Через два года Лена получила кандидатский диплом, спустя шесть месяцев стала самой молодой заведующей отделением в клинике, которая принадлежала Шкодиным, а мать вручила ей ключи от роскошных апартаментов на Арбате. Казалось, жизнь улыбалась Елене во все свои белоснежные зубы. Ей завидовали, но никаких гадких сплетен о ней не ходило; о том, что она целый год была любовницей Виктора Марковича, не догадалась ни одна душа. Сослуживцы считали Лену не по годам опытным, знающим специалистом, обращались к ней за советом, академик вел себя с бывшей подружкой как со всеми, даже когда оставался с ней наедине в кабинете, не распускал рук. Вроде все было прекрасно, но…
После расставания с ним Елена никак не могла устроить личную жизнь. На нее – незамужнюю, красивую, успешную – обращали внимание представители сильного пола, кое-кто нравился Лене, завязывался роман, но… Опять это «но»! Больше двух месяцев Леночка ни с кем в тесных отношениях состоять не могла. Почему? Да все любовники меркли на фоне Виктора Марковича. В постели с ними ей было скучно. Если она пыталась научить партнеров азам эротической науки, которую ей преподал в полном объеме далеко не юный академик, те смотрели на нее квадратными глазами, стесняясь делать то, о чем их просила Лена. К тому же все ее мужчины не были и вполовину так умны, воспитанны, интеллигентны, как Виктор Маркович.
После многих попыток найти своего Ромео Елена поняла, что природа создала Шкодина в одном экземпляре, а потом «разбила форму», и перестала думать о замужестве, удовлетворялась короткими романами, безо всякого сожаления расставаясь с очередным кавалером. Делала ли она попытки вернуть Виктора Марковича? Нет. Поскольку прекрасно понимала, что у него уже другая женщина, а свою Луизу профессор никогда не бросит; уговор есть уговор. Шкодин честно выполняет все свои обещания, следовательно, и ей надлежит поступать так же. Если она начнет приставать к академику, тот, чего доброго, рассердится и перестанет покровительствовать ей. Нет-нет, со Шкодиным лучше дружить.
Как-то раз под Новый год Виктор Маркович спросил у Елены:
– Где ты собираешься отмечать праздник? Поедешь к маме?
– В этот раз нет, она вместе с подругами летит в Финляндию, – ответила Лена. – Совсем они в детство впали, хотят на родине деда Мороза побывать, на оленях покататься. Я в Москве останусь, напрошусь к кому-нибудь в компанию.
– Приезжай к нам с Луизой, – предложил шеф.
Лена оторопела.
– К вам? Домой?
– Да, – подтвердил Виктор Маркович, – у нас соберутся интересные люди. И я хочу, чтобы ты присмотрелась к Антону, моему сыну. Поверь, он прекрасный молодой человек, но слегка застенчив, излишне увлечен гомеопатией, на девушек не глядит.
Елена остолбенела.
– Мне надо обратить внимание на Антона Викторовича? Это приказ?
Шкодин усмехнулся.
– Дорогая, я не имею ни малейшего права требовать от тебя этого. Просто даю отеческий совет. Ты не замужем, Антоша не женат, время идет, вам обоим пора остепениться. Ты прекрасный человечек, мы с Луизой будем рады видеть тебя в невестках. А тебе необходимо создать семью, ведь в нашем обществе одинокая женщина без детей, даже будь она сто раз академиком, считается жалкой неудачницей. Подумай над нашим с супругой предложением.
– Луиза в курсе? – в очередной раз изумилась Лена.
Виктор Маркович улыбнулся.
– Мы с женой всегда обсуждаем стратегические вопросы. И, между прочим, она, наблюдая за тем, как ты успешно работаешь в нашей клинике, первая сказала: «Вот бы Антоше такую супругу…»
Произнеся последнюю фразу, Елена замолчала и спрятала лицо в ладонях.
– С ума сойти, – простонал Антон. – Кто бы другой рассказал такое, никогда бы не поверил! Отец делает свою любовницу женой сына!
– Нет, не так, – прошептала Лена. – Неужели ты не понял? Тридцать первого декабря, когда я впервые увидела тебя, наши отношения с Виктором Марковичем давно были в прошлом. А я влюбилась в тебя с первого взгляда. Сразу. И навсегда. Миша твой сын. Да, он похож на деда, но в мальчике же течет кровь Шкодиных. Если у тебя есть сомнения, их полностью уничтожит анализ ДНК.
– Уж будь уверена, прямо завтра его закажу, – протянул гомеопат.
Елена показала пальцем на фотографии.
– Снимки были сделаны в последний день нашей с Виктором Марковичем связи. Он сказал: «Это традиция, альбом на память. Не стесняйся, никто, кроме меня, его не увидит».
– И кто вас щелкал? – неожиданно спокойно поинтересовался муж. – В чьих руках был аппарат?
