– Антиквара загрузили в машину и повезли в больницу Великих Лук, – сообщила подруга. – Не стали ждать прибытия «скорой помощи». С минуты на минуту вернутся туристы из Невеля. Официальная версия – Вадим Алексеевич по пьянке долго искал приключений на свою голову, наконец нашел и успокоился. Хорошо, что на этом свете. Ты что тут сидишь? Бли-ин! Раму картины чуть не сломала! Поднимайся самостоятельно, я картину поднимать буду. Нет! Не шевелись. Сначала я дверь открою, этот шедевр занесу, а потом уже ты заползай. И на фига тебе полотенце? Зачем ты его из номера Дятлова украла? Урка! Если он выживет, тебе придется отвечать.
Я молча снесла оскорбление, так же молча поднялась и вошла в номер после того, как туда прошествовала подруга с картиной. Схватив с каминной полки ключи, я старательно заперла замок на два оборота. На большее их не хватило. Наташка громко фыркнула, бросила картину на кровать и заявила, что не намерена сидеть в заточении, тем более, что Ольге требуется скорая психологическая помощь друзей.
Выпуская подругу из комнаты, я фыркнула еще громче. И невольно закашлялась.
Как чувствовала! Далеко не святая троица – Наташка, Ляна и Ольга заявились ко мне минут через сорок. Учитывая время на дорогу и сборы, Ольга прошла курс реабилитации нервной системы за очень короткое время. Период относительного одиночества я использовала с максимальной пользой.
Во-первых, спрятала картину. Для сохранности завернув ее в два махровых полотенца, свое и дятловское, положила под матрас на аккуратную кучу собственных шмоток. Так портрету будет комфортнее. И положила в изголовье кровати, рассудив, что голова – самая легкая часть тела – произведению искусства не навредит. Но в надежности этого «сейфа» быстро разуверилась. Интуиция подсказывала, что за этим полотном гоняется не один человек. Специалист Рожков определенно прав – помимо художественной ценности, в картине имеется загадка. Я сунула картину в большой пластиковый пакет, выгребла все свои и Наташкины запасы лейкопластыря, предназначавшегося для столетней борьбы с намозоленными участками ног и другими ранами, а заодно решила принести в жертву два шарфа. Один мой, другой Наташкин – все по справедливости. Шарфы привязала к каркасным перекладинам кровати, осторожно уложила на них пакет и на всякий случай прикрепила пакет к внутренней стороне матраса. Правда, пришлось изрядно потрудиться. Было ужасно тяжело. С одной стороны, кровать вплотную подходила к стене, с другой – мешала тумбочка, сдвинуть которую я не смогла в силу ее неподъемности. Рококо базировалось на тяжеленном материале – ДСП. Пришлось разбирать кровать. Зато картина улеглась очень аккуратно.
Во-вторых, и да простит меня господин Дятлов, я, напялив на руки два тонких целлофановых пакета, успела обследовать его барсетку. Пистолет с готовностью вывалился из нее сам. Прямо на палас, заставив меня вздрогнуть от глухого стука своего падения. Антиквар прибыл в пансионат на отдых вооруженным. Возможно, это укоренившаяся привычка всегда и везде быть в полной боевой готовности. Профессия, так сказать, обязывает. В то, что с помощью пистолета он добывает исторические ценности, не верилось. Скорее всего, просто боялся нападения вымогателей, ибо для них он являлся не меньшей по значению ценностью. Справившись с испугом, я продолжила поиски того, что меня интересовало – какого-нибудь ключика к тайне. Визитки сразу отложила в сторону, массивную ручку, как мне показалось, с золотым пером, лежавшую в коробочке, – тоже. Над бумажником немного задумалась, но, решив, что «дело» уже сделано, бесстрашно его открыла. Деньги из принципа не пересчитывала, пластиковые карты вообще не вынимала. А на маленькие иконки Спасителя и Божьей Матери перекрестилась, попросив прощения за грех. Наверное, еще никто не осенял себя крестом рукой в целлофановом пакете. Особый интерес привлек маленький ежедневник, но записи в нем были такими непонятными, что я решила не морочить голову. Не долго думая, сгребла все, что вытащила, назад в барсетку – ничего интересного. При этом пистолет никак не желал укладываться с удобствами – так, чтобы барсетка закрылась. А в дверь уже ломились приятельницы. Рассудив, что моей кровати достаточно картины, пистолет сунула под матрас Наташке, в изножие, а барсетку закинула в шкаф – до лучшего, более свободного от посетительниц времени. Интересно, появится ли у подруги чувство защищенности от негативных обстоятельств? Как-никак, будет оружие под ногами.
