— Ринка, ты что, с ума сошла? — орала на меня соседка, уложив на песок и с силой нажимая на грудную клетку. — Что ты вытворяешь?
Я пустила в небо китовый фонтанчик изо рта, открыла глаза, поймала в поле зрения озабоченное лицо мускулистого шатена и слабым голосом спросила:
— Анатолий, а как вам мой купальник?
— Вот черт, вода в мозг прошла, — сплюнул он. — Давай, Алка, жми сильнее!
— А знаете, где я его покупала? — не унималась я.
Растерянность явно читалась на лице предполагаемого преступника, и я решила ковать железо, пока горячо.
— В фирме «Луи», на Старой Басманной улице…
Оставив без внимания это заявление, преступники стали думать, как доставить меня домой.
— Может, она сама дойдет? — сердито спрашивала Алка.
— Ну что ты, она же на ногах не держится, — отмахивался Анатолий, пробуя приподнять меня над землей.
Алка злилась и дергалась, я же торжествовала в душе. Занервничали, да еще как! Ухватившись рукой за шею неотразимого шатена, тихо, чтобы слышал только он, я сказала:
— Эдик, вы напрасно отпираетесь. Вас с Аллой видел в «Ёлках-палках» Леонид…
Реакция на мое замечание последовала, но не та, которую я ожидала. Мужик практически бросил меня на тропинку, что вела от реки к «Шанхаю», брезгливо отряхнул руки и, повернувшись к своей подельнице, выдохнул:
— Придурочная какая-то… Городит сама не знает чего…
И, понизив голос, добавил:
— Эдиком меня называет…
Алка злорадно усмехнулась и ответила, что не надо лезть куда не просят. Малыши бежали рядом и поскуливали. Они все еще переживали мой героический нырок и последующее чудесное спасение.
Дома меня ждал Вадим, прекрасно отдохнувший после ранней рыбалки. Он ел, как семечки, своих мальков, которых сам же и пожарил, и недоумевал, куда это девалась его самая хорошая — толстая и длинная — удочка. Та, которую я вчера вечером позабыла на берегу.
Алиска и Бориска, захлебываясь от переполнявших эмоций, принялись рассказывать о случившемся. Янка с Диной и Славиком отправились по грибы, поэтому дочь была лишена удовольствия выслушать это захватывающее повествование. Интересно, какие грибы можно найти в середине знойного, как полдень Сахары, лета? Ведь засуха стоит просто жуткая… За последний месяц ни одного дождичка не прошло. Ну да ладно, хотя бы по лесу прогуляются, и то хорошо.
* * *
Я же не стала откладывать свои разыскания в долгий ящик и приступила ко второй части своего гениального плана по выявлению Гадованюка. Расчесала и высушила волосы, нацепила босоножки на каблуках и, как была, в голубом бикини отправилась к Галке. Возможно, я ошиблась в первый раз и Толик в самом деле никакой не Гадованюк. Но тогда Галкин Миша уж точно этот самый преступный Эдуард Эдуардович!
Галина сидела на корточках у клумбы, разбитой по центру участка, и рыхлила тяпкой землю. Михаил вольготно расположился в шезлонге на солнышке и курил, снисходительно поглядывая на свою подругу. Я прошла мимо Галкиного кавалера взад-вперед и остановилась, положив руку на бедро. Мужик мельком взглянул на меня и скромно отвел глаза. Но я не сдавалась. Снова продефилировала мимо него и тут наткнулась на жесткий взгляд соседки. Галина, отбросив тяпку в сторону, недобро смотрела на меня. В серых, как Балтийское море, глазах ее вспыхивали и гасли штормовые барашки.
— Тебе чего? — ледяным голосом спросила Галка, поднимаясь с корточек и отряхивая руки.
— Галь, я вот хотела узнать, как ты варенье из кабачков варишь?
— Ты бы сначала оделась, а потом про рецепты спрашивала… — сердито ответила соседка.
Но я не собиралась уходить, не увидев реакцию Галкиного шатена на мои откровения. И хотя женщина все больше и больше хмурилась, я остановилась у калитки и издалека начала:
— Михаил, ну как улов?
— Спасибо, хорошо, — промямлил тот, стараясь не поднимать глаза от травы.
— А как вам мой купальник? — допытывалась я.
— Шла бы ты домой, — грозно надвигаясь на меня, снова заговорила Галка.
Я вышла за калитку, прикрыла ее за собой и оттуда продолжила:
— А знаете, где я его купила? На Старой Басманной улице, в фирме «Луи»! Это такая небольшая фирма, там еще директор Геннадий Васильевич, у которого на днях пропала крупная сумма денег…
Галка приблизилась ко мне и молча отпихнула от своего забора. Из глаз ее сыпались громы и молнии. Поднимаясь с земли и отряхиваясь, про себя я удовлетворенно отметила, что смятение и этой парочки имело место. Ну и чего я добилась? Вывод очевиден — оба шатена вполне могут быть Гадованюками. Это, пожалуй, единственное, что я выяснила из эксперимента с купальником. И почему я решила, что подозреваемые как только услышат про фирму «Луи», так сразу упадут на колени и начнут плакать и каяться?
