– Но я же не могу привезти тебя к себе домой, – усмехнулся Игорь. – У меня там вообще-то жена, и, думаю, она будет очень возражать против твоего присутствия.
– Значит, ты меня не хочешь, – сделала вывод Анжелика.
– Нет, – честно ответил Костиков.
– Ну, хоть довези куда-нибудь!
– Куда? – разозлился уже Игорь, никак не могущий отцепиться от этой настырной и липучей бабенки. – Я сейчас в милицию еду! – заявил он, посчитав, что этот аргумент подействует на Анжелику.
Как бы не так!
– Прекрасно, я еду с тобой! – продолжая улыбаться, сказала она. – Там же нет твоей жены?
– Но тебе там нечего делать! Тебя туда просто не пустят!
– А ты сделай, чтобы пустили! А то я подниму такой визг, что ты не рад будешь, что со мной связался! Я скажу, что ты маньяк, который на меня покусился!
– Хорошо, – не слушая этот бред, сказал Игорь, принимая собственное решение. – Пошли!
И он так рванул Анжелику за руку, что та едва не упала на своих высоких раздолбанных каблуках. Втолкнув ее в машину, Игорь завел мотор и помчался в отделение к Малышеву. Он решил оставить Анжелику там, сдав ее Олегу на пятнадцать суток.
Жестоко, конечно, но эта потерявшая человеческий облик бабенка достала его до последней степени. А встреча с Малышевым ему была нужна. Игорь знал, что Олег задерживается на работе допоздна, и вероятность того, что он сейчас там, была очень велика.
– Выходи, – коротко сказал Игорь, тормозя возле отделения.
– Ты даже не дашь мне руку? – продолжала манерничать Анжелика.
Игорь наклонился к ней, взял ее руку и сжал так сильно, что женщина вскрикнула, и медленно и внятно произнес:
– Я тебе сейчас дам хорошего пинка, если не перестанешь строить из себя мажорную даму. Ты давно на себя в зеркало смотрела? Вот и помалкивай.
С этими словами он выдернул притихшую Анжелику из машины и подтолкнул к дверям.
Прогнозы Костикова оправдались – Малышев был на месте. Он был мрачный и уставший. С удивлением уставившись на странную спутницу Игоря, он спросил:
– А ты чего это так поздно? Да еще с такой… дамой?
– Насчет этой дамы поговорим потом, пусть сидит, она не помешает. А сейчас послушай меня, а потом вызови Беспалова.
Игорь рассказал и о визите к Ольховскому, и об информации, которую ему предоставила Жанна, и об алиби Михаила Жигулева.
Малышев на сей раз не язвил, слушал очень внимательно, потом сказал:
– Может так быть, что Жигулева кто-то хотел подставить, воспользовавшись его машиной. Хорошо бы выяснить, все время ли она стояла у него во дворе или было время, когда она отсутствовала. Этим займемся, естественно, уже завтра.
– А сейчас зови Беспалова.
Малышев распорядился, чтобы привели Павла. Тот вошел в кабинет, и Игорь заметил, как изменился взгляд Беспалова – в нем исчезла всякая надежда. Видимо, он уже не верил в помощь ни Костикова, ни еще кого бы то ни было.
– Здравствуйте, – поздоровался Игорь.
– Здравствуйте, – равнодушно ответил Павел, садясь на стул.
– Послушайте, Павел, вы же знакомы с Жанной, подругой Тамары?
– Конечно, это моя бывшая одноклассница, – несколько удивленно произнес Павел. – А что?
– Она предоставила очень ценную информацию, которую вы почему-то скрыли.
– То есть? – не понял Павел.
– Жанна сказала, что у Тамары был очень дорогой перстень, который она хранила отдельно. Вы знали об этом?
– Да, знал, – сразу же сказал Павел. – Но я не скрыл, я просто забыл совсем о нем. Тут такие дела закрутились, где мне было про этот перстень вспомнить!
– Вы знаете, где она его хранила?
– Да, могу показать. Только можно теперь мне вопрос задать?
– Да, конечно.
– Игорь Анатольевич, вы все еще являетесь моим адвокатом?
– Да, безусловно, – несколько удивленно ответил Игорь. – А что?
– Да как-то все… Время идет, а я все тут парюсь.
– Но поймите, идет следствие, – неожиданно для себя начал оправдываться Игорь. – Причем с двух сторон. Олег Павлович делает свою работу, я свою. Мы сделаем все от нас зависящее!
– Так ты адвокат? – встряла вдруг молчавшая до сих пор Анжелика. – Ты, значит, людей защищаешь?
– Да, – сухо бросил Игорь.
– А меня можешь защитить от всяких козлов?
– Я очень дорого беру за свои услуги, – холодно усмехнулся Игорь. – А у тебя, боюсь, на стакан «Анапы» нет.
