Кофе был невкусный, пирожное – слишком сухое. Катя откусила кусочек и уставилась в зеркало. К гардеробщице подошел полный мужчина начальственного вида, что-то ей сказал. Дарья Павловна, судя по выражению лица, нехотя оправдывалась, потом выскочила из-за перегородки и ушла вместе с начальником.
Это был очень удобный момент. Катя оглянулась на барменшу и, убедившись, что та не смотрит в ее сторону, выскользнула из-за стола и устремилась к гардеробу.
Она хотела в отсутствие Дарьи Павловны обследовать ее владения – вдруг второй чемоданчик остался в гардеробе?
Перегородка, отделявшая гардероб от коридора, была закрыта. Катя подергала ее, но безрезультатно. Она попыталась подлезть под перегородку, но не смогла протиснуться. В очередной раз вяло подумав, что нужно сесть на диету, распрямилась, перевела дыхание и, взгромоздившись на перегородку, перелезла через нее и оказалась во владениях гардеробщицы.
Гардероб был почти пуст. В углу, под вешалкой, валялся забытый кем-то сломанный зонтик да на вешалке висело старое клетчатое пальто. Катерина наклонилась, чтобы заглянуть под перегородку, и в это время из коридора донеслись приближающиеся шаги и раздраженный голос Дарьи Павловны:
– Да кто у вас еще будет работать за такие гроши? Поищите другую такую дуру! А если я десятого не вышла, так это у меня выходной был вместо больничного, а на больничном я выходила вместо выходного! А если не устраивает – так я хоть сейчас уволюсь! А если у вас что из гардероба пропало, так при чем здесь Дарья Паллна? Сами здесь устроили проходной двор, пускают в заведение кого ни попадя!
Катерина, не распрямляясь, попятилась от перегородки. Ей совсем не хотелось, чтобы гардеробщица застала ее на месте преступления. Как она будет перед ней оправдываться? Первое, что сделает Дарья Павловна, – вызовет милицию!
Катя юркнула за вешалку и увидела прямо перед собой обшарпанную дверку. Дверка оказалась не заперта, Катя открыла ее, скользнула внутрь и оказалась в коридорчике перед тем самым туалетом, где провела накануне немало времени.
За углом снова послышались приближающиеся шаги.
Катя, не раздумывая, нырнула за дверь туалета и захлопнула ее за собой.
Здесь все было точно так же, как накануне. Катерина прислушалась. Шаги прозвучали совсем близко и удалились. Катерина перевела дыхание, подумала, чего она собственно, испугалась, и повернула ручку двери, чтобы выйти обратно…
Замок снова заклинило.
Нет, это уже переходит всякие границы!
Она подергала ручку, потрясла дверь – все было напрасно.
Катерина отошла от двери, села на краешек огромного глиняного горшка и едва не расплакалась.
«Ну почему мне так не везет! – думала она. – Почему именно на меня всегда сыплются всякие неприятности, и мелкие, и крупные! Мало мне истории с чемоданом, мало мне звонка того страшного человека, который обещал убить Валика, так еще угораздило второй раз подряд запереться в этом дурацком туалете! Ну что я за невезучая личность!»
Вдруг где-то совсем рядом Катя услышала приглушенные голоса.
Она встала и пошла в направлении этих звуков. Ведь если она слышит кого-то, то и ее могут услышать! Услышать и прийти на помощь, вызволить Из заточения…
На стене, чуть выше человеческого роста, она увидела небольшую, кое-как замазанную раствором трещину. Именно оттуда доносились приглушенные звуки человеческой речи.
С трудом передвинув глиняный горшок, она вскарабкалась на него и прильнула ухом к трещине. Катерина собиралась позвать на помощь, однако что-то ее остановило, и прежде чем подать голос, она прислушалась к разговору.
– Здесь она, – говорил женский голос, – я проследила за ней до самой «кошки». Уйти никуда не могла, здесь только один выход. Ведет себя очень странно, зачем-то полезла в гардероб…
«Это она обо мне говорит!» – догадалась Катерина.
– Не похоже, чтобы она работала на конкурентов! – продолжала неизвестная женщина, – Вообще непохоже, чтобы она на кого-то работала. Чересчур уж бестолкова.
«Или не обо мне?» – засомневалась Катя.
– Думаешь, у нее нет чемодана? Чего же она тогда мечется, как таракан под дихлофосом? Мы ее пугнули, она сразу же рванула в это кафе… Очень мне не нравится, что муж ее находится в Дании, такие совпадения всегда настораживают.
«Все-таки обо мне! – уверилась Катерина, и тут же чуть слышно ойкнула: – Ой! Они все обо мне знают! И про Валика!»
«Ну конечно, знают, – напомнила она себе через минуту, – ведь они только что звонили мне, угрожали, что убьют Валика! Ужас какой! Что делать, что делать?»