Лена шмыгнула носом.
– Автосъемка. Камера стояла на штативе.
Антон отвернулся к окну, не произнеся более ни слова.
– А сейчас после кончины старшего Шкодина вы решили забрать компрометирующие вас материалы, – предположила я. – Откуда у вас ключи? Только не говорите, что бережно хранили их после разрыва отношений с шефом. Виктор Маркович был неглупым человеком, он понимал, что брошенная любовница может без приглашения заявиться в гости и помешать ему развлекаться с другой.
Елена сгорбилась.
– У меня никогда не было возможности войти в эту квартиру одной. Виктор называл время, я приезжала, звонила, он открывал дверь. Ключей у меня не было.
Антон расхохотался.
– Не ври! Снимки сделаны недавно. Ты мне всю жизнь изменяла с отцом. Сама призналась, что забыть его не могла. Вот, значит, откуда чудеса, которые ты в койке со мной выделывала… Я-то думал, повезло мне, браку не первый год, а супруга только более страстной делается. Оказывается, она обучалась фокусам у старого жеребца, а потом с благоверным в спальне их повторяла.
Елена протянула мне снимок.
– Посмотрите.
Я зажмурилась и замотала головой.
– Спасибо, не хочу.
– Пожалуйста, гляньте на мои волосы, – взмолилась Лена. – Надеюсь, вы сможете Антоше объяснить.
Я двумя пальцами взяла карточку, испытывая страшную неловкость, внимательно изучила изображение и протянула:
– Антон, Лена не лжет. У нее на фото очень короткая стрижка. Волосы не могут вырасти до лопаток за пару месяцев. И здесь ваша жена шатенка, а не блондинка.
– Покраска полчаса занимает, – огрызнулся гомеопат.
– Да, легко стать брюнеткой, если ты блондинка, но сложно, когда наоборот, – пояснила я. – А главное, длина волос. И вот тут на тумбочке стоит календарь. На нем дата, месяц и год. Думаю, Виктор Маркович его туда специально поместил. Елена правду говорит.
Гомеопат уставился на снимки, выдохнул, но не подобрел.
– Мне без разницы, когда была фотосессия. Надо же, моя жена состояла в любовницах у свекра! А потом добрый папаша решил устроить ее семейное счастье и подсунул собственному сыну.
– Все закончилось задолго до нашего с тобой знакомства, – всхлипнула Лена. И повторила: – Я полюбила тебя с первого взгляда.
Антон встал.
– Ну да, ну да, я же внешне буквально копия отца, его физическое повторение, только моложе. Дома есть его снимки в моем возрасте, покажу их, Даша, тебе, ты сразу поймешь, отчего Елена воспылала ко мне страстью. Только обожает она не меня, а молодого Виктора Марковича. И я не зря сейчас сказал «физическое повторение», у нас с отцом разный менталитет. Я никогда не бегал за юбками, не изменял Лене, даже не думал о других женщинах. Кстати, Ленка постоянно старалась меня переделать. Я частенько слышал от нее в постели: это не так делай, лучше вот эдак… Какой же я идиот! Радовался ее замечаниям, полагал, что она хочет, чтобы мы достигли гармонии в сексе, не лежит бревном, не считает трещины на потолке. И она добилась своего, обтесала партнера, как хотела. У нас теперь полное согласие в койке, у меня нет претензий к жене, она всегда готова к радостям брака. Но сейчас-то глаза у меня-дурака открылись: не о счастливом сексе с любимым мужем она думала, вовсе нет – Лена лепила из меня копию Виктора Марковича и вылепила.
– Нет, нет, нет, – затрясла головой Елена, – ну нет же.
Антон вышел в коридор. Лена бросилась за ним с воплем:
– Тоша, постой!
Я осталась одна в комнате и попыталась сгрести в кучку расползавшиеся, как муравьи, мысли. Фотогрфии явно сделаны давно. Понимаю, что можно надеть парик и в секунду получить короткую стрижку любого цвета. Но лицо-то не исправишь, а на снимках Лена выглядит гораздо моложе. Да, не повезло ей – угораздило ее прийти за альбомом именно в тот момент, когда мы с Антоном осматривали это логово. Появись тут Лена завтра или вчера, скандала бы не случилось. Богиня судьбы иногда любит пошутить над людьми, вот только юмор у нее недобрый.
– Он ушел, – простонала Елена, входя в комнату. – Я пыталась остановить Антона, схватила его за руку, но он с силой меня оттолкнул. Я даже упала, Тоша молча удрал. А ведь никогда раньше не проявлял агрессии, жестокости. Что теперь делать?
– Не знаю, – пробормотала я. – Думаю, надо запереть эту квартиру, забрать злосчастный альбом и никому ничего не рассказывать. А там видно будет. Миша сын Антона?