Открыв дверь, не сразу поняла, чем вызвано настороженное любопытство троицы. Оказалось – полиэтиленовыми пакетами. Ляпнула в оправдание первое, что пришло в голову – руки замерзли. И в доказательство подула на них, делая вид, что пытаюсь согреть дыханием.
– Я думала, ты их кремом намазала, а пакеты для усиления эффективного воздействия, – хлопая ресницами, сказала Ляна. – Только время для этого не очень подходящее выбрала.
Я тут же застеснялась и подтвердила ее правоту, сославшись на то, что после визита к антиквару уж очень хотелось умыть руки, а вода сушит кожу. Но перед ними как-то неудобно выглядеть белоручкой.
– А выглядеть бестолковкой удобно! Ну так выглядывай… выгляди. Тебе идет. – Наташка казалась расстроенной. – Где картина?
– Ушла, – пожала я плечами. – Наверное, на реставрацию рамы.
Лица у всех троих забавно вытянулись.
– В чем дело? – кротко поинтересовалась я. – Можно подумать, она в первый раз исчезает. Причем, из запертой комнаты и при закрытых окнах.
Все трое уселись, кому где нравится. Наташка – на свою кровать, придавив своим весом несчастный пистолет и не догадываясь, на чем сидит. Ляна облюбовала стул, а Ольга – мою кровать, заметив, что необходимо дополнить обстановку еще одним стулом. Только он будет другой расцветки.
– Ольга решила подарить картину Рожкову, – сообщила Ляна. – Наталья предложила посоветоваться с тобой.
– Ага, – глубокомысленно отметила я, – значит, до этого момента первым кандидатом на приобретение картины был Дятлов. Он невольно выпал из общего количества претендентов. Еще не известно, что скажет следователь. Оль, а тебе не приходило в голову, что кто-то намеренно подводит к решению избавиться от картины?
Все молчали. И тогда я спросила, давно ли Ольга знакома с антикваром.
– Со вчерашнего дня. Его привез мой заместитель… Покойный Вениамин.
– Значит, Дятлов картину вообще не видел и знал о ней только по рассказам Вениамина?
– Ну да. Веня и уговаривал меня избавиться от портрета как источника нервотрепки, продав его за хорошие деньги. Дятлов готов был его приобрести. Но мне почему-то казалось, что пользы от этой сделки не будет. Кощунственно предавать картину второй раз. Ведь не зря же именно я на нее наткнулась. Подожди… Кажется, я начинаю понимать. Ты думаешь, что именно Вениамин подпольно работал «двигателем» этого портрета?
– Думаю. И занимался он этим уже давно. Но вчера и сегодня с перетаскиванием портрета кто-то другой постарался. Перенял, так сказать, эстафетную палочку у твоего покойного заместителя. Вот он, наверное, удивился! Перед смертью.
– Это какая-то ерунда! – Ляна потерла кончиками пальцев виски.
– А вам не кажется странным то, что антиквар выразил желание купить картину, даже не удостоив ее взглядом?
– Возможно, Вениамин пересказал Дятлову заключение Рожкова.
– А сам Рожков не обращался с предложением приобрести портрет?
– Нет. – Ольга подкрепила высказывание протестующим жестом. – На эту тему он вообще не заговаривал. Просто посоветовал повесить ее в такое место, где она не сможет привлечь внимание специалистов – похитителей. Именно поэтому картина оказалась в моем кабинете.
– Откуда ее умыкнул еще вполне живой Вениамин, – заявила я. – Возможно, он собирался подзаработать на продаже. Оля, ты уже дала Рожкову обещание подарить этот портрет?
– Не успела. Но он бы с радостью принял подарок. Наталья вот потащила к тебе.
– Замечательно! Пусть талантливый художник еще поживет. Очень неприятно об этом говорить, но «Полина» не хочет покидать дворец. Кто бы, как бы и куда ее ни таскал. Два человека за это уже наказаны. Третья жертва не желательна. В данный момент картина в надежном месте.
Кажется, троица испугалась. И, чтобы окончательно склонить Ольгу Леонтьевну к отказу от намерения подарить картину Рожкову, я передала все, что узнала от Мухатской – Мухаткиной. У Вениамина накануне его смерти состоялось свидание с Черным монахом. А Полина намеревалась встретиться в лесу с Рогожиным. Мы же с Натальей минувшей ночью воочию видели личность, похожую на героиню портрета. Такое впечатление, что оба неизвестных актера, не требуя оплаты, служат во дворце на общественных началах. Сверх штата. Ведя наблюдение за Рогожиным, Мухатская сама стала объектом пристального внимания «общественника», за что и получила камушком по головушке. А сегодня она опять была перепугана до потери сознания.
