Мужчина захлопнул окно, и Инге ничего не оставалось делать, как тащиться обратно в больницу. Теперь она уже вошла в другую дверь, где скромно было написано «Служебный вход». Девушка думала, что, если ей повезет, она и сама сможет потихоньку пробраться в палату к Якову Глебычу и передать посылку, как-то не верилось, что его могут так быстро выписать. И потом, если бы его отпустили, он бы уже успел добраться до дома. Хотя… как же он доберется, если у него одна нога сломана?
Однако девушке не повезло. Она прошла всего насколько метров, а на нее уже коршуном налетела огромная бабища в белом халате и с невероятно писклявым голоском:
– Эт-то что за кошмар?!! Нет, вы на нее поглядите!! Прется и прется! Будто это тебе какой прошпект!! Еще и кули прет!! Куда тя тащит?!
– Я… я хотела поговорить с врачом! Так что нечего орать, проводите меня лучше, а то я вам полную больницу микробов натащу! – от отчаяния начала наглеть Инга.
– Да ты их уже и так натащила! Полные сумки, гляжу! К какому врачу ты еще собралась? У нас часы приема на дверях написаны!
Инга уставилась на крикунью и ледяным тоном заявила:
– Вчера вечером мне звонил родственник – просил привезти передачу, а сегодня утром его уже выписали. По какой причине?! У мужчины перелом! А вы его вышвырнули на улицу! Вы хотите, чтобы я сюда журналистов вызвала?!
Бабища присмирела и совсем тихонько пробормотала, вертя пальцем у виска:
– Ну все с ума посходили. Ну ведь слова сказать не дают, сразу интервью им давай. Девушка, к какому врачу вы рветесь?
– Я не знаю, кто его лечил, сами посмотрите – Кудряшов Яков Глебыч.
– Ну… пойдемте со мной, – вздохнула женщина в белом. – Кудряшов, Кудряшов… это где ж у нас такой лежал?
– В третьей палате… – пояснила Инга, начиная отчего-то нервничать.
Беседа с врачом девушку потрясла окончательно.
– Ну и что вы хотите?!! – раздраженно спросил ее невысокий худой врач, когда она обратилась к нему. – Вот подписка, забрали его сегодня родственники! Ходят еще тут.
– А кто забрал-то?
– Кто, кто!.. Зина, посмотрите там, кто написан?.. Филин Евдоким Петрович, приходится больному приемным сыном. Что вам еще?
Этого просто не могло быть!
– Да что вы говорите?! – вскинулась Инга. – Не мог Филин забрать! Я только что из дома!
Врач перекосился.
– Вот дома и разбирайтесь! У меня здесь все написано – Филин Евдоким Петрович. А этот Кудряшов с ним и уехал. Все. Давайте домой. Зина!! Проводи девушку. И вообще!! Что у нас тут творится?!! Почему посторонние лица что хотят, то и делают?! Кто ее пропустил?!
Инга не стала больше донимать вопросами занятого человека, она села в такси и отправилась домой.
– Вот, теперь я здесь. А вы, Евдоким Петрович, докладывайте – куда сперли Якова?! Учтите – Олимпиада Петровна вас не похвалит!
Дуся растерянно моргал и попросту не знал, что ему делать.
– Ну ваще… Не, ну ваще… – только поводил он головой. – Ну надо же, главное, я его забрал! И на кой черт он мне сдался? Куда я его дену-то?..
Он вскочил, стал носиться из угла в угол, потом кинулся вытаскивать из шкафа вещи и нервно раскидывать их по всей комнате.
– Инга! Его похитили! Нужно искать! Собирайся немедленно… ах, ты уже собрана… Ну сейчас я соберусь, мне только джинсы надеть и…
– И что? – устало спросила Инга. – И куда мы с вами ринемся? Обратно в больницу?
Дуся остановился и презрительно вперился в повариху:
– А ты что предлагаешь – вот так сидеть и в телевизор пялиться?! И ждать, пока нас всех перекрадут?!
Девушка спокойно уселась в кресло, зажала виски руками и заговорила четко и размеренно, как будто уже все продумала:
– Если Якова Глебыча похитили, то надо подумать зачем. Если для выкупа, то нужно ждать – они обязательно позвонят и попросят выкуп.
– Они что – совсем, что ли? – фыркнул Дуся. – Кто ж за него еще и выкуп будет платить? Они же должны знать, кого похищали, Яков нам еще не родственник, может, мы за него и не захотим никакого выкупа, пусть он им даром остается.
Инга уставилась на него, как учительница на второгодника, – с усталой неизбежностью:
– Они думают, что он нам дорог. Или вашей Олимпиаде Петровне. Кстати, если она узнает, что его похитили…
– Мы ей не скажем, – торопливо перебил Дуся. – И что дальше? Ну, значит, будем сидеть, ждать звонка, а дальше? А если его не из-за денег?