Я вернулась домой, уселась на кухне и заварила чай. Вадька пить чай отказался. Он валялся на топчане вместе с малышами и загорал. Только я отрезала лимон, как входная дверь распахнулась и в дом решительно вошли Алка и Галка.
Обе соседки были настроены самым воинственным образом. Они без приглашения уселись за стол и грозно уставились на меня. Под их тяжелыми взглядами я почувствовала себя крайне неуютно.
— Девочки, что-то случилось? — робко пробормотала я.
— Ну ты и штучка! — взвинченно заговорила Галка. — Тебе что, своего мужика мало? Что ты на наших-то кидаешься?
Во-от оно в чем дело! Дамы подумали, что я соблазняю их драгоценных мужчин! Им даже невдомек, что я всего-навсего веду расследование убийства Валентина Кузьмича! Наивные, они думают, что знают о своих смазливых кавалерах все. Но мне ни в коем случае нельзя раскрывать карты, ведь одна из моих соседок вполне может оказаться сообщницей преступника…
И сначала я ни в какую не хотела говорить о своих подозрениях. Но дамы не оставили мне выбора. Они так наседали на меня, а Галка даже полезла в драку, что мне волей-неволей, вспоминая неприятные минуты, пережитые только что у ее забора, пришлось рассказать про загадочный паспорт.
* * *
— Хватит на меня орать! — не выдержала я и со стуком поставила пустую чашку на стол.
В пылу ссоры Алла все время отхлебывала из нее, и теперь, когда я решила сделать свой первый глоток, чашка оказалась пуста. От предложенного чая соседки категорически отказались, как видно, не желая вкушать пишу в доме врага, а вот приговорить мой чаек не посчитали зазорным. Я смерила теток презрительным взглядом и подумала, что вместе они не представляют для меня никакой опасности. Ведь одна из них, как ни крути, обязательно окажется законопослушной гражданкой, вот она-то, если что, и придет мне на помощь… А пока я ухмыльнулась и немного свысока спросила:
— А вы точно знаете, что ваши мужчины — именно те, за кого себя выдают? Я вот, например, уверена, что одного из ваших парней зовут Гадованюк Эдуард Эдуардович. К тому же он имеет жену и краденые деньги.
И я рассказала о находке Бориски, о результатах своего расследования, а в конце, как козырной картой, шлепнула по столу злосчастным паспортом. Дамы молча переглянулись и уставились на документ. Каждая из них пролистала бордовую книжечку и после этого опасливо, как ядовитую змею, положила туда, откуда взяла. Тишина длилась недолго. Посвященные в суть вопроса соседки словно очнулись и разом заговорили, причем тараторили, в общем, одно и то же, но детали у каждой разнились.
— Это не Мишка! — частила Галина. — Я его прекрасно знаю. Нет у него сейчас никакой жены, хотя он, конечно, и бывал раньше женат… И денег у него нет никаких, да никогда и не было…
— Это не Толик! — вторила ей Алла. — Он и женат-то никогда не был… Да и денег у него немного…
Они подозрительно переглянулись и хором сказали, ткнув друг в дружку пальцем:
— Эдуард — это твой.
Потом обе подскочили и, толкаясь, устремились на выход. Мне только того и надо было. Вот сейчас они пошарят в карманах своих дружков, и мы наконец-то выясним, который из них Гадованюк. Ведь быть того не может, чтобы оба шатена оказались совершенно непричастными ко всей этой истории.
Первой, потрясая красной книжицей, вернулась Галина.
— Вот! — с порога закричала она, ткнув мне в лицо раскрытый паспорт. — Читай! Смолин Михаил Евгеньевич! А не какой-то там Гадованюк!
Обретя уверенность в своем приятеле, Галка немного успокоилась и теперь потребовала кофе, с нетерпением ожидая Алку и приговаривая:
— Хм, Гадованюк… Фамилия-то какая отвратительная… И ты могла подумать, что мой Мишка — Гадованюк? Да я знать тебя после этого не желаю!
Алла пришла минут через двадцать и тоже предъявила паспорт своего бойфренда. И, странное дело, Толик тоже оказался не Гадованюком. Он оказался Жмурных Анатолием Валентиновичем. Прямо скажем, фамилия тоже не подарок, но не Гадованюк, это точно. Галка, у которой Михаил носил благородную фамилию Смолин, то и дело со скрытым превосходством поглядывала на закручинившуюся Алку. Думаю, девушку печалила возможная перспектива в недалеком будущем переименоваться из Аллы Ивановой в Аллу Жмурных, что, согласитесь, не слишком ласкает слух.
