Шарлотта поморщилась. Это уже совсем нелепо. Какой мотив может быть у садовника? И, коли на то пошло, какой мотив может быть хотя бы у одного из этих людей?
Перестань! Перестань сейчас же!
Шарлотта всегда считала свой дар воображения одновременно благословением и проклятием.
В такие моменты, как сейчас, она склонялась к тому, что это все же проклятие. Впереди показался ресторан.
— Слава богу, — прошептала Шарлотта. Ужин с Хэнком и Кэрол отвлечет ее, хотя бы на время, от всех этих размышлений. Кроме того, если она сейчас же не перестанет об этом думать, то не сможет проглотить ни кусочка. А если она не будет есть, то Хэнк обязательно спросит, в чем дело.
При мысли о допросе, который устроит ей Хэнк, узнав, что еще одна ее клиентка убита, Шарлотте стало плохо. К счастью, она ничего не рассказала сыну.
Внезапно ей в голову пришла ужасная мысль. Вдруг Хэнк уже обо всем знает? Что, если ему рассказала Джудит? Шарлотта любила племянницу, которая практически выросла у нее на руках. Но при этом знала, что у Джудит длинный язык, особенно когда дело касалось семьи.
Шарлотта вздохнула. Если Джудит все разболтала Хэнку, то горю уже не поможешь, и она не сможет ничего исправить. Остается лишь действовать по обстоятельствам.
Шарлотта надеялась найти место для парковки рядом с рестораном. «Лунный август» был одним из ее любимых заведений с китайской кухней, но с парковкой здесь случались проблемы. Впрочем, эти проблемы регулярно возникали повсюду в Новом Орлеане. А из-за дождя стало еще хуже.
— И почему в такую жуткую погоду люди не сидят по домам, — проворчала Шарлотта.
Но ты-то не сидишь дома!
— Да-да, — Шарлотта посмотрела на часы на приборной доске. — Прекрасно, просто прекрасно. — Из-за дождя она опоздала.
Шарлотта крепче сжала руль. Объеду еще раз этот дом, решила она, и если не смогу припарковаться, придется остановиться дальше на Притания-стрит.
Нужно было позволить Хэнку заехать за тобой, как он предлагал.
— Нужно было, можно было, должно было… — проворчала Шарлотта. — Не придумала ничего умнее, кроме как оглядываться на прошлое.
Не сумев припарковаться и со второго раза, Шарлотта проехала дальше по Притания-стрит и через полквартала наконец нашла, куда поставить машину.
Она схватила сумочку и зонт. Нет никаких сомнений: с зонтом или без зонта, она все равно промокнет. Шарлотта перебросила ремень сумочки через плечо, а саму ее зажала под мышкой.
— Могло быть и хуже, — прошептала она, внимательно наблюдая за машинами в зеркало заднего вида. Могли сломаться насосы, и весь город тогда затопило бы, или проклятый шторм мог направиться не в Мобил, а в Новый Орлеан. В конце концов, синоптики не безгрешны. Прогнозы погоды и раньше бывали ошибочны.
Шарлотта наконец заметила просвет в потоке машин. Не слишком ловко она открыла дверцу; высунула наружу зонтик и нажала кнопку. Когда зонт раскрылся, она вылезла из фургона и захлопнула дверцу. Шарлотта обошла фургон и увидела заполненную водой канаву шириной фута два. Она могла перейти канаву вброд и провести весь вечер с мокрыми ногами или попытаться перепрыгнуть ее.
Решайся же, Шарлотта, пока не промокла насквозь.
Быстро помолившись, чтобы не упасть и не сломать шею, Шарлотта прыгнула на тротуар. Жонглируя зонтом и сумкой, она вынула из последней несколько четвертаков, чтобы бросить их в счетчик стоянки, но тут вспомнила, что после шести вечера платить за парковку не надо.
Окружающие дома и зонтик частично защитили Шарлотту от ливня и ветра, и сверху она осталась сухой. Но к тому моменту, как Шарлотта вошла в ресторан, брюки и туфли у нее промокли, несмотря на акробатические попытки обойти все лужи.
Хэнк ждал мать у входа. Он открыл дверь, и Шарлотта улыбнулась ему.
Ей до сих пор было трудно поверить, что ее сын уже взрослый. Кажется, только вчера она была испуганной одинокой молодой женщиной, а Хэнк — ее драгоценным малышом. Ужасная война во Вьетнаме унесла жизнь отца Хэнка, и Шарлотта не раз задавалась вопросом, как ей удалось одной вырастить ребенка.
Но они пережили те давние годы, и малыш превратился в красивого, удачливого мужчину, которым может гордиться любая мать.
При этом он даже не выглядел на свой возраст. Несмотря на серьезную медицинскую практику и плотный график хирургических операций, Хэнк находил время поддерживать хорошую физическую форму. Высокий, худой, с волосами песочного цвета и яркими голубыми глазами, Хэнк был точной копией отца, которого он знал только по воспоминаниям Шарлотты и нескольким сохранившимся у нее фотографиям.
