— Примерно так, — усмехнулся главный бухгалтер, — только номера ваших счетов сообщу вам не я, а Андрей Иванович, наш управляющий. По традиции он лично встречается с новыми крупными клиентами и вручает им карточку с номерами счетов.
— Понятно, — Маркиз поднялся из-за стола. — Ну мы, конкретно, пошли собирать бумажки.
— Ну и что мы выяснили? — уныло спросила Лола в машине.
— Пока только то, что именно этот банк обслуживал фирму «Нординвест», и Охтинский металлургический комбинат, из-за которого и разгорелся весь сыр-бор. То есть, я так понимаю, что все денежные вопросы по поводу его продажи решаются именно в этом банке.
— Я бы выпила где-нибудь кофе, но в таком виде… — Лола с грустью оглядела себя в маленьком зеркале…
— Не расстраивайся, едем домой, я сварю тебе отличный кофе! — утешил Маркиз.
По дороге они купили в «Норде» слоеных трубочек со сбитыми сливками и миндальных пирожных, Лола заявила, что ей нужно снять стресс. Леня не спорил.
* * *
— Итак, мой дорогой, — начала Лола, когда они сидели на своей уютной кухне, попивая кофе, — должна тебе сказать, что ты совершенно не правильно оцениваешь ситуацию. То есть оцениваешь ты, ее возможно, и правильно, но подходишь к решению вопроса не с той стороны.
— Вот как? — Леня так удивился, что даже отставил чашку. — И что же ты мне посоветуешь?
Лола сделала вид, что не расслышала сарказма в его голосе и невозмутимо продолжала:
— Не нужно все усложнять, нужно быть более непосредственным.
— Ну-ну, — Леня заинтересованно придвинулся поближе и отмахнулся от Пу И, который требовал свою порцию миндального пирожного.
— Вот ты оказался замешанным в неприятную историю, — начала Лола голосом учителя средней школы, который объясняет семиклассникам закон всемирного тяготения на примере Исаака Ньютона и падающего ему на голову яблока. — Ну, допустим, избавился ты от трупа той женщины, это правильно.
Но потом выяснилось, что дело криминальное, так начни с самого простого! Выясни, кто эта женщина, где она жила и с кем, есть ли у нее муж, собака или кошка, что она ела и пила, и как одевалась…
— Господи, да зачем мне все это, если она уже умерла! — возмущенно воскликнул Леня и добавил тем же голосом:
— Пу И, да отвяжись же наконец, тебе вредно есть столько сладкого!
Пу И тотчас же цапнул его за палец, но легко, не до крови. Лола против обыкновения не стала на сторону своего любимого песика, а шлепнула его легонько газетой и выгнала из кухни.
— А затем это нужно, — как ни в чем ни бывало продолжала она, усевшись поудобнее, — что таким образом можно узнать, кто ее отравил. Ведь ты же сам говорил со слов Рудика Штейнмана, что Крылова — марионетка. То есть она занимает директорское кресло только для мебели, уж извини за каламбур. И кому понадобилось избавляться от марионетки? Если бы она не угодила своим криминальным покровителям, ее бы просто убрали — устроили бы катастрофу или несчастный случай, да так аккуратно, что и комар носа не подточит. Ни у кого бы и сомнений не возникло, что женщина умерла, к примеру, от инфаркта. Бывает же.., вроде бы здоровая, полная сил, а вдруг раз — и нету!
— Ну, если на то пошло, то я же не знаю наверняка, что ее отравили, ведь это только с ее слов.
Она сама сказала, что ее отравил какой-то Альберт.
— И кто он такой? И зачем он это сделал? — требовательно спросила Лола. — Да еще так неаккуратно. Думаешь, это тот тип, который ругался с ней возле ресторана? Если он ее отравил, то зачем же позволил ей сесть в чужую машину? А вдруг бы ты оказался врачом и сразу на месте определил, что дело нечисто? Сначала дал тебе уехать, а потом стал разыскивать тебя с такими серьезными намерениями, что даже ни в чем неповинного продавца машин угробил!
— Да, нестыковочка получается… — согласился Маркиз. — Скорее всего, этот человек понятия не имел, что Крылова через несколько минут помрет, иначе не отпустил бы ее так легко.
Лола поглядела на Маркиза с легким превосходством, отставила пустую чашку и направилась в комнату.
— Ты видел ее паспорт, знаешь, где жила эта Крылова, а что там было сказано про семейное положение?
— Не помню… — Леня рассердился, — с трупом в машине, знаешь ли, голова плохо работает…
Лола уже сидела за компьютером.
