Я не верила своим ушам. Преподаватель графики? Этот бородатый кузнец преподает в школе искусств? Я полагала совершенно естественным, что Матиас занимает какую-нибудь безумно прибыльную должность в компании папочки. Не сомневаюсь, что Джарвис — и уж конечно, Барби — думали то же самое.
— Вы мне понадобитесь, чтобы просмотреть документы отца, касающиеся сделок по недвижимости, — продолжал Матиас. — Вдруг в них обнаружатся какие-нибудь странности.
Настала моя очередь пристально разглядывать Матиаса. Неужто он начинает доверять мне? Неужто наконец поверил тому, что я ему неустанно твержу: не знала я его отца и уж тем более не убивала?
Желая показать, какой бесценной помощницей могу быть, если на меня не вешать убийство, я предложила:
— Знаете, возможно, я еще до завтрашней встречи смогу выяснить кое-что об этой сделке.
Документы о совершенных сделках Джарвис хранил в высоком металлическом шкафу со множеством отделений. Шкаф стоял в маленькой комнате, которая когда-то была кладовой. Я направилась туда.
Открыла ящичек с буквой «К» и принялась перебирать папки. Все папки были помечены именами владельцев, поэтому потребовалось не более двух минут, чтобы найти досье с надписью "Кросс, Эфраим".
Зря суетилась.
Папка была практически пуста. Если не считать черно-белого снимка доходного дома, того, что был напечатан в журнале "Жилье для вас", местном издании о рынке недвижимости. Иные доказательства совершения сделки отсутствовали.
Я долго и тупо глядела на папку.
Мне вдруг стало зябко.
Я не приглашала Матиаса в кладовую, он сам последовал за мной и теперь стоял за моей спиной. Стоял и смотрел на папку из вощеной бумаги.
— Что-нибудь не так?
В растерянности я пожала плечами.
— Документов о продаже дома здесь нет. — Я наморщила лоб, мучительно соображая. — Иногда после сделки бумаги выбрасывают, но Джарвис всегда держит у себя копию договора о купле-продаже.
Договор обычно занимает два стандартных листа, на которых указываются основные данные: сколько заплатил покупатель, сколько получил продавец, гонорар адвоката, сумма налога и то, как были поделены комиссионные посредника. Цифру комиссионных, заработанных на каждой сделке, прошедшей через агентство, Джарвис обычно выделял желтым маркером. В сущности, металлический шкаф с ящичками служил хранилищем трофеев "Кв. футов Андорфера". И вдруг один из трофеев пропал! Но именно эта сделка могла бы стать предметом гордости Джарвиса, к тому же клиентом выступал такой знаменитый человек, как Эфраим Кросс.
Как такое могло случиться? Жена Джарвиса, Арлин, а также Шарлотта, Барби и я — все играли роль секретаря главы фирмы и все занимались папками. Может быть, документы о сделке Кросса по ошибке положили в другое место?
Или кто-то намеренно изъял их?
Я чувствовала на себе взгляд Матиаса и потому старалась говорить как можно более небрежным тоном:
— Конечно, случается, папки путают.
Но еще не закончив фразу, я уже знала: вероятность путаницы и тем паче утери документов практически ничтожна.
Точно так же маловероятно, что кто-то случайно положил записку в мой бардачок. Или случайно украл мою воспитательную фотографию, а потом случайно сунул ее в стол Эфраима Кросса.
Зеленые глаза Матиаса слегка потемнели.
— Вы действительно думаете, что это простая оплошность?
Я покачала головой.
— Нет.
Матиас и бровью не повел.
— Согласен. — Он глубоко вздохнул. — Итак, кто имеет доступ к шкафу?
— Все, кто здесь работает, — ответила я, подняв на него глаза. — Джарвис, Арлин — это его жена, — Шарлотта и Барби.
Перечисляя имена, я вновь почувствовала, как по спине пробежал холодок. Господи, этих людей я хорошо знаю. Работаю с ними. Возможно, они виновны в том, что положили документы не в ту папку, но нельзя поверить, что они могут быть замешаны в убийстве!
Конечно, кое-кого я забыла назвать. И Матиас, добрая душа, закончил за меня.
— И вы, — тихо произнес он.
Обвинения в том, чего я не делала, так и сыпались на меня, и это начинало действовать на нервы.
— Вы и вправду воображаете, что я стала бы показывать вам эту папку, если б сама вынула из нее документы? — Я не сумела скрыть своего раздражения. — Неужели считаете меня такой дурой?
— Нет, — ответил Матиас. — Я считаю вас такой умной.
Думаю, я не ошиблась, решив, что Матиас вовсе не намеревался делать мне комплимент.
— Послушайте, если вы настолько мне не доверяете, то зачем тогда берете с собой на встречу с Эдисоном Гласснером?
