— Здравствуйте, Иван Игнатьевич! — проговорил Леня, широко улыбаясь. — Как ваше здоровье?
— Здравствуй, голубь! — отозвался старичок, складывая газету. — На здоровье не жалуюсь. Скучно только, а так — полный порядок…
Вполне понятно, что Иван Игнатьевич скучал на однообразной и необременительной работе гардеробщика.
В прошлом жизнь его была весьма разнообразна и полна приключений. Как нетрудно догадаться, он был когда-то вовсе не профессором, а вором-домушником высокой квалификации. Больше того — он был человеком-легендой, о котором с восхищением говорили не только коллеги по преступному миру, но и ветераны правоохранительных органов. Если бы существовали университеты для домушников, в них, несомненно, изучали бы операции Ивана Игнатьевича.
Именно он в восьмидесятые годы прошлого века провернул операцию, которая без преувеличения вошла во все учебники.
Для начала Иван Игнатьевич снял квартиру в том же доме, где жил один из крупных воротил теневого бизнеса, один из так называемых цеховиков, только ниже этажом.
В одной из комнат цеховик держал сейф, в котором раз в месяц оказывались огромные по тем временам суммы денег, предназначенные для закупки сырья. Разумеется, эта комната надежно запиралась, на окнах ее стояли решетки, да и сейф был самый надежный по тем временам. И вот как раз под этой комнатой довольно молодой еще Иван Игнатьевич разместил кое-какое оборудование.
В снятой им квартире работала бригада маляров и штукатуров, что не вызывало ни у кого подозрений — ну, делают люди ремонт!
В тот день, когда в сейфе снова лежали деньги, цеховик принимал гостей, нужных и влиятельных людей, от которых в значительной степени зависел его криминальный бизнес.
И вот в самый разгар веселья, когда гости в очередной раз пили за здоровье и успехи хозяина дома, из дальней комнаты его квартиры донесся странный звук.
Цеховик, извинившись перед гостями, бросился в свою потайную комнату.
Пока он добежал до нее, пока отпирал многочисленные замки, прошло две или три минуты. Ворвавшись в комнату, несчастный цеховик с изумлением увидел, что комната пуста. Совершенно пуста — в ней не было никаких злоумышленников, но и сейф с наличностью пропал бесследно.
Это было совершенно непонятно: дверь комнаты цела, замки в порядке, решетки на окнах нетронуты, но сейф как будто испарился…
Цеховик едва не сошел с ума.
Наконец, титаническим усилием воли взяв себя в руки, он вернулся к гостям, с трудом просидел с ними еще часа полтора и ушел к себе, сославшись на нездоровье и оставив гостей на попечение жены.
Удивленные гости разошлись, а хозяин с наиболее приближенными сотрудниками снова обследовал опустевшую комнату.
Все было напрасно — никто не мог понять, куда исчез сейф.
Наконец, проводив гостей, к расследованию присоединилась супруга цеховика Римма Михайловна.
Муж, правда, отмахивался от нее и просил заняться собственными делами, но Римма Михайловна была женщина очень настойчивая и далеко не всегда слушалась мужа.
Войдя в комнату, она почти сразу заявила, что ковер на полу вовсе не тот, что был прежде.
— Римусик, не болтай глупостей! — в очередной раз отмахнулся от нее муж. — Зеленый ковер… и был зеленый…
— Зеленый? — возмущенно перебила его жена. — Но он же совершенно другого оттенка! Был травянистый, а стал бутылочный…
— Да отвяжись от меня со своим ковром! — воскликнул муж в отчаянии. — До ковра ли тут…
Однако его ближайший помощник посмотрел как-то странно и принялся поднимать ковер.
Когда ковер сняли с пола и скатали в рулон, обнаружилось, что на полу, в том самом месте, где стоял сейф, проделана огромная дыра, наскоро заделанная деревянным щитом и укрытая ковром.
Озверевший цеховик со своими людьми бросился в нижнюю квартиру, но там не было ни души, хотя оставались следы кое-каких подозрительных работ.
Как выяснилось впоследствии, Иван Игнатьевич со своими подручными, среди которых был опытный подрывник (в прошлом капитан инженерных войск, уволенный в отставку из-за конфликта с начальством), определив точное место сейфа, заложили под ним несколько маленьких взрывных пакетов в специальных звукопоглощающих чехлах. Все эти пакеты были одновременно взорваны, часть пола вместе с сейфом провалилась вниз и упала в укрепленную внизу пружинную сетку. Через пролом в считанные секунды поднялись трое подручных домушника, которые убрали испорченный ковер, а на его место застелили новый, почти такого же цвета.
Злоумышленники ушли через тот же пролом, заделав его деревянным щитом и накрыв ковром.
