Майор задумчиво поглядел на небо, потом опустил глаза и оглядел двор. На глаза ему попался симпатичный рыженький кокер, он поднял глаза выше, и брови удивленно поползли вверх. Но прежде чем майор успел что-то сказать, Ирина первая сделала шаг навстречу и радостно воскликнула:
– Иван Никифорович! Вот так встреча! Майор слегка помрачнел и ответил сдержанно:
– Какими судьбами, Ирина Анатольевна? Вы-то что тут делаете?
«Все ясно, – поняла Ирина, – он тут по делу Цыплакова. Получается, что дело серьезное, раз майора на него поставили. Непростой человек был Цыплаков, это точно. И хоть меня его убийство в общем-то совершенно не касается, хорошо бы у майора кое-что выяснить ради Жанки. Вот угораздило ее влипнуть! А еще Катьку ругает…»
Продольный глядел хмуро, Ирина хотела уже обидеться, но вспомнила, что у него принцип: на работе ничего личного. Его поведение следовало трактовать так, что в данный момент для Ирины существует только майор милиции Продольный, и никаких Ваней, Иванов и даже Иванов Никифоровичей. Это все может быть потом, после работы, а сейчас майор находится при исполнении и не потерпит никакой фамильярности.
– Я тут живу, – так же сдержанно ответила Ирина, – в соседнем доме. Не говорите, что вы этого не знали, вы все всегда знаете.
Как всегда, обстановку разрядил Яша, он поставил лапы майору на брюки и радостно гавкнул. Против обаятельного кокера никто не мог устоять, майор Продольный потрепал его за уши и рассмеялся:
– Симпатичный у вас песик!
– Это мой младшенький! – улыбнулась в ответ Ирина.
Лед был сломан, майор, кажется, даже ненадолго забыл, что он при исполнении.
– Скажите, Иван… – Ирина помедлила и со значением поглядела майору в глаза, – уже известно, кто его убил?
– Зачем вам это знать? – майор резко помрачнел.
– Из любопытства, – Ирина захлопала ресницами, притворяясь дурочкой, но майор, вроде, не поверил, – вы подозреваете ту женщину, которая приходила к нему утром?
– Вы откуда знаете про женщину? – встрепенулся Продольный. – Это конфиденциальная информация!
– Да про это знает весь микрорайон! – отмахнулась Ирина. – Соседка растрепала!
Ох уж эти соседки! – вздохнул майор. – Твердит про личность кавказской национальности, зациклилась на малиновом пальто. Встретила ее утром и с ходу определила в убийцы! А когда ей говорят, что врачи однозначно определили время смерти как поздний вечер накануне – никак не верит! Никого, говорит, у него не было, никого не видела, покойный был тихий скромный человек, даже баб к себе не водил! Прошу прощения, сорвалось, – майор смутился и замолчал.
Ирина поспешно опустила глаза, чтобы скрыть радость. Раз Цыплакова убили вечером, стало быть, утром он был уже давно мертв, и Жанка ни в чем не виновата.
– Вот вы, например, – гнул свое майор, – вечером небось с собачкой гуляли, случайно Цыплакова не встретили?
– Да я вообще с ним знакома не была! – открестилась Ирина. – И машину его не знаю!
Ей понадобилось все самообладание, чтобы выдержать пронзительный взгляд майора и не отвести глаза.
– Ну ладно, Ирина Анатольевна, на этом простимся, – вздохнул наконец Продольный, – если вам случайно станет что-либо известно об этом деле…
– Я непременно вам позвоню! – преданно закивала Ирина.
Майор подмигнул Яше и повернулся к своей машине.
– Знаешь, где объединение «Изумруд» находится? – спросил он.
– На Кантемировской вроде, – подумав, ответил водитель, – ближе к Неве…
– Давай туда, – приказал майор, кивнув на прощанье Ирине.
Когда-то очень давно, как говорят, в другой жизни Ирина работала инженером, впрочем «работала» – это громко сказано. В основном она сидела на больничных, так как маленькие дети без конца простужались в садике, потом в школе. Или выпрашивала у начальства недели за свой счет, потому что лето даже в нашей полосе включает в себя три месяца, а отпуск – только один. До сих пор она не могла без содрогания вспомнить о том периоде своей жизни.