Инга согласно мотнула головой:
– Правильно, могут и не из-за денег. Но тогда – только из-за Милочки. Из-за Татьяны Дутовой. Ведь те девицы говорили, что они еще вернутся. И потом… Вполне вероятно, что девицы ходят под этой Калошей, ну которая ночными бабочками заведует. И девицам вовсе даже не хочется из-за какой-то там Таньки лишиться единственной жизни, правильно?
– Ну какое-то зерно в этом…
– Да какое там зерно! Не хочется, как пить дать. Но они искали Татьяну у нас, значит, откуда-то узнали, что она здесь проживает. Вполне вероятно, что девушки попросту рассказали тем ворошиловским стрелкам, где ее искать. Вот пареньки и нашли. Но поскольку вы мужчина толстый, в смысле – крепкий, они начали со слабых – с Якова Глебыча. Мне все-таки кажется, надо искать Милочку.
Дуся начал нервничать. Ну зачем эту Милочку искать? И не найдут они ее никогда, разве что случайно что-то выяснится. Не пойдет же он к тому Андрюхе: «Парень, я тебе тут труп на заднее сиденье усадил, не подскажешь – куда дел?» И потом…
– Да! И потом! – вскрикнул Дуся. – А откуда эти парни узнали, что Яков в больнице? И ведь как быстро палату вычислили! Я ведь сам узнал только вчера.
Инга пожала плечами, а затем простенько пояснила:
– Скорее всего – за нами следили. А вдруг мы не скажем, где Милочка. А слежка даст свои результаты. И вот когда они увидели, что увозят Якова Глебыча, они здорово придумали: украсть из дома так просто не получится, нас же всегда много – я, вы, Яков Глебыч, Душенька! Я уж молчу про Олимпиаду Петровну. Мы ведь и шум можем поднять. А вот из больницы, прикинувшись родственниками, запросто!
– Но как он к ним вышел-то?! – не успокаивался Дуся.
– Кто знает… Может, они назвались вашими друзьями. Может быть, в облике санитаров… Да откуда я знаю?! Я только пытаюсь как-то найти объяснение!
Дуся отчего-то вмиг растерял весь боевой задор, будто сдулся, плюхнулся на диван и загрустил.
– Это что же получается – теперь надо сидеть и ждать?
– Почему сидеть? – удивилась Инга. – Нужно готовиться к встрече с Калошей. И знаете что я подумала: мы не будем тратить время. Мы с ней встретимся на улице, а если не получится – заявимся к этой даме прямо домой. И она нам расскажет…
Дуся вяло почесал затылок.
– Тут еще надо как следует попросить, чтоб рассказала-то… И еще – как это мы к ней домой заявимся? Где она живет? Кто нас приглашал? Пнут под зад коленом и все. Или собак спустят, кстати, ты не знаешь, у нее собака есть?
– Не знаю, но, скорее всего, она сама к нам приедет, у меня тут одна идейка родилась… – сверкнула глазами девушка, и от этого взгляда в животе у Дуси снова что-то противно заурчало. Теперь-то он точно знал, что это урчит любовь!
Черт возьми! Это была неглупая идея! Инга быстро и, главное, доступно изложила, что они будут делать, а Дуся внес кое-какие поправки, поэтому замечательную идею он отныне решил считать и своим детищем. К Калоше они решили идти сегодня вечером – зачем же дольше ждать? А сейчас Инга устроилась за компьютером, а Дуся с ножницами принялся ворошить газеты.
– Вот эта пойдет? А эта? – то и дело окликал он девушку, протягивая ей вырезки.
– Нет, лучше что-нибудь старенькое… а вот эта пойдет, надо еще такую найти. Ты посмотри в серванте, я туда журналы убирала.
Не то чтобы Дуся сам не знал, где у них журналы, просто ему было безумно приятно, когда Инга оборачивалась, поправляла волосы и вникала в его работу. Она уже перешла с ним на «ты», и от этого богатый наследник, взрослый мужчина, отец семейства, просто таял конфетой. Точно завороженный, он смотрел, как быстро летают пальцы Инги по клавиатуре, любовался, как она высовывает язык от напряжения, и даже воровато, будто нечаянно коснулся ее ноги ножницами. Господи, а кожа-то какая! Все волосины на ноге выдернуты, не то что у его мамани! И как только эти женщины могут терпеть такую боль? Ни одного мужика под дулом пистолета не заставили бы терпеть такую экзекуцию. А вот Инга… Интересно, и для кого это она ночами волосы дергает, если, кроме Дуси, здесь других мужиков нет, Яков не в счет. Ох, чего уж тут думать…
– Евдоким, а это ты зачем вырезал? Ну я же не просила голых девиц!
Да уж, задумался он маленько, понесло… И продолжало нести.
– Инга, выходи за меня замуж, а? – совершенно очумело проговорил Дуся.
Девушка, видно, что-то поняла. И, вероятно, ее такие мысли тоже иногда посещали, потому что она откинула голову и совершенно счастливо засмеялась. Дуся навытяжку стоял рядом и по-идиотски улыбался, ждал, когда девушка насмеется вдоволь. И правда, чего это он ляпнул? Просто ухохочешься! Кстати, улыбка ей шла необыкновенно.