Вместо ответа Матиас имел наглость улыбнуться — широко, по-мальчишески. Такая улыбка — верный способ обезоружить собеседника.
Но я продолжала в упор смотреть на него, вовсе не чувствуя себя обезоруженной.
Матиас пожал плечами.
— Я не говорил, что не доверяю вам. Если потрудитесь припомнить, я всего лишь сказал, что пока не решил, можно ли вам доверять.
И словно в подтверждение своих слов, впился в меня долгим — очень долгим! — испытующим взглядом.
От неожиданности я утратила бдительность. Иначе ни за что бы не осталась в кладовой и не глядела бы, как завороженная, в глаза Матиаса, сознавая, что мы совершенно одни в очень маленькой комнате. И до меня бы вдруг не дошло, что таких зеленых глаз я в жизни не видела, и что темная борода Матиаса на вид очень мягкая и, наверное, было бы приятно потрогать ее или запустить в нее пальцы, и что у сорокалетнего Матиаса широкие плечи и мускулистое тело, словно оно принадлежало мужчине на десяток лет моложе. Я бы также не учуяла одеколон «Арамис», от запаха которого у меня обычно немного кружится голова.
Если, конечно, так пахнет от того, кого надо.
Я моргнула и перевела дух. Матиас Кросс определенно не принадлежал к категории тот, кто нужен". Хотя в этот момент в его зеленых глазах что-то изменилось. Не знай я, как все обстоит на самом деле, могла бы поклясться, что взгляд вдруг смягчился. Теперь он смотрел на меня с откровенным интересом.
Но я ведь знала, как все обстоит на самом деле. И не забыла, как тот же самый человек только что показывал мою фотографию в бикини всему агентству. И он же менее часа назад обвинил меня в убийстве своего отца. Назовите меня пессимисткой, но я не думаю, что подобные обстоятельства способствуют возникновению романтических отношений. Верно, прошло немало времени с тех пор, как я последний раз встречалась с интересным парнем — тем самым "вполне приличным" малым, торчавшим от буквы «с», — но я пока не настолько впала в отчаяние, чтобы всерьез рассматривать кандидатуру мужчины, единственного на свете, который горел желанием засадить меня за решетку.
Короче, было совершенно очевидно, что Матиас, в отсутствие Рида и Констелло, с блеском играет роль "доброго копа", стараясь втереться ко мне в доверие с помощью гипноза.
За кого он меня принимает? За идиотку?
Я бы поспешила отпрянуть от Матиаса, но в маленькой комнатке было очень тесно. Поэтому я всего лишь резко повернулась к шкафу, постаравшись, чтобы он не заметил, как у меня слегка дрожат пальцы.
Сунув папку в ящик, я повела себя так, как обычно веду себя, когда нервничаю.
По-идиотски.
— Нет, вы только посмотрите, сколько времени, — бодрым тоном произнесла я, оборачиваясь к Матиасу, — и куда оно только бежит! — После чего взглянула на часы. Было начало пятого. — Мне пора вернуться к работе.
Воспользовавшись этим безотказным предлогом закончить разговор, я неловко обошла Матиаса и ринулась в офис, словно спасалась бегством.
Впрочем, если подумать, мне было чего опасаться.
По пути я даже не потрудилась взглянуть в антикварное зеркало, висевшее на противоположной стене кладовой. Не нужно никакого зеркала, я и так знала, что шея горит красными пятнами. Несомненно, в этот момент между мной и леопардом нашлось бы немало общего.
В офисе работы для меня особенно не было. Телефоны не раскалялись добела. Но я постаралась произвести впечатление чрезвычайно занятого человека: решительным шагом направилась к компьютеру и принялась распечатывать "Новые поступления".
"Новые поступления" — это длинный перечень свежих заявок, завершенных сделок или изменений, внесенных в старые заявки. Благодаря этому списку некоторые абзацы риэлторского бюллетеня, выходящего раз в неделю по четвергам, устаревают еще до того, как их отпечатают.
Я надеялась, что моя показная занятость, беготня по офису, перебирание бумаг и звонки клиентам заставят Матиаса понять намек и удалиться. Однако Матиас или был слишком туп, или же намеренно отказывался что-либо понимать. Целый час до закрытия он болтался по офису, наблюдая за мной. А когда я говорила по телефону, сидел рядом в кресле у моего стола и даже не притворялся, что не подслушивает.
Когда же я не говорила по телефону, он следовал за мной по пятам, задавая вопросы. Словно его вдруг сильно заинтересовало, как с помощью компьютера сделать сравнительный анализ, чтобы определить настоящую цену дома. Он также узнал от меня о том, что "Новые поступления появляются в сети к четырем часам пополудни. И что экзамен на получение лицензии риэлтора длится четыре с половиной изматывающих часа.