— Я уже начал волноваться, где ты, — Хэнк наклонился и поцеловал Шарлотту в щеку. — Нужно было настоять и подвезти тебя.
— Я уже об этом подумала, сынок. — Шарлотта поежилась, в ресторане было прохладно. — Прости, что опоздала. Наверное, надо было позвонить, но… — она показала на дверь, — я не думала, что погода будет такой отвратительной. — Шарлотта оглядела ресторан. — А где Кэрол?
— В туалете. Наш столик — вон там, около окна. — Хэнк показал на одно из боковых окон. Как только Шарлотта села, подошел официант, чтобы они могли заказать напитки. — Чай со льдом, мама? — Шарлотта кивнула, и Хэнк сказал официанту: — Три чая со льдом.
— Ой, смотри! — воскликнула Шарлотта. — Это новая? — Она указала на стену напротив их столика. В «Лунном августе», помимо великолепной еды, ей больше всего нравилось оформление зала, особенно яркие картины в рамках. Все картины были разные и постоянно менялись. На той, которую разглядывала Шарлотта, был водопад — кино в рамке, только интереснее.
— Может, и новая, — пожал плечами Хэнк. Шарлотта не могла отвести глаз от водопада.
— Если узнаю, где они продаются, обязательно куплю себе такую.
— Что купите? — спросила Кэрол Джонс, подходя к столику. Стройная, ростом немного повыше Шарлотты, с теплыми карими глазами и темными волосами до плеч, Кэрол работала медсестрой. Хэнк познакомился с ней благодаря своему коллеге. Кэрол понравилась Шарлотте с первой же встречи. Она была не просто еще одной симпатичной девушкой. Кэрол совсем не походила на женщин, с которыми Хэнк встречался до нее, она была чуткой и разумной женщиной, что восхищало Шарлотту. К тому же, в отличие от бывшей жены Хэнка, Минди, Кэрол любила детей, из-за чего Шарлотта стала относиться к ней еще лучше.
Шарлотта и Хэнк встали. Хэнк подвинул Кэрол стул, а Шарлотта крепко обняла ее.
— Я хочу купить одну из этих движущихся картин, — объяснила она, указывая на ту, которой только что любовалась.
— Они очень красивые, правда? — подхватила Кэрол. — Моя любимая — вон та, с океаном. Там есть даже звуковые эффекты.
— Да, мне она тоже нравится. — Шарлотта опустилась на стул, который придвинул ей Хэнк, и обратила внимание на классически прямое шелковое платье Кэрол. — Тебе очень идет это платье, дорогая, — сказала она. — Ярко-синий — определенно твой цвет.
Кэрол улыбнулась и заняла стул справа от Шарлотты.
— Спасибо. Вы ни за что не угадаете, где я его купила.
Шарлотта вопросительно посмотрела на нее.
Кэрол сложила руки рупором, наклонилась к Шарлотте и прошептала:
— Только не говорите Хэнку. Я нашла его в секонд-хенде Молодежного Союза.
Хэнк сердито взглянул на нее.
— Я все слышал, — он поудобнее устроился на стуле. — Сколько раз говорил…
Кэрол погрозила ему пальцем, прищурилась и передразнила:
— Не смей ходить туда! Потом повернулась к Шарлотте.
— Хэнк страшно злится, когда я покупаю вещи в секонд-хендах, но я честно не понимаю, что в этом такого. Я воспринимаю это как утилизацию. Многие вещи, особенно в магазине Молодежного Союза, вообще почти новые. — Кэрол пожала плечами. — Кроме того, одежду в фирменных магазинах, как бы абсолютно новую, кто-то мог примерить до тебя. В некотором смысле она тоже «секонд-хенд».
Шарлотта посмотрела на Хэнка, изо всех сил пытаясь скрыть усмешку.
— Кэрол права, сынок. Хэнк поднял глаза к потолку.
— Женщины! Даже если я проживу до ста лет, все равно вас не пойму. Я тысячу раз говорил Кэрол, что если ей нужно что-нибудь купить, она может это сделать за мой счет. Я даже дал ей свою кредитку, которой она ни разу не воспользовалась. Взять у меня деньги — никогда! В этом Кэрол еще упрямее, чем ты, мам. Но все будет иначе, как только мы поженимся…
— Поженимся? — воскликнула Шарлотта. — Ты сказал «поженимся»?
Хэнк усмехнулся и подмигнул Кэрол.
— Да, мамочка, я так и сказал. — Он повернулся к Кэрол: — Покажи маме, дорогая.
Сияя, Кэрол показала левую руку. На безымянном пальце сверкало кольцо с бриллиантом. Шарлотта плохо разбиралась в бриллиантах, но грушеобразный камень в широкой оправе из белого золота или платины весил, должно быть, не меньше трех карат.