После этого они уложили сейф с его содержимым в большой платяной шкаф, шкаф спокойно вынесли на улицу, где их поджидал автофургон с надписью «Перевозка мебели».
В этом фургоне сейф увезли на дачу, где его не торопясь вскрыли и извлекли все содержимое.
Самое привлекательное в этой операции было то, что подпольный бизнесмен не мог заявить в милицию об ограблении, поскольку тогда ему пришлось бы объяснять следователю, откуда у него в доме взялись такие сумасшедшие деньги.
Вот с таким легендарным человеком встретился сегодня Маркиз.
Несмотря на свое блестящее прошлое, к тому времени когда Иван Игнатьевич по возрасту и состоянию здоровья решил удалиться от дел, его сбережения оказались недостаточными для приличной жизни, пенсии же он не заработал. По странному стечению обстоятельств специалистам его профиля пенсия не начисляется. Поэтому выдающийся старичок не отказывался от небольших разовых заработков. В основном он подрабатывал профессиональными консультациями.
Летом его можно было найти в знаменитом «Катькином садике», как называют в Петербурге сквер рядом с памятником Екатерине Великой. В этом сквере собираются пожилые шахматисты, разыгрывая на скамейках блестящие партии, и Иван Игнатьевич частенько играл с ними. Зимой же он перебирался в бильярдную «Касабланка», а вот теперь устроился гардеробщиком в ночной клуб…
— Ну, голубь сизокрылый, — проговорил Иван Игнатьевич, внимательно оглядев Леню, — с чем пожаловал? Какая забота привела тебя к старику?
— Вы ведь, Иван Игнатьевич, всех знаете, — отозвался Леня. — У вас не память, а компьютер…
— Всех, голубь ты мой, один Бог знает! — усмехнулся старик. — Да еще, пожалуй, кадровое управление МВД…
— Ну не скромничайте! В этом вопросе, я думаю, вы второй после Бога, и никакое управление с вами не сравнится…
— Ладно-ладно, сизокрылый ты мой, на лесть все мы падки, особенно на грубую… так и быть, поговорим с тобой. Только ты же мой порядок знаешь — деньги вперед…
— Само собой, само собой… — Леня достал бумажник и протянул старику две хрустящие зеленые купюры.
— Ох ты, голубь ты мой… — Иван Игнатьевич огорченно поморщился. — Извини старика, только, сам понимаешь, инфляция, кризис и все такое… да и доллар последнее время как-то неустойчив… короче, тариф-то у меня вроде как прежний, только беру я в евро!
— Нет проблем! — И Леня ловко заменил зеленые бумажки другими, более яркими.
— Ну хорошо, — удовлетворенно проговорил старый консультант, убрав деньги во внутренний карман пиджака. — И что же ты, сизокрылый мой, хочешь узнать?
— Не случалось ли вам, Иван Игнатьевич, встречать вот такую татуировочку? — И Маркиз показал старому домушнику свой рисунок, на котором он довольно похоже изобразил коронованного скорпиона.
— Вот оно как! — Старик пожевал губами и вернул рисунок Лене. — Ох, продешевил я! Надо было взять с тебя по двойному тарифу… ну ладно, раз уж уговорились… — Он еще немного помолчал, а потом с интересом взглянул на Маркиза: — Никак вернулся этот мазурик?
— Вы мне пока что ничего не рассказали, так что я даже не знаю, о ком вы меня спрашиваете! Кто вернулся и откуда?
— Ну, раз уж ты мне, сизокрылый ты мой, принес эту картинку — значит, точно вернулся! Откуда он вернулся — это вряд ли кто знает, а только одно тебе скажу: начнутся снова большие дела! Даже жаль, что я уже на пенсии!
И Иван Игнатьевич рассказал, что лет десять назад работала в нашем городе небольшая, но очень удачливая шайка, или, как выражаются менты, организованная преступная группировка.
Во главе этой шайки стоял человек, которого никто в городе не знал в лицо, знали же его только по кличке — Скорпион.
Этот самый Скорпион сделал себе и своим подельникам соответствующие татуировки — вот как раз такие, как на Ленином рисунке. Татуировки с изображением скорпиона в короне. Собственно, это все, что о нем знали.
Ну, естественно, кроме его знаменитых дел.
Судя по делам, Скорпион отличался удивительной, просто невероятной гибкостью и ловкостью, мог пролезть в самую узкую форточку и как муха ходил по потолку.
— Конечно, его ловкость приукрашивали, — усмехнувшись, добавил Иван Игнатьевич. — Но сам понимаешь, сизокрылый мой, не бывает дыма без огня! Ведь я достоверно знаю, что это он, Скорпион, провернул дело с бероевским чемоданчиком!
