Варвара умеет нанести удар — у меня даже в горле пересохло.
— Но у тебя же критические дни, — растерянно промямлил я, нервно оглядываясь сразу на все двери.
— Роб, это не помеха. К тому же все на исходе. Не тяни, Роб, через два часа у меня свидание. К этому времени я должна все классно уметь.
Она вскочила с дивана и бросилась ко мне.
— Нет! — закричал я не своим голосом, прячась за кресло. — Нет, это сумасшествие!
Варвара начала меня уговаривать:
— Роб, прекрати, ты же умный и современный, не то, что мои предки. Они эгоисты, совсем забросили меня. В восемнадцать лет не уметь трахаться позорно. В наше время этому учатся уже в двенадцать. Со своими учителями. Роб, тебе не стыдно за меня?
— Нет, я тобой горжусь.
Она рассердилась:
— Перестань, Роб, меня успокаивать. Я динозавр, это срочно надо исправлять. Роб!!! Кто-то ведь должен помочь неопытной девушке. Что плохого, если это будешь ты? Я тебе доверяю. Ты мой друг.
Клянусь, говорил с ней не я, говорил мой ужас:
— Варя, ты болтаешь глупости. И прошу, болтай их потише, желательно шепотом. Я твой друг, ты права, а между друзьями сексуальные отношения невозможны.
— Ерунда, — отмахнулась она. — Я со всеми друзьями переспа…
Я не мог этого слышать и тем более не мог позволить услышать это ее родителям, а потом закричал:
— Что-оо?! Не пугай меня, Варя! Лучше замолчи!
— С какой стати? — удивилась она. — Я состою в сексуальном партнерстве со всеми своими друзьями и у себя на районе и в университете. Но это ничего не дает. Они знают не больше меня. Роб, это просто счастье, что у меня есть такой взрослый и опытный друг. Клянусь, мне все завидуют.
Я был близок к обмороку. Воспользовавшись моим беспомощным состоянием, Варвара начала резво сдирать с меня костюм. Когда она добралась до брюк, я очнулся, закричал “нет!” и бросился убегать.
— Ну почему нет, Роб, почему нет? — гоняясь за мной, недоумевала она. — Что здесь плохого? Должен же кто-то меня научить. Не обращаться же за этим к родителям, да и чем они помогут? Мать в этом деле курица. Папик, думаю, поднаторел, но вряд ли он захочет хвастать перед дочерью. Остаешься только ты, Роб.
Я метался по гостиной, как сумасшедший, и кричал:
— Нет, Варя, нет, это почти инцест! Ты выросла на моих руках, ты описала мне все колени!
— Роб, это в прошлом…
— Ты мне как дочь!
— Роб, это пройдет, это только до первого раза…
— Оставь меня в покое! — взвизгнул я, поражаясь высоте своего голоса. — Я старый! У меня одышка! Я импотент!
— Врешь!
Она исхитрилась и поймала меня. Охваченный ужасом, я вырвался и попытался скрыться в коридоре. Варвара помчалась за мной, приговаривая:
— Роб, секс пойдет нам обоим на пользу: ты тряхнешь стариной, я наберусь опыта. Роб, соглашайся, не прогадаешь.
Я был в панике. “Что делать? Она пользуется своей слабостью. Не руки же ей ломать”. Клянусь, я готов уже был обратиться за помощью к ее родителям, но все разрешилось само собой. Варвара снова меня настигла и повела себя очень агрессивно: не успел я моргнуть глазом, как остался без брюк. Виктор и Мария не выдержали одновременно.
— Что здесь происходит? — хором закричали они, выскакивая в коридор. — Варя, на кого ты похожа? Что за дикий прикид?
Я обрадовался и поспешно натянул на себя брюки, а Варвара обмерла и попятилась.
— Папа? Мама? — залепетала она. — Что вы здесь делаете?
— Это ты что здесь делаешь? — грозно вопросил Заславский.
— Наглая дрянь! Распутная девчонка! — добавила Мария.
— Теперь ясно, почему ты завалила сессию! — прозрел Заславский.
— Теперь ясно, что у тебя на уме! — возликовала Мария.
И хором они заорали:
— Вон отсюда! Домой! Немедленно! Под замок! Мерзавка! Негодница!
Надо отдать должное Варваре, она повела себя умно: не стала пререкаться, а мгновенно подчинилась воле родителей, то есть, исчезла. Я вздохнул с облегчением, словно с электрического стула слез.
— Уф-ф, — победоносно перевела дух и Мария. — Просто слов нет, — потрясла головой она, — мерзавка, настоящая мерзавка. Ну я ей задам.
И в этот самый миг на глаза ей попался Заславский. Мария словно впервые обнаружила мужа и возмущенно закричала:
— А ты что здесь делаешь? Ты же в командировку собрался!
