– И зачем мы сюда притащились, – ныла Катька, шлепая по набережной речки Ждановки. – Ну, хорошо, конечно, здесь не так жарко у воды, но мне-то не до отдыха и не до гуляний!
– Как будто мне до гуляний! – рассердилась Ирина. – Не ной, вон даже Яша идет спокойно!
Они перешли мостик и пошли дальше вдоль набережной. Понемногу каменная облицовка уступила место обычному пологому берегу, заросшему травой, на котором расположились всевозможные лодки. По летнему времени, однако, многие лодки были на плаву – слегка покачивались на легкой волне, привязанные к причалу.
– Ой, как интересно! – оживилась Катя. – А я тут никогда не была…
– Это стоянка для частных лодок, – объяснила Ирина, – тут мы и найдем того, кто нам нужен.
Лодки были самые разные – от крошечных неказистых суденышек до солидных, с каютой и мачтой, почти что яхт.
– Настоящие яхты на заливе, – объяснила Ирина, – а тут – так, любители, кто победнее.
Народу, однако, при лодках было не слишком много – утро, рабочий день. Прошел всклокоченный мужичок с ведром краски. Из одежды на нем были заляпанные той же краской синие тренировочные штаны и тапочки на босу ногу.
«Этот при деле, – поняла Ирина, – отрываться ради нас не станет». Мужичок зашел на крошечную деревянную пристань. В углу, отгороженном металлической сеткой, лежали старые буйки, очевидно, для них и была предназначена краска. Сидел рядом с буйками такой же мужичок, только и вовсе без штанов, в одних плавках, и глубокомысленно глядел на воду, почесывая в затылке. На самом проходе, на пыльных досках валялась крупная нечесаная дворняга в позе убитого льва. Поскольку была она совершенно неподвижной, то Яша испуганно попятился и прижался к Ирине.
– Может, она сдохла? – спросила Катя, и тут же пес, не открывая глаз, издал тихий рык, от которого Яша присел и едва не сделал лужу.
– Мужики! – крикнул с соседней лодки невидимый бас. – У вас штопор есть?
– Щас придем! – оживились трудящиеся люди и рванули с пристани на берег, позабыв про буйки и про краску.
Дворняга оживилась, мигом собрала лапы в кучу, встряхнулась, причем в воздух поднялась туча пыли, как будто выбивали ковер, и потрусила за мужиками, вывалив на плечо язык, отчего-то весь в крапинках.
– Неужели он тоже выпивает? – невольно спросила Ирина, едва успев убрать с дороги Яшу, чтоб не задавили.
– Кто, Шанхай? – удивился мужичок. – Не, он только закусывает. Но посидеть за компанию всегда готов. Колбаску очень уважает или сало…
Подруги пошли дальше.
– Ирка! – зашептала Катерина. – Ты только погляди!
У берега покачивалась красавица лодка. Была она новая, сине-голубая. Загорелый парень в шортах копался в моторе.
– Вот бы на такой прокатиться! – шептала Катька. – Давай к нему обратимся!
– Не надо, – Ирина оттеснила Катю от лодки, – отвезти он может и отвезет, но цену заломит… Нам это не по карману.
Дальше двое смурных работяг конопатили на берегу огромный баркас и даже не взглянули в их сторону.
– Эй, девочки! – крикнул им кудрявый мужчина цыганистого вида. – Вы лодку ищете? Так могу довезти, куда нужно!
Ирина скосила глаза на его лодку. Она была неухоженная, в ржавых потеках старой краски. И сам хозяин производил не лучшее впечатление, Ирине очень не понравились его жуликоватые бегающие глазки.
– Постой, куда же ты, рыженькая! – Хозяин лодки правильно угадал в Катерине сомнение.
– Да твое корыто при первой же волне развалится! – ответила Катька.
И только в самом конце стоянки им улыбнулась удача. Мужчина лет пятидесяти в очках, с аккуратно подстриженной бородкой клинышком закончил протирать свою моторку и теперь любовно ее оглядывал. В ответ на приветствие он молча скрылся в каюте, чтобы, как выяснилось, надеть старенькую, но чистую футболку, так ему было приличнее разговаривать с дамами. Представился мужчина Борей и охотно согласился отвезти подруг к месту назначения. Он вытащил из каюты карту и обсуждал с Ириной, куда нужно плыть. Катя с Яшей в это время уничтожали тайно взятую Катериной в экспедицию пачку печенья.
– Место это мне знакомо, – сказал Борис, – да мне здесь все места, что на воде, знакомы. Только сразу в залив нам выходить не нужно, это и дальше будет, и волна все же может быть. Вас не укачивает?
– Я не знаю, – растерялась Катя. – Может быть, Яшу укачивает.
– Тогда поплывем по Неве.