По утрам растолкать детей, они капризничают и жалуются на горло и насморк. И нельзя не верить, потому что ночью кто-то из них кашлял, а кто-то сопел носом. Муж уходил раньше, так что Ирине приходилось все делать самой. Доволочь детей до садика, сдать с рук на руки воспитательнице и сломя голову нестись на работу, слыша рев дочки – она не любила коллектив детей, вздрагивать от каждого телефонного звонка, боясь, что звонят из садика, потому что ребенок все-таки затемпературил и нужно срочно его забирать. Вечером давиться в переполненном вагоне метро и покорно принимать недовольство воспитательницы, потому что твой ребенок остался самым последним, и это не первый раз. Дома с головой окунаться в хозяйство, и так до позднего вечера, а потом плюхнуться в кровать и провалиться в чугунный сон, чтобы проснуться через полчаса в холодном поту и слушать детский кашель, гадая, заболеет или еще на один день обойдется, а там уже, глядишь, и пятница подойдет, а за выходные можно подлечить, чтобы в понедельник снова со скандалом тащить в садик…
Ирина очнулась от грустных воспоминаний и поглядела на задние огни машины майора Продольного.
– Все ясно, – сказала она Яше, – «Изумруд» – это такая крупная фирма, и Цыплаков там работал, иначе зачем бы майор туда поехал?
Яша радостно махнул ушами – ему явно понравился майор.
– И кем же он там работал? – бормотала Ирина. – Неужели простым инженером? Вряд ли, Жанка говорила, что квартира у него вполне приличная, евроремонт, мебель дорогая… Нет, наверное, Цыплаков начальством был…
Тут она заметила, что стоит посреди двора и разговаривает сама с собой, потому что кокер убежал за пестрой дворовой кошкой.
– Яша! – всполошилась Ирина. – Ну когда я отучу тебя от вредных привычек?
Кокер не то чтобы не любил представителей семейства кошачьих, напротив, с соседом по площадке персидским котом Арамисом он очень даже дружил, особенно любил ходить к нему в гости – там угощали вкусным сухим кормом. Ведь каждой собаке отлично известно, что кошачий корм гораздо вкуснее собачьего. Однако дворовые кошки пробуждали у него в душе дремлющие охотничьи инстинкты – боже упаси, не хотел он сделать кошке ничего плохого, только побегать, ощутить себя первобытным охотником. Однако не все кошки относились с пониманием, некоторые шипели и могли даже попортить когтями нежный Яшин нос.
Ирина стремглав бросилась за своим непутевым кокером, который успел-таки загнать кошку на крышу детского домика. Кошка удобно расположилась на краю и оскорбительно свесила хвост вниз. Яша побегал внизу и полаял для порядка, пока Ирина не поймала его и не шлепнула поводком.
И тут негодующе заверещал ее мобильный.
– Ирка? – раздался голос Катерины. – Ну наконец-то я до тебя добралась! Я в отчаянии!
Было очень плохо слышно, потому что у Катьки в трубке что-то шумело, да еще она говорила полушепотом.
– Яснее говори! – потребовала Ирина.
– Все плохо, нет, все просто отвратительно! Хуже некуда! – надрывалась Катька. – То есть, может быть, и есть куда, но лучше бы этого не было!..
«И это она называет – говорить яснее!» – мысленно простонала Ирина и смирилась:
– Ну ладно, приезжай…
– Не могу! – резко отказалась Катя, и в сердце Ирины шевельнулась надежда все-таки закончить роман в срок.
– Ирка, мне нужно зайти в один дом, а я боюсь… – ныла Катька, – Ирка, ты не могла бы приехать?
– Слушай, не валяй дурака! – в сердцах отозвалась Ирина. – Вот сейчас я все брошу…
– Я так и знала, – простонала Катерина с неподдельным чувством, – я так и знала, что ты бросишь меня в беде. И ладно бы погибла только я! А ведь они грозят убить ни в чем не повинного Валика, если я не отдам им чемодан.
Надежда Ирины на скорейшее завершение очередного романа стремительно таяла. Если принять гипотезу, что Катерина не сбрендила вдруг ни с того ни с сего, то следовало срочно ее поддержать. Историю с чемоданом она слышала от Жанки, но не придала ей значения.
– Слушай, ничего не предпринимай, я приеду, и ты все мне расскажешь. Езжай сейчас домой…
Но Катерина так негодующе взвыла, что Ирина немедленно согласилась на все.
– Ладно, там, где ты находишься, есть поблизости какое-нибудь кафе?
Катерина притихла ненадолго, как видно производила обзор окрестностей на предмет обнаружения какой-нибудь точки общественного питания.
– Ну ладно, – милостиво согласилась она, – подожду тебя в бистро, называется «Маргаритка», это на Садовой. Но только сорок минут, а потом пойду на опасное дело. Так что давай на всякий случай простимся – мало ли что.
– Не смей никуда ходить без меня! – крикнула Ирина и уронила мобильник.
***
Катя вошла в полутемное помещение бистро и сразу же поняла, что ей тут определенно не нравится. Помещение было маленькое и грязноватое, и пахло в нем чем угодно, только не едой. То есть если едой, то такой едой, которую нормальный человек станет есть лишь после недельного голодания. А может, и вообще не станет. В первый момент Кате захотелось немедленно выйти на свежий воздух, Но сзади протиснулся какой-то тип, который радостно приветствовал официантку:
