– Ну да, не то чтобы старая, но и не молодая. Явно за тридцать, а может, уже к сорока…
«Ну да, – внутренне усмехнулась Надежда, взглянув на Вику. – У каждого – свое представление о возрасте… Алине Симаковой было тридцать восемь, по мне, так молодая женщина, а этой небось самой едва за двадцать… ну ладно, не будем о неприятном…»
Во всяком случае, теперь описание вполне соответствовало Алине Симаковой, и у Надежды в голове сложилась картина преступления.
Конечно, Алина Симакова вовсе не была пьяной. Ей вкололи или заставили выпить какое-то сильнодействующее средство, от которого она потеряла волю к сопротивлению или вообще полностью отключилась, так что могла только безвольно переставлять ноги. В таком состоянии ее усадили в «мерседес» Берендеича, вывезли за город и там убили, а потом столкнули с дороги в овраг, чтобы изобразить аварию со смертельным исходом…
Во всей этой истории оставалось только одно белое пятно, одна непонятная деталь – как в багажнике «мерседеса» оказался труп актера из команды Сычика? И еще: для чего было сажать Алину в совершенно постороннюю машину, когда у нее была своя собственная? Тогда и у полиции не было бы никаких вопросов.
Вика тем временем продолжала свой рассказ:
– Вот, значит, подвел он ее к «мерседесу», она тут чуть не упала… в общем, кое-как он ее усадил, сам сел, и они уехали…
– Постой, – перебила ее Надежда, – женщину ты хорошо описала, а мужчину? Как он выглядел?
– Да я же говорю – кепку на глаза надвинул, воротник поднял, так что лица было не разглядеть.
– А фигура, рост?
– Так из себя довольно высокий, худой… Лица не видно, но вроде обычно все. А, вот еще что… он пару раз шеей дернул вот так… – Вика показала как.
«Тик, что ли…» – Надежда вспомнила незабвенного капитана Овечкина из «Неуловимых мстителей».
– А что же ты охране ничего не сказала? Видела ведь, что они уехали на чужой машине!
– А кто их знает? Может, они близкие друзья хозяина или там родственники! Может, он им разрешил взять машину! Он, тот мужчина в кепке, машину открыл, выехал без проблем… что мне, больше всех нужно? – Вика немного помолчала, затем смущенно добавила: – Конечно, потом, когда хозяин пришел и шуметь стал, я поняла, что «мерседес» у него угнали, но тоже ничего не стала говорить. А то меня же и сделали бы крайней…
– А хозяин шумел?
– А вы как думаете? Пришел, а его машины нет! Сперва он вокруг бегал, смотрел, не переставили ли его машину, потом пошел с охранниками ругаться, но охранники у нас мужики тертые, они сами на него наехали – мол, здесь у нас не общественная стоянка, а только для покупателей… а он им – я, мол, и есть покупатель… в общем, долго лаялись, потом он полицию вызвал, потом из страховой компании человека… в общем, шум долго был, я уже домой ушла, а они тут все еще разбирались.
– Но ты так никому и не сказала, что видела, как машину угоняли?
– Нет, не сказала. Мне лишние неприятности ни к чему. И так с начальством проблемы, скорей всего, увольняться придется.
– Но ведь ты вроде бы хозяину «мерседеса» симпатизировала…
– Да ничего я не симпатизировала! Козел он натуральный! Сам слова доброго не стоит, а на меня вообще внимания не обращал! А без «мерседеса» – вообще, кому он нужен?
– Логично… – протянула Надежда, внимательно взглянув на собеседницу. – Значит, говоришь, он очень скандалил?
– А кто же не будет скандалить? Машину угнали, и ковер новый тоже пропал…
– Ковер? – насторожилась Надежда. – Какой ковер? Ты мне ни про какой ковер не говорила!
– А вы спрашивали?
– Вот сейчас спрашиваю. Что за ковер? И давай уже, говори все как есть, что из тебя каждое слово клещами тянуть приходится!
– Ну, часа за два до того, как машину угнали, подошли к «мерседесу» двое работяг с тележкой, открыли багажник и положили туда тюк из своей тележки…
– Постой, ты же сказала, что это был ковер!
– Ну, не знаю, ковер или не ковер, но похоже… а что еще может быть? Как раз перед тем муж с женой в свою машину новый ковер грузили, переругались – он никак не влезал в багажник и все раскатывался. Полчаса, наверное, провозились. Ну, я и подумала, что эти работяги тоже ковер грузят… а что еще?
«Труп!» – чуть не сказала Надежда, но вовремя удержалась и вместо этого спросила:
– И это тебе тоже не показалось странным? И об этом ты тоже не сообщила охране?
