– Не путаю, – зашипел на него Бизон. – Не ори так! Он очень опасен! Я сейчас позвоню в милицию, а пока они едут, мы его… мы его… – Он начал набирать на мобильном какой-то номер.
– Да погодь ты с ментовкой! – остановил его Сазон. – Ща я его сам задержу, допрошу, поставлю диагноз и, если надо, доставлю в кутузку.
Не успели мы глазом моргнуть, как дед очутился у киоска с цветами и потряс Никитина за плечо.
Никитин обернулся и уставился на Сазона.
– Могу вам чем-то помочь? – доброжелательно поинтересовался он.
Сазон отступил на шаг и критично осмотрел Дэна с головы до ног.
– Слышь, пацан, – сказал дед, – тут говорят, что ты псих и убийца. Честно говоря, я бы ни за что не подумал. Я бы сказал, что ты парень с намерениями, а вот с хорошими или плохими – не знаю. Но что псих – не похоже! – Сазон вдруг поводил у Никитина перед носом скрюченным пальцем, как заправский невропатолог. Дэн честно отработал глазами движения пальца и усмехнулся:
– Вот уж не думал, что смахиваю на психа!
– И на убийцу! – напомнил дед.
Девушка-продавщица ахнула и отступила от прилавка назад. Бизон вдруг ринулся к Дэну и в два счёта заломил ему руки назад. Впрочем, тот совсем не сопротивлялся. Цветочница снова коротко вскрикнула. К нам обратилась тысяча глаз.
– Поедем в милицию, – сквозь зубы процедил Глеб. – Кроме того, что ты продолжаешь самым гнусным образом убивать людей, ты украл у нас из автобуса все деньги! Не вздумай сопротивляться!
– Я и не сопротивляюсь, Федя! С удовольствием пройду в отделение и во всём разберусь, – вежливо ответил Никитин, стоя с заломленными руками. Наверное, это спокойствие обескуражило Бизю, потому что он вдруг заорал:
– Ты – Коростылёв Андрей Викторович! По кличке Слон! Ты сбежал при перевозке из одной психбольницы в другую!
– Я Никитин Денис Евгеньевич. Ты же видел мои документы, Федя!
– А почему ты называешь моего сынку Федей? – вмешался Сазон.
– Так он мне не представлялся, – улыбнулся Дэн. – А дерётся твой сынку как Федя Емельяненко – чемпион мира по боям без правил!
– А-а, – уважительно кивнул Сазон. – Тогда и я его Федей звать буду!
Глеб покраснел от злости.
– В отделение! – заорал он и потащил Никитина к выходу с рынка.
На нас уже глазели все, кому не лень. Кое-кто даже задумал снимать происходящее на видео и фотокамеры мобильных телефонов.
– Федя, ты мне руки-то так не заламывай, – взмолился Никитин. – Я в милицию сам пойду, слово тебе даю!
– Ты, сынку, и правда, цирк этот прекращай! Доведём его без насилия до ментуры! Если побежит, я его по ногам шмальну! – хохотнул дед и похлопал себя по карману, давая понять, что носит с собой пистолет.
Глеб ослабил хватку, позволяя Никитину разогнуться. Дэн явно дурачился – позволяя вести себя в отделение. Он делал скорбную мину и подмигивал прохожим. Наверное, у него действительно был диагноз…
Только что-то я сильно в этом сомневалась.
В отделении, которое находилось недалеко от рынка, мы провели ровно двадцать минут.
Я курила на лавочке возле входа, когда из РОВД вышел мрачный Бизон, весёлый, улыбающийся Никитин и ухмыляющийся Сазон.
– Это не он, – коротко сказал Бизя.
– Что значит – не он? – спросила я на всякий случай, хотя всё и так было понятно.
– Это не Коростылёв, не Слон, не убийца и не сумасшедший. Это действительно Никитин Денис Евгеньевич, не привлекался, не состоял, ни в чём дурном не замечен.
– Слон задержан три дня назад, – весело сообщил дед. – Так что вы, друзья, перебдели!
– Так вот почему не было проверок на дорогах! Ну и ну, – усмехнулась я. – Как бы нам не пришлось извиняться.
– Да помилуйте! – великодушно воскликнул Никитин. – Я вас понимаю. Такие приключения на вашу голову… Тут любой начнёт психовать и всех подозревать! Так что извинений я не принимаю.
– Значит, и деньги из автобуса не ты спёр? – прищурился дед, скручивая вонючую самокрутку и закуривая.
– Не я, – Дэн прижал руку к сердцу. – Ей-богу, не я!
– Я тебе верю, – сухо сказал Бизон. – Наверное, в автобус залез кто-то из деревенских, пока мы находились в интернате.
– Постойте, – вдруг осенило меня, – если Коростылёва задержали три дня назад, значит… значит… – Я замолчала, потрясённая напрашивающимся выводом.
– Значит, Оскара Васильевича и Марию Ивановну убил не он, – закончил Бизон за меня и воспалёнными, красными от недосыпа глазами, в которых опять мелькнуло подозрение, посмотрел на Дэна.
