, она волнуется очень. Так что давай колись, где ты Таню держишь, мне некогда…
– Хорошо, – неожиданно согласился Упырь. – Давай поговорим после концерта. Тут за сценой есть такая комнатка… я буду тебя ждать, а то сейчас, сама понимаешь, никакого разговора не получится…
Действительно, его поклонницы собрались с силами и снова кинулись к нему, оттеснив меня в сторону.
Я заняла место поближе к стене и приготовилась к длительному ожиданию.
Тем временем группа пробилась к сцене и начался концерт.
Упырь втиснулся в гроб и прямо оттуда запел низким замогильным голосом:
– Мертвые мальчики,
Номерок на пальчике,
Ни любви, ни жалости,
Цвета побежалости,
Позабудь стеснение,
Позабудь сомнения…
Неприятность крупная:
Наступает трупное окоче-не-ни-е!..
Многочисленные фанаты дружно подхватили за ним:
– Трупное окоче-не-ни-е!..
Дальше был исполнен еще десяток песен примерно такого же содержания. Упырь то прятался в гроб, и его закрывали крышкой, то снова вылезал из него, гремя костями. Остальные участники группы поддерживали его по мере возможности – подпевали надтреснутыми кладбищенскими голосами, изображали воскресших покойников, играли на гитарах и барабанах (кстати, вместо палочек барабанщик использовал берцовые кости).
Наконец все это кладбищенское веселье завершилось. На бис группа исполнила особенно полюбившуюся публике песню «Тяжело лежать в могиле, ручки тоненькие сгнили» и дружно покинула сцену, гремя костями и страшно тараща глаза.
Публика потянулась к выходу, обсуждая концерт, а я стала пробираться в комнату за сценой.
Там музыканты дружно пили водку, закусывая ее салом и огурцами. Упыря среди них не было.
– А где Упырь? – спросила я барабанщика – длинноволосого мужчину с обрюзгшим лицом и уныло свисающим носом.
Он посмотрел на меня подозрительно – видимо, привык защищать своего шефа от слишком назойливых поклонниц.
– Он со мной хотел поговорить после концерта.
– Ну ладно, проходи, вон там он! – Барабанщик показал на низкую дверь в дальнем конце комнаты.
Я толкнула дверь, пригнулась и пробралась в тесное и пыльное помещение, видимо, предназначенное для хранения сценического реквизита. Здесь были сложены все предметы, недавно украшавшие сцену, – бутафорские скелеты, столик с подсвечником и, конечно, гроб. Только Упыря здесь не оказалось.
– Эй! – окликнула я на всякий случай, невольно понизив голос. – Эй, как тебя… Упырь!..
Ответа не последовало, но я заметила торчащий из гроба тяжелый ботинок.
– Ну у тебя и шуточки! – проговорила я, подходя к гробу. – Неужели на сцене не наигрался в покойника?
Упырь действительно лежал в гробу и не подавал никаких признаков жизни.
– Слушай, ты мне уже надоел со своим черным юмором! – Я подошла к гробу и присела на табуретку. – Кончай придуриваться, нам действительно нужно поговорить. Куда ты увез Татьяну?
Он по-прежнему не отвечал, и меня это уже начало раздражать.
– Слушай, дело не шуточное! – я повысила голос. – Меня наняла Татьянина тетка, она не находит себе места. Женщина пожилая, ей такие переживания ни к чему. Так что кончай прикалываться и веди себя как мужчина!
Упырь молчал.
Я здорово разозлилась, наклонилась над ним, схватила его за воротник и сильно встряхнула.
И тут увидела, что горло Упыря было разрезано опасной бритвой.
Как я догадалась, что именно бритвой, а не десантным ножом, или офицерским кортиком, или старинным кинжалом, или каким-нибудь еще холодным оружием?
Очень просто: именно бритва с остро отточенным окровавленным лезвием валялась на груди мертвого Упыря. А его одежда и саван были залиты темной кровью.
– Мама! – проговорила я вполголоса.
Вполголоса – не из соображений конспирации, а только потому, что на более громкий выкрик не хватило сил. Если бы силы были – я завопила бы, как ненормальная, невзирая на опасность.
Правда, у меня еще оставалась слабая надежда, что это – продолжение концерта, кошмарная шутка в духе некро-панк-рока… но эта надежда была очень слабой и бледнела с каждой секундой, точнее – с каждой каплей крови, вытекающей из перерезанного горла Упыря.