– Глаз с нее не спускай! – приказал начальственный голос. – Передавайте ее по цепочке. Она что-то про чемодан знает, это точно.
Голоса замолчали, Катя, едва живая, отошла от щели и без всякой надежды подергала ручку двери.
Эта дверь давно уже жила своей самостоятельной жизнью, открывалась только тогда, когда сама считала нужным. Возможно, Катерина ей просто понравилась, и она хотела, чтобы та задерживалась в туалете подольше. Возможно, дверь была просто вредная и упрямая, во всяком случае замок не сработал.
Катя хотела пнуть дверь ногой и бить до тех пор, пока не сломает, но в голове вдруг всплыли наставления бабушки: «Не торопись ругаться, если попросить человека по-хорошему, он никогда не откажет…»
– Ну пожалуйста, – со слезами в голосе сказала Катя и осторожно, едва дыша, повернула задвижку, – ну очень тебя прошу!
Дверь приветливо скрипнула и открылась.
***
Вовчик шел по Невскому и щурился на весеннее солнышко. С утра жизнь казалась ему вполне сносной. Хотя он и шел сейчас по делу, но совсем не спешил, так что с удовольствием рассматривал витрины магазинов и косился на хорошеньких девушек. Девушек по весеннему времени на Невском было много, они тоже, несмотря на рабочее время, никуда не спешили, из чего Вовчик сделал закономерный вывод, что красивым женщинам работать не обязательно, жизнь сама им все преподнесет на тарелочке.
«Мне бы кто что преподнес!» – подумал он,. и настроение резко ухудшилось.
Однако Вовчик не стал поддаваться депрессии и зашагал быстрее, ступая неслышно и оттягивая носок, за что получил в своей среде кличку Балерина.
Он свернул на Думскую улицу и миновал швейцара, стоящего у гостиницы «Астория». Швейцар, встретившись с ним взглядом, отвернулся с презрением, но Вовчику это было по барабану. Тоже мне, гусь в галунах! Сам-то кто? К двери придаток!
Вовчик сунул руки в карманы и даже засвистел какой-то незамысловатый мотивчик. Каждый работает на своем месте, например он, Вовчик, продает наркотики. Берет по-божески, цены-то не он устанавливает. И если вычесть стоимость товара и все, что он платит разным серьезным людям, чтобы давали жить, то получается не так чтобы много денег. А риск какой!
Ну, во-первых, милиция. То есть у него, конечно по мелочи все схвачено и деньгами плачено, но вдруг объявят у них там какой-нибудь месячник борьбы с наркотиками? Или же появится новый начальник, а новая метла, как известно, всегда по-своему метет.
Или вообще придет какое-нибудь распоряжение из Москвы, и начнут выявлять сеть наркодилеров с головы. Тогда дойдут по цепочке не до него, конечно, он, Вовчик, человек маленький, но до Толстого, который поставляет ему товар. А уж Толстый-то его обязательно сдаст.
И еще десяток таких, как он, лишь бы свою голову спасти. И толстое брюхо, за которое получил кличку.
А еще больших неприятностей Вовчик ждет от конкурентов. Тот же Толстый в один прекрасный день проколется, и найдут его где-нибудь на свалке с ножом в животе или с пулей в сердце. Тогда и им, мелкой сошке, несдобровать. Настроение у Вовчика совсем упало, его не радовали больше приветливое весеннее солнышко, птичьи трели и яркие наряды девушек. Мрачный и хмурый, он пересек площадь Искусств и спустился в полуподвальное помещение «Бездомной кошки». Охранник был на посту, и Вовчик совсем расстроился – не везет, так не везет. Охранник его не то чтобы открыто гонял, но всегда смотрел с подозрением – ему казалось, что Вовчик появляется в кафе слишком часто, а в зале не сидит. Вовчик вернулся наверх, обогнул здание и юркнул во двор. Там он безошибочно нашел маленькую дверцу, возле которой стоял мусорный бак на колесиках, проскочил мимо кухни в узенький коридорчик и заглянул в каморку гардеробщицы, где Дарья Павловна держала ведра, тряпки и электрический чайник.
– Ну наконец-то явился! – встретила она Вовчика сердитыми словами. – Сижу тут как на иголках, тебя жду. Директор уже ругался, что не убрано, а я уйти не могу!
Спокойно, Дарья Паллна, не суетитесь, – привычно огрызнулся Вовчик, – не надо драматизировать! Мы с вами не в театре! Давайте уже пять штук!
– Не лень тебе по ерунде каждый раз ко мне бегать, – подсмеивалась гардеробщица, – больше подметок стопчешь, чем денег заработаешь! Брал бы сразу помногу – глядишь, успел бы продать больше…