– А чего сообщать-то? – Вика пожала плечами. – Они же не взяли ничего из машины, а, наоборот, положили… зачем об этом сообщать? Что мне, больше всех надо?
– То есть ты подумала, что хозяин «мерседеса» дал каким-то работягам ключи от своей машины, чтобы они положили в нее новый ковер? И это тебя ничуть не удивило?
– Ну да… – кивнула Вика. – А что такого? Может, он этих работяг хорошо знает?
– Ну да… – с сомнением протянула Надежда. – А описать этих рабочих ты можешь?
– Описать? – Вика снова пожала плечами. – Работяги как работяги, в синих комбинезонах…
«Ну да… – подумала Надежда. – Униформа – лучшая маскировка, каждый запоминает униформу и не обращает внимания на внешность ее носителя. Человек в униформе теряет индивидуальность, он просто носитель своей функции – полицейский, военный, официант или, как в данном случае, рабочий…»
Во всяком случае, все встало на свои места. Теперь было понятно, как оказалась в машине Алина Симакова, как оказался в багажнике труп программиста…
То есть на самом деле было ничего не понятно. Надежда не имела ни малейшего представления, кто и зачем убил этих двух людей. Больше того, она не знала, связаны ли их убийства между собой или два трупа случайно оказались в одной машине… Хотя поверить в такую случайность было очень трудно.
Распрощавшись с Викой, Надежда решила, что пора ей возвращаться к своему семейному очагу. И так полдня проболталась неизвестно где, ничего толком не выяснила, только устала. На самом деле Надежда нисколько не устала, она была полна энергии, как случалось всегда, когда она влезала в какое-нибудь расследование. Но все же дома кот, и муж придет с работы усталый…
Тут зазвонил ее мобильник, и на дисплее высветилось: «Мама». Все ясно: матери невтерпеж, и она захотела наконец получить номер Ольги. И Надежда похолодела, потому что вспомнила, что так и не взяла у Ольги этот чертов номер мобильника. Ну совершенно вылетело это у нее из головы! Что делать? Мать – женщина очень упорная, если вобьет себе что в голову… и так далее, смотри выше.
Надежда Николаевна малодушно сбросила звонок, затем тяжко вздохнула и поняла, что придется снова ехать в кинокомпанию «Гамма».
Охранник, увидев бейджик, который дала ей Ольга, пропустил Надежду без слов. Она прошла знакомой уже дорогой по коридорам и вошла в приемную. Секретарши снова не было на месте. Нет, определенно, Ольге нужно ее заменить…
Она пересекла приемную и уже взялась за ручку двери кабинета, но тут услышала голоса. И остановилась на пороге.
За десять минут до этого в дверь Ольгиного кабинета постучали. Стук был странный – одновременно робкий и настойчивый.
«Где эта чертова секретарша? – подумала Ольга с раздражением. – Вечно ее нет на месте…»
Стук повторился.
– Войдите! – проговорила Ольга.
Дверь открылась. В кабинет вошел незнакомый мужчина. В нем была та же странная раздвоенность, как и в недавнем стуке, – он выглядел в одно и то же время удивительно робким и назойливым, как деликатный комар, который пьет вашу кровь с многочисленными извинениями.
«Непременно уволю секретаршу!» – подумала Ольга.
Вошедшему было лет тридцать пять, волосы у него явно начинали редеть и были некрасиво зачесаны на макушку. Бледное лицо покрывали прыщи, как у сексуально озабоченного подростка.
– Вы кто? – недовольно осведомилась Ольга. – Что вам нужно? Кто вас вообще пустил?
– Я? – переспросил незнакомец, деликатно прикрывая за собой дверь кабинета. Голос у него был тоже робкий и в то же время назойливый.
– Ну не я же! – прошипела Ольга, окончательно теряя терпение.
– Я, извиняюсь, муж Алины Викторовны…
– Какой еще Алины Викторовны? – неприязненно переспросила Ольга.
– Алины Викторовны Симаковой, – пояснил незнакомец.
– Ах, Симаковой… – Ольга нахмурилась. – Одну минуточку… не было у нее никакого мужа!
– Как же не было? – В голосе мужчины прозвучала обида. – Как же не было, когда вот он я!
– Не было у нее мужа! – резко повторила Ольга. – Она везде писала, что не замужем… во всех анкетах…
– Не знаю, что в анкетах, – отвечал незнакомец с назойливой робостью, – а только я – ее муж… в смысле, теперь вдовец.
И он сунул под нос Ольге раскрытый паспорт с темно-синей печатью на странице.
Ольга невольно прочла: «Зарегистрирован брак…»
– У нас были проблемы, – бубнил мужчина, убирая паспорт. – Наш брак не был идеальным, но мы были женаты… так сказать, находились в законном браке…