– А у него есть? – кивнула в сторону Павла Анжелика.
– Не твое дело… – начал было Малышев, но вдруг осекся – Беспалов на глазах начал бледнеть.
– В чем дело, Павел Александрович? – встревоженно спросил Костиков.
– У меня… там… Деньги, – с трудом выговорил Павел, вытирая лоб, покрывшийся крупными каплями пота.
– Где – там?
– Там, дома! Я же совсем про них забыл! Забыл, когда вы меня забирали, проверить, на месте ли они!
– А где они у вас там?
Павел покосился на Анжелику. Малышев нажал кнопку на столе.
– Коломенцев, уведите эту барышню и оставьте ее до утра в отстойнике, а там разберемся, – распорядился он, когда пришел дежурный.
– В каком еще отстойнике? – возмущенно подскочила Анжелика. – Не имеете права! Жулики! Мерзавцы! Сволочи! Я жаловаться буду!
– Коломенцев, оформите ее на пятнадцать суток за хулиганство и оскорбление представителей органов, – спокойно поменял решение Малышев.
Анжелика заплакала, размазывая по опухшим щекам остатки туши, становясь совсем некрасивой. Игорю даже стало ее жалко – все-таки именно благодаря ей Павел вспомнил про деньги, неизвестно, сколько бы он про них вспоминал без нее. В этом был, пожалуй, единственный плюс, что он привез сюда Анжелику.
«Не единственный, – успокоил себя мысленно Костиков. – В конце концов, ей будет где переночевать. Видно же, что ночует где придется и проституцией живет. И как люди такими становятся? Ведь был же у нее когда-то дом, родители, друзья, наконец…»
Пока Игорь ударился в нравственно-философские искания, не страдающий сентиментальностью и не испытывавший ни капли жалости к Анжелике Малышев уже распоряжался насчет машины.
Через пять минут он, Костиков, Беспалов и молодой лейтенант спустились вниз по лестнице. Костиков сел в свою машину, остальные в милицейскую, и все поехали на квартиру к Беспалову.
Отперев дверь, Малышев первым прошел в квартиру, за ним Беспалов, Костиков и лейтенант.
– Итак, где у вас хранились деньги? – спросил Олег Павлович.
– На антресолях, среди запчастей. В коробке из-под «Нескафе». Тамарка туда никогда не лазила, знала, что там только мои запчасти.
– Лезьте, – приказал Малышев.
Беспалов принес табуретку с кухни и полез на антресоли. Некоторое время он возился там, потом произнес упавшим голосом:
– Нету…
Малышев согнал его с табуретки, кряхтя залез на нее сам и начал методично сбрасывать все содержимое на пол.
– Олег, мы же обыскивали все в прошлый раз, – тихо напомнил Костиков. – И ничего не нашли.
– Сам знаю! – рявкнул Малышев, поворачивая к нему красное лицо.
Он неловко спрыгнул с табурета, чуть не загремев на пол, и спросил:
– А перстень где лежал?
Беспалов прошел в другую комнату, открыл бар и достал оттуда деревянную матрешку. Малышев выдернул ее у него из рук, распотрошил каждую красавицу, но ничего не обнаружил.
– Все ясно, – констатировал он. – Вас обокрали, батенька.
– И так вижу, – уныло подтвердил Павел. – Бли-и-ин! Да что ж это за дерьмо в жизни пошло? Копил-копил, расширяться хотел, тут – на тебе! Ни денег, ни перстня, ни жены… И еще в тюрягу загремишь.
– Ну, перстень-то не ваш, – заметил Малышев.
– Да я на него и не претендовал никогда! – махнул рукой Павел.
– Сколько у вас было денег? – спросил Малышев.
Беспалов назвал сумму.
– В долларах или в рублях?
– В долларах.
– Сумма внушительная. За нее, пожалуй, и убить могут.
– Тогда бы меня убили, а не Тамару. Хотя неизвестно, убили ли ее, надеюсь, что нет. Но почему тогда выкуп не требуют?
– Как выглядели деньги?
– Пачка, перевязанная зеленой веревочкой. В банке из-под «Нескафе». Да! Вот еще что вспомнил! У меня на верхней купюре телефон был записан друга одного.
– Диктуйте, – сказал Малышев, доставая блокнот.
Павел продиктовал номер записанного на купюре телефона и глубоко вздохнул.
– Бортников, – обратился к лейтенанту Малышев, – отвези задержанного обратно в отделение. Мне с Игорем Анатольевичем потолковать надо.
– Вы хотите беседовать здесь? – спросил Беспалов.
– Ну, если Игорь Анатольевич не будет возражать, я предпочел бы поговорить у него, – глядя на Костикова,
сказал Малышев.
– Я не против, – пожал плечами Игорь. – Только мои спят все, придется говорить в кухне…