– Ну, Катерина, сон-то мой в руку оказался, – усмехнулась Ирина, – видела я твоего мужа во сне, как он вместе со слоном Неву переплывает…
Немного поторговались, но в цене быстро сошлись, утрамбовали в лодку Катерину с Яшей, потом Ирина отвязала носовой конец – так Боря называл толстую длинную веревку – и ловко прыгнула в лодку, чем заслужила одобрение капитана. Мотор оказался мощный, лодка ходко шла мимо стадиона и Тучкова моста, потом миновали и Биржевой мост, и вот уже перед ними разлилась Большая Нева.
Погода была отличная, синее небо отражалось в воде, и она казалась бы ослепительно-синей, если бы не солнечные блики. Пахло свежестью, хотелось все бросить и плыть навстречу ветру далеко-далеко. Яша радостно лаял на пролетающих чаек. Мотор гудел ровно, все были счастливы.
Справа медленно проплывали красивые дома Университетской набережной.
– Хорошо-то как, – тихонько вздохнула Катя, – в таком городе живем, и так редко красоту видим.
Проплывали под мостом лейтенанта Шмидта, и встречный буксир гудел что-то сердито. Потом ловко обогнули нарядный речной трамвай. Палуба была набита веселыми японцами, они щелкали фотоаппаратами и кричали что-то по-своему, Яша радостно лаял в ответ.
– Даже есть захотелось от восторга, – призналась Катя.
– Слушай, имей совесть, – зашипела Ирина, – неудобно перед человеком.
Борис все-таки услышал и молча подал Катерине узелок с черными сухарями.
– Больше ничего нет, – сказал он, застенчиво улыбаясь.
Катька поглядела на него с такой нежностью, что Ирине захотелось стукнуть ее по затылку. Но проплывали мимо Васильевского острова, и Ирина, заглядевшись на берега, решила не портить себе настроения. Катерина с кокером хрустели сухарями на заднем сиденье.
– Уже скоро, – сказал Борис.
И вот показался залив.
– Ой! – пискнула Катя, увидев серо-голубой простор. – Да как же здорово! Это же рисовать нужно!
– Вот ради этого и живу, – сообщил Борис, – здесь только и отдыхаю… Сейчас еще немножко пройдем вдоль берега и высажу вас в удобном месте. Судостроительный – вон он. Вам, я думаю, туда не нужно. Там у них один мусор на берегу.
И верно, проплывали они мимо железных бочек, арматуры, остовов кораблей. Валялась на берегу ржавая лебедка, из живых существ видны были только неизменные чайки.
Понемногу железяки уступили место обычному мусору. Между куч сухого тростника виднелись странные сооружения – не то шалаши, не то сараюшки, кое-как сколоченные из старых ящиков и ржавых кусков железа.
– Вот оно и есть, – сказал Борис, – если человека какого спрятать, то лучше места не найдешь…
Лодка обогнула небольшой мысок и приткнулась к деревянным мосткам. Борис вынул складную удочку и сказал, что подождет их, сколько нужно, все равно у него сегодня выходной.
По заросшей травой тропинке подруги осторожно двинулись вперед.
– Что-то мне страшновато, – призналась Ирина, – место тут глухое, ты, Катька, не топай и не кричи громко…
Крадучись, они миновали груду камней, потом осторожно перешагнули через нагромождение ящиков, Катька едва не увязла в кучах сухого тростника, и, наконец, они услышали голоса. Подруги спрятались за старый полусгнивший баркас, валявшийся на берегу, и осторожно поглядели по сторонам. Яша тоже вел себя странно – не бегал за чайками, а жался к ногам Ирины.
Неподалеку стояли несколько шалашей – тех, которые они видели с залива, место возле них было вытоптано и достаточно чисто. Посередине был сложен самодельный очаг из огромных камней, на нем стоял большой закопченный котел, в котором, судя по запаху, варилось рыбное блюдо. Недалеко от очага располагалось самое большое жилище – низ из бревен, а верх – из толстых, хотя и разномастных досок. Крыша была из железа, крашенного рыжим корабельным суриком. В доме было вырублено крошечное оконце, в которое вставлен осколок стекла. Дверь по летнему времени раскрыта, но никого не видно.
– Смотри, – прошептала Катя, – это, наверное, дом того типа, который тут самый старый. Гриша говорил – один дед тут уже десять лет живет, хижину построил из плавника. А что – прямо дача… Да еще на берегу моря…
– Дача! – передразнила Ирина. – Это летом еще куда ни шло. А зимой… Холод, ветер… И пахнет помойкой.
На самом деле пахло, кроме рыбы, еще гниющими водорослями, тянуло дымом от костра. Катерина тихонько чихнула, зажимая нос, а когда отняла руки от лица, то остолбенела.
Из домика к костру вышла женщина. Она была высока и стройна, с длинными ногами и тонкой талией. Кожа была упругая и гладкая, и совершенно черная. Подругам так хорошо удалось разглядеть фигуру женщины, потому что на ней ничего не было кроме коротенькой юбочки из разноцветных лоскутков кожи.