— Паспортные данные ее мы выясним по базе данных, — говорила она, глядя на экран, — прописку, семейное положение…
На экране всплыли данные: Крылова Ирина Леопольдовна, год рождения.., адрес.., семейное положение…
— Смотри-ка! — оживилась Лола. — В таком-то году зарегистрирован брак с Крыловым Альбертом Николаевичем, одна тысяча девятьсот шестьдесят четвертого года рождения, русским… Вот и Альберт нашелся. У, отравитель!
— Действительно, вот он, Альберт, — смущенно пробормотал Леня, недоумевая, как такой простой способ определения таинственного Альберта не пришел ему в голову, — но вовсе не факт, что ее отравил именно он! Возможно, ей показалось, что это он…
Лола, не слушая, уже искала сведения на Альберта Крылова.
— Вот, все сходится, Альберт — ее муж, потому что прописан по тому же адресу. Значит, жили они в законном браке восемь лет. Он был младше жены на пять. Вот и все сведения. Слушай, а может, все просто, и он отравил ее из элементарной ревности?
— Ага, из ревности, — поддакнул Леня, — жена старше мужа на пять лет и вообще не первой молодости, а он ее отравил из ревности! Лола, ты не в театре!
— Ну, я имела в виду, что это она его ревновала и он ее отравил, чтобы она не мешала ему жить. Скажешь, такого не бывает в жизни? — агрессивно ответила Лола.
— Отравил жену, которая как раз сейчас оказалась связана с огромными деньгами, отравил из ревности! Лолка, ты сама-то в это веришь?
— Нет, — призналась Лола, — но ведь она сама сказала, что отравил ее Альберт. Нужно просто выяснить, была ли у него возможность это сделать.
Ты говорил, подхватил эту даму у ресторана. Как он назывался? — Лола уже оторвалась от компьютера и глядела на Леню блестящими возбужденными глазами.
— Ресторан «Сальери» на улице Рылеева, знаешь, там, на углу…
— Никогда не была, — задумалась Лола. — Слушай, а может, муж ни при чем, просто в этом ресторане так плохо кормят?
— Или все дело в названии, допустим, ни в коем случае нельзя там вина пить, Сальери, ведь, — отравитель, а она выпила… Лола, мне не до шуток, — напомнил Леня, — меня ищут. Да еще эта Алла Викторовна навязалась на мою голову…
Лола хотела было сказать ехидно, что нечего знакомиться на улице с подозрительными женщинами, но, взглянув на Ленине расстроенное лицо, решила промолчать.
— Леня, идем в тот ресторан! Вина там пить не будем, на всякий случай…
— А что, рискнем! — решил Маркиз. — Давай собирайся! Только чур внешность изменить, а то узнают, потом — мало не покажется…
— Да я после приезда только и делаю, что гримируюсь, как будто в театре, — заворчала Лола, — всю кожу на лице испорчу…
— Весь мир — театр, — глубокомысленно изрек Маркиз, — и люди в нем — актеры! Не ворчи, женщина, а молча делай, что велят!
Ресторан «Сальери» оказался приличным заведением. Относительно небольшой зал украшали темные панели из мореного дуба и малиновые портьеры. Пока Лола наводила красоту, Леня тихо переговорил о чем-то с гардеробщиком — высоким стариком, которого держали, очевидно, за представительную внешность, — в результате чего зеленая купюра перекочевала в карман старика, а Леня вернулся к Лоле весьма довольный.
— Была она здесь как раз три дня назад. Ужинала с каким-то мужчиной за столиком Валентина, вон он идет. И мы сейчас за его столик сядем.
На самом видном месте в зале висел портрет оболганного итальянского композитора.
— Какое благородное лицо… — шепнула Лола.
— Это из-за парика, — ответил Маркиз.
— Между прочим, — рассердилась Лола, — уже доказано, что Сальери Моцарта не травил, это все .Пушкин выдумал, так что вино мы здесь можем пить совершенно спокойно. Тем более, такой отличный выбор…
— Под твою ответственность, — прошептал Леня — только боюсь, что устроители ресторана только Пушкина и читали. А простой народ твердо знает что Сальери отравил Моцарта вином, это непреложный факт.
— Прошу вас! — Валентин предупредительно отодвинул стул для Лолы и принес меню.
— Смотри-ка, говорила я тебе, что карта вин очень хорошая! — обрадовалась Лола. — Ты как хочешь, а я закажу… Тебе, конечно, нельзя, ты за рулем… Ну, начнем с закусок.
Лола долго и придирчиво изучала меню и совершенно замучила официанта, к чести которого нужно сказать, что держался он весьма любезно и с завидной выдержкой. Но Леня, как знаток человеческой природы, сразу определил, что Валентин этот — калач тертый, и что с ним надо держать ухо востро.
— Просто не знаю, что и выбрать, — вздыхала Лола, — совершенно незнакома с их кухней.