Заславский побледнел и испуганно забормотал:
— Маша, Машенька, ты забыла, командировку отменили, я на симпозиум спешил…
— И поэтому у Роберта оказался, — перебила его она и, не давая опомниться, приказала: — Говори, что задумал?
Руки ее грозно уперлись в бока, раскосые глаза сузились:
— А-ааа! Здесь любовница у тебя? Да? Вы спелись? Ну конечно! Дружки! Ворон ворону глаз не выклюет! Где она? Где?
Мария сделала решительный шаг к спальне. Я и Заславский в панике переглянулись. Еще бы, он подумал, что у меня полная квартира бля… Он подумал, что у меня полная квартира женщин, которых тут же повесят на него. Я же испугался за Кристину. Она не простит мне, если чета Заславских ворвется в кабинет… Я сам этого не хотел: позор сестры — мой позор.
Наш ужас не скрылся от глаз Марии.
— Ага, — обрадовалась она, — я вас раскусила! Я на верном пути!
Торжествуя, она схватилась за дверную ручку и… раздался нечеловеческий вопль, словно сам Антихрист кричал, призывая чертей из ада. И меня, и Заславского, и Марию передернуло как от электротока.
— Кто это? — шарахаясь от двери, взвизгнула Мария.
— Это из спальни, — безуспешно пытаясь справиться с тиком, закричал Заславский.
— Это Мархалева, — воскликнул я, и на пороге появилась она, Софья Адамовна.
Уцепившись за дверной косяк побелевшими пальцами, она трясла головой вглубь спальни, ни на секунду не прекращая вопить.
Мария спряталась за ее спиной и, повторяя “что там? что?”, пыталась заглянуть в дверной проем. Я и Заславский сначала остолбенели, а потом бросились в комнату. Остановились, огляделись — ничего. Все в норме. Пустая постель…
Мы молча переглянулись. “Почему же так противно вопит эта Мархалева?” — читалось в наших глазах. Я открыл шкаф, тумбочку… Заславский полез под кровать и…
И новым криком огласилась комната.
— Труп снова здесь! — завопил Заславский. — Опять здесь!!!
Я бросился на пол, заглянул под кровать: там лежала покойница Лидия.
Непостижимым образом Лидия снова оказалась в моей спальне. Это было страшно. Мужество покинуло не только меня, но и Заславского. Мы растерянно смотрели друг на друга и бормотали:
— Опять, опять…
— Почему “опять”? — вдруг строго поинтересовалась Мархалева.
На удивление, она быстро пришла в себя и уже источала энергию, а не ужас. Заславского ее вопрос отрезвил.
— Роб, кто она? — спросил он, поднимаясь с пола и недружелюбно кивая на Мархалеву.
— Кто я — не вопрос, а вот кто вы, придется еще выяснить, — заявила она, из чего стало ясно, что Заславский ее уязвил.
Думаю, Мархалевой не понравилось, что ее, знаменитость, здесь никто не узнал. Я поспешил внести ясность и, тоже вскакивая с пола, воскликнул:
— Это Софья Адамовна, известная писательница и подруга Тамары. Она любезно согласилась вести расследование.
Мое сообщение не понравилось никому. Мархалева нахмурилась, Мария закатила глаза, Заславский раздраженно гаркнул:
— Какое еще расследование?
Мархалева подбоченилась и, кивая на меня, пояснила:
— У этого господина, друга моей подруги, масса проблем, львиная доля которых вы!
И она многозначительно уставилась на чету Заславских. Мария поджала губы и засверкала глазами; в воздухе запахло грозой. Я жаждал всех примирить, но не знал как это сделать, а потому бездарно молчал. Заславский растерянно посмотрел на меня и спросил:
— Роб, на что она намекает? На что вы намекаете? — раздраженно адресовал он вопрос Мархалевой. — По вашему, это я затащил труп под кровать?
— Не исключено, — заверила она. — И не такое в жизни бывает.
Заславский взбесился:
— Что?! Как вы можете, не разобравшись, приличных людей обвинять? Вы знаете, кто я?
— Знаю, профессор, — с необъяснимым презрением заявила она.
Заславский растерянно уставился на меня:
— Роб, с кем ты связался? Она же дура. Круглая дура. Гони ее. Сейчас же гони.
Я был в панике. Хорошо ему говорить “гони”, не в его же спальне труп под кроватью валяется. Сам был бы рад ее гнать, но как это сделать? Теперь она свидетель. Свидетель, не обремененный никакими обязательствами. Ее не связывают со мной, как с Виктором и Марией, годы дружбы. Годы общих радостей и тревог. Она не станет ради меня рисковать своим благополучием и карьерой. Ей плевать на меня…
Если уж на то пошло, безопасней выгнать самого Заславского. И Марию. Уж они на меня не обидятся, а если и обидятся, то не станут вредить. Простят и помогут. Потому, что они искренне за меня переживают. Исходя из этого, в создавшейся ситуации вот кого надо гнать.
