на замок. Затем она резко была развернута и припячатана к стене. Слова ей сказать не дали, как Дьяволица ворвалась своим языком, той в ротик, одновременно спуская лямки и оголяя ее грудь, казалось брюнетка кончит не начиная.
Голубоглазая это предчувствовала, поэтому быстро спустилась вниз, присидая на корточки, стянула трусики, которые тянули за собой обильные выделения. Женщина утопила свой язычок в возбуждающих соках той, немного собирая их, к себе на язык, но не проглатывала, а встала и дала попробовать себя на вкус школьнице.
Даря ей поцелуй страсти и в тот же момент, вошла в нее силиконовым членом. Лекса задохнулась от перевозбуждения. Она была наполнена с двух сторон. Два толчка и она кончала с криками о помощи Дьяволицы. Оргазм был долгим, ибо Гриффин не останавливалась в своих толчках. Она-то еще не получила свое. Насаживая папину дочку, она насаживалась и сама с другого конца.
Все случилось очень быстро, несколько толчков в себя и от себя, и блондинка билась в конвульсиях, прижимаясь к девушке, которая получала второй оргазм. Стоны белокурой и крики зеленоглазой, напоминали мелодии, которые можно было услышать только в стране грез или райских садах.
Освободив брюнетку и себя, Кларк все сложила в свою сумочку, они быстро оделились.
Счастливыми вышли из уборной, но там их встретили ассистент.
— Кларк, ты вообще ума лишилась? Трахаться в общественном месте, где тебя каждая собака знает?! — злился парень, так как все прекрасно слышал.
— Лекса, милая, иди в зал, я сейчас. — нежно проговорила та, дождавшись пока школьница покинет их, повернулась к парню и гневно посмотрела на него.
— Это не твое дело, Блейк! Освободи, меня пожалуйста, от своих нравоучений! Мне не восемнадцать лет!
— И я о том же, Кларк. Тебе не восемнадцать, а ведешь ты себя, как влюбленный подросток. Готова с этой, трахаться где угодно. Ты пойми, твоя карьера полетит к чертям! — парень задумался, хотя он просто решил подколоть подругу. — Или ты влюбилась?
Гриффин разозлилась пуще прежнего.
— Ни в кого я не влюбилась! У тебя нет своей личной жизни, вот ты и лезешь ко мне. Купи себе хотя бы шлюху!
Парень усмехнулся.
— У меня есть личная жизнь. Все твои бывшие шлюхи уходили ко мне. И мне приходилось их успокаивать и обеспечивать на первое время. И эта прибежит, не сомневайся!
Белокурая залепила парню пощечину и покинула коридор, возвращаясь к гостям. Ей нужно было выпить.
Блейк не теряя времени нашел брюнетку и заговорил с ней.
— Кларк привела девушку на победное мероприятие, удивительно…
— Что, простите? — брюнетка не понимала.
— Лекса, я тебе не враг, пойми.
— К чему это все?
— Кларк, тебя не полюбит. Она никого не любит и не полюбит. И ты не то, что ей нужно. Полагаешь ты первая девушка, кто хочет быть с ней? Кто хочет ее «спасти»? Ей необходима покорная рабыня и не только в постели. — пытался парень вразумить подростка.
— Нет, у нас все не так. Я не рабыня. — Вудс не понимала почему тот лез не в своей дело.
— Но она не может иначе. А ты не похожа на ту, кто согласится подчиняться. Если ты действительно хочешь счастья для вас обеих — отпусти ее. — спокойно говорил тот.
— Такой, как ты никогда не сможет испытать чувств, что есть между нами! — выкрикнула школьница. Хорошо, что играла музыка и ее никто не слышал.
— Они не вечны. Ни что не вечно. Ни что… — настаивал ассистент, зная, что причинял боль.
— Наши с Кларк отношения, не вашего ума дела! Так, что держитесь от нас по дальше.
Неожиданно подошла блондинка.
— Кларк, я хочу домой. — произнесла раздраженная Вудс и женщина увидела скатившиеся слезы на ее щеки.
— Иди к Октавии, я скоро подойду и поедем.
Оставаясь наедине со своим другом, вздохнула.
— Белл, оставь нас в покое, на эту неделю. Позже все закончится.
— Ты уверена?
— Да. — печально произнесла Гриффин, покидая общество друга и торжество.
* * *
— Что Белл тебе сказал? — поинтересовалась блондинка, ибо ее цветочек не произнесла ни единого слова, пока они ехали в машине.
— Полагаю, что ничего нового. — вздохнула Лекса, продолжая лежать «трупом» на кровати.
Кларк задумалась, а затем вышла из спальни. Пришла минут через десять, с гитарой. Но так как Лекса лежала к ней спиной, то ничего не видела, слышала только шаги.
Белокурая присела на кровати, прочистила негромко горло. Опробовала гитару и заиграла. Начиная петь.
— Я красивая, но ужасная.
Я безвредная, но опасная.
Очень смелая, но трусливая.
Я несчастная, но счастливая.
Я холодная, но очень жгучая.
Молчаливая, но крикучая.
Я блондинка такая вся — черно-рыжая.
Я стеснительная, но бесстыжая.
Я нашла себя, но я пропащая!
Я безгрешная, но гулящая!
И я — не я, когда люблю.
Я закрою дверь за тобою — не уходи.
Я закрою дверь за тобою.
Я никогда не прощу тебя или прощу я.
Нет, я тебя не люблю или может люблю тебя.
Я довольна собой? Да, я довольна собой.
Мне не надо другой — не такой, никакой.
Мне бы вдаль от земли, мне — куда облака.
Я пока еще не понимаю куда.
Ну, скажите тогда, как мне бедной прожить,
Если бедная я, но богатая я?
Я красивая, но ужасная.
Я безвредная, но опасная.
Очень смелая, но трусливая.
Я несчастная, но счастливая.
И я — не я, когда люблю.
Я закрою дверь за тобою — не уходи.
Я закрою дверь за тобою.
Я никогда не прощу тебя или прощу я.
Нет, я тебя не люблю или может люблю тебя.
Я закрою дверь за тобою.
Я никогда не прощу