– Если вы имеете в виду убийства директоров интернатов, о которых я слышал в криминальных сводках по радио, то у меня есть алиби, – спокойно сказал Дэн. – Не забывайте, я путешествую автостопом, а значит – существует много людей, которые на момент преступления меня подвозили, видели голосующим у обочины, или заметили в придорожном кафе. Вы должны мне поверить! – убрав свой дурашливый тон, вдруг взмолился он. – Я не преступник! Я путешественник!!
– Странно, – задумчиво сказал Бизя, – если Коростылёв был задержан, то почему опер в Бобровниково сказал, что преступник находится в розыске?
– Да ты вспомни, с какого бодуна был тот опер! – фыркнула я. – Он бухал дня три – это точно! И мог просто не знать свежую оперативную информацию. В деревнях с этим, наверное, не очень, – с информацией, в отличие от водки…
Глеб рассеянно кивнул, удовлетворившись моим объяснением.
– Я хочу, чтобы вы мне верили, – упрямо повторил Дэн.
– До свидания, – сказал ему Бизя, не протягивая руки для прощания. – И впредь путешествуй так, чтобы не попадаться нам на глаза.
Сазон пыхтел своей самокруткой, с усмешкой взирая сквозь сизый дым на происходящее.
Дэн не спешил уходить.
– Ты так и не сказал, как тебя зовут, – сказал он Бизону.
– Зачем тебе моё имя?
– Не Федей же мне тебя вспоминать! А вспоминать точно придётся.
– Ты тысячу раз слышал, как коллеги называют меня Глеб Сергеевич.
– Глеб Сергеевич! – широко улыбнулся Дэн. – Очень приятно!
– Ты лучше спроси, как меня зовут! – захохотал дед. – Терминатор! Слыхал про такое?
Его слова прервал телефонный звонок. Коротко поговорив по мобильному, Сазон сказал:
– Выдвигаемся! Мальцев задержал у рынка шесть «Тойот-Авенсисов»! Боюсь, барнаульцы будут им недовольны, а заодно и нам достанется! Вперёд, други мои!! Надеюсь, среди его улова будет тот, кто нам нужен!
– Прощайте! – Дэн протянул деду руку и тот, не колеблясь, пожал её.
Бизе тоже пришлось пожать руку Никитину.
Я затушила сигарету, чтобы ответить на рукопожатие Дэна. Рука у Никитина оказалась сильной, сухой и прохладной. Когда наши руки разъединились, в моей ладони остался маленький клочок бумаги. Пересиливая любопытство, я сунула бумажку в карман джинсов, не сказав о ней никому ни слова.
Мальцев стоял у рынка в позе американского полицейского – руки за спину, ноги на ширине плеч. Солнце палило ему в затылок, а незначительный ветерок живописно трепал седые длинные кудри. Мартышка на его плече самым невероятным образом скопировала не только позу поэта, но и выражение его лица – задумчиво-сосредоточенное.
Перед Мальцевым, в ряд, стояли шесть машин марки «Тойота-Авенсис». Рядом с навороченной «Ауди R8», принадлежавшей Мальцеву, они выглядели беспородными дворняжками. Но главное – среди них не было ни одной машины белого цвета. Была даже экзотически-золотистая, но белой… не было.
К тому же, тачки оказались под завязку набиты продуктами, что говорило о самых мирных намерениях их хозяев.
Бизя за моей спиной тихо выругался. Сазон подскочил в Елизару.
– Цуцик, я тебе какого цвета машину приказал отловить? – прошипел он. – Белую! А ты что в шеренгу выстроил?!
– Цвет, бля, понятие относительное, растяжимое и изменчивое, – задумчиво сообщил Мальцев Сазону. – Вчера был белый, сегодня дождик прошёл – стал серый, солнышко выглянуло – «мокрый асфальт» получился, тучка набежала – серебристый металлик вышел, закат случился – охра, чистая охра! Кстати, во-он та машина буквально вчера перекрашена!
– Господин режиссёр! – крикнула из золотистой «Тойоты» тётка в соломенной шляпе. – Вы уж скорей отберите, кто из нас будет сниматься в вашем блокбастере! А то мы люди занятые, торчать здесь долго не можем при всей нашей любви к искусству!
– Режиссёр у нас кто? – шёпотом спросил Сазон.
– Ты! Я сказал им, что являюсь помощником режиссёра Сазона Сазонова и провожу кастинг на главную роль в боевике «Бешеный поезд мчится в зелёный туман». Я сказал им, что нам нужны молодые красивые люди на японских машинах. Они ждали тебя, чтобы узнать, кто из них подойдёт.
– И тебе поверили, цуцик?!
– Конечно. Ни у кого не возникло сомнений. Кстати, я бы на досуге умыл парней Кончаловских, снял бы боевичок в духе времени! Слушай, может подмогнёшь с финансированием?
– Папа римский тебе подмогнёт, – огрызнулся Сазон и, замахав руками над головой, закричал, обращаясь к водителям «Тойот»:
