– А вы где работаете? – успела вставить я.
– В поликлинике, в регистратуре. Есть утренние и вечерние смены, но я договорилась со сменщицей, что выхожу только с утра, чтобы успевать забрать ребенка из садика. Она любит поспать, поэтому согласилась. Зарплата, если вам интересно, – пять тысяч рублей. Минус подоходный налог, – отчеканила Вера.
– Как же вы живете на эти гроши? – ахнула я. – Да еще с ребенком!
– Плохо живу, – резко отозвалась Вера, – едва свожу концы с концами! Бывают дни, да что там дни – недели, когда я сижу на одном хлебе и кефире. И не потому, что фигуру берегу, а потому, что в холодильнике еда только для дочки, и то в единственном экземпляре: один банан, одно яблоко, один йогурт и один куриный окорочок, чтобы сварить суп-лапшу.
Меня поразило, что девочка во время нашей беседы стояла спокойно, не дергала маму за руку и не капризничала, хотя тема явно была ей не интересна. А мама между тем изливала душу:
– Думаете, государство доплачивает мне хотя бы копейку за то, что я одна с ребенком бьюсь, словно рыба об лёд? Ни фига подобного! Зато не забывает обдирать на каждом шагу. За детский сад – плати, бесплатных кружков для детей не осталось, детская одежда стоит дороже взрослой, за квартиру – плати по полной, никаких льгот. У пенсионеров, например, льгота – коммунальные платежи только пятьдесят процентов, а почему за трехлетнего ребенка надо платить по полной стоимости? Он что, зарплату получает? Кто придумал этот бред?!
Я согласно кивнула. Тоже считаю, что дети до совершеннолетия не должны платить за квартиру. А то хитрожопо государство устроилось: паспорт человеку не выдали, прав у него никаких нет, зато обязанностей с самого дня рождения – полный вагон!
– Хорошо, что у меня хотя бы квартира маленькая, так называемая «малосемейка», – продолжала Вера. – А у Ленки метраж – почти сто метров, в месяц квартплата тянет на восемь тысяч рублей. Для матери-одиночки это огромные, абсолютно неподъемные деньги!
Я ухватилась за тему:
– Вы знаете, Вера, меня вот что удивляет. Лена жаловалась, что квартира не удобна для проживания: первый этаж, холодно, дует. Я посоветовала обменять ее на более маленькую с доплатой, но Ленка лишь отмахнулась. А по-моему, это был бы отличный выход из положения!
Вера покачала головой:
– Вы не понимаете. Она не может ни продать квартиру, ни обменять ее до тех пор, пока Костику не исполнится восемнадцать лет.
– Почему?
– Потому что по документам собственник квартиры – он.
– Ну и что? Какая разница?
– Огромная. Думаете, только вам пришла в голову идея с обменом? Лена уже пыталась разменять эту огромную квартиру на две поменьше, но у нее ничего не вышло. Если собственник квартиры – несовершеннолетний, то по закону при операциях с недвижимостью он должен получить аналогичное по характеристикам и метражу жилье. А у нее квартира дурацкая: площадь большая, почти сто метров, но разменять ее на две квартиры по пятьдесят метров невозможно, только с доплатой. Либо придется переехать в барак с туалетом на улице, но это считается ухудшением жилищных условий, такую сделку не пропустит отдел опеки и попечительства.
– А при чем тут опека?
– Ну как же, опека стоит на страже интересов несовершеннолетних. А вдруг родители пропьют квартиру и оставят ребенка на улице? Так Ленке объяснила юрист соцзащиты, куда она обратилась за помощью.
Я навострила уши.
– Как фамилия юриста? Случайно не Прудникова?
– Без понятия. Знаю только, что перед самым Новым годом Лена ходила в соцзащиту, чтобы проконсультироваться с тамошним юристом. Объяснила ситуацию: так, мол, и так, квартира большая, платить за нее не могу, уже накопилась задолженность по коммунальным платежам за полгода. Нельзя ли сделать для нее исключение и разрешить поменять квартиру с потерей площади, зато с доплатой? Ведь для ребенка так будет только лучше! Сколько новых возможностей у него сразу появится: и кружки интересные, и дорогие игрушки, и поездки за границу…
– И что ответила юрист?
– Юрист сказала, что прекрасно ее понимает, но помочь не может, потому что закон не знает исключений. Эта мера специально придумана для того, чтобы защитить детей от недобросовестных родителей, которые профукают недвижимость и оставят ребенка ни с чем.
– И что же, юрист совсем ничего Ленке не посоветовала?
– Почему же, посоветовала. Сказала: терпите до совершеннолетия ребенка, крутитесь как-то.
Да уж, совет поистине гениальный! Впрочем, российские законы – это тоже нечто поразительное. Такое впечатление, что их специально придумывают для того, чтобы усложнить людям жизнь. Остается только утешаться мыслью, что дети растут быстро, особенно чужие.
– Откуда у Ленки вообще эта квартира? – спросила я. – Вернее, как она оказалась записана на Костика?
– Это подарок отца Костика, – ответила Вера, – на его рождение.
– Странный подарок. Как чемодан без ручки: и тащить тяжело, и выбросить жалко. Неужели папаша не сообразил, что квартира неудобна для проживания, что каждый месяц требует огромных вложений?
– Лена рассказывала, что он хотел перевести квартиру в нежилой фонд, отремонтировать и сдавать под магазин. Тогда бы Костик каждый месяц получал солидный доход, ну, вернее, Ленка бы получала. Но по какой-то причине он этого не сделал.
Ясно – по какой! Мужик просто передумал. Сначала, будучи в эйфории оттого, что у него родился сын, подарил квартиру, понастроил кучу планов, а потом прикинул, что уж больно дорого выходит их реализация. Небось еще и локти кусал от досады, что нельзя подарок обратно забрать!
Сегодня мужики вообще стали переменчивы, как беременные бабы, меняют свое решение по семи раз на дню. Вот у моей подруги Наташки Полищук муж после развода заявил: оставляю всё ребенку! Ну, «всё» – это громко сказано, из недвижимости в семье была только однокомнатная квартира, купленная в ипотеку, за которую, кстати, расплачивались оба родителя. Но мужик не стал делить ложки-вилки, ушел жить в любовнице с одной зубной щеткой. Благородно, ага. Но потом, видимо, новая жена напела в уши, и через два года и десять месяцев Наташка получила повестку в суд по поводу раздела имущества, нажитого в браке. В суде муж тряс чеками на телевизор и стиральную машину и требовал, чтобы ему вернули половину стоимости бытовой техники. Также он решительно был настроен разменять «однушку» на две комнаты в коммуналке, и его абсолютно не волновало, что его пятилетняя дочь будет делить ванную и кухню с посторонними людьми, возможно, больными.
Чтобы не лишать ребенка дома, Наташка взяла кредит в банке и отдала мужу стоимость половины квартиры. Также торжественно вручила ему половину постельного белья, столовых приборов и запаса туалетной бумаги. Тот взял и не поморщился. Что самое интересное – бывший супруг искренне считает себя нормальным, интеллигентным и исключительно порядочным человеком. Ведь лишний моток туалетной бумаги он не взял, только те, что положены ему по закону!
– Вера, а вы знаете, кто отец Костика? – спросила я.
Собеседница отвела глаза и неохотно ответила:
– Знаю только, что он главный врач психиатрической больницы. Он лет на двадцать старше Ленки и женат. Имя у него необычное – Борис Теодорович.
– Главврач той самой больницы, где Лена лечилась от алкоголизма?
– Так вы в курсе? – удивилась Вера. – Но Ленка не алкоголичка, она попала в психушку совершенно случайно!
– Конечно, просто у нее был небольшой нервный срыв!
– Легкая депрессия, с каждым может случиться.
– Ну да, всему виной тяжелые жизненные обстоятельства.
Мы убеждали друг друга так рьяно, словно речь шла о репутации нашей родной сестры.
– Хочу пить, – сказала девочка, и Вера засобиралась домой.
На прощание она написала свой номер телефона и попросила:
– Держите меня в курсе событий.
Не прошло и минуты, как в подъезд зашел мужик в ватнике, кроличьей шапке-ушанке и высоких валенках. В руке он держал деревянный ящик с инструментами.
Я кинулась к нему:
– Здравствуйте, вы плотник? Это я вас вызывала.
Мужик переложил ящик из левой руки в правую и важно ответствовал:
– Где окно? Показывайте.
– А стекло вы принесли? – встрепенулась я. – Я же говорила по телефону, что стекло разбилось, надо заменить! Где стекло?
– Не беспокойтесь, стекло мне подвезут, когда я сообщу размеры. Где окно?
– Окно на улице, пойдемте. – Я двинулась к выходу.
– Почему на улице? Вы же говорили, что окно в квартире.
– Да, в квартире, но стекло придется вставлять снаружи.
Плотник поставил ящик на пол.
– Нет, хозяйка, так не пойдет. Снаружи не получится, невозможно вставить.
– Ну почему же невозможно? – возразила я. – Это, наверное, сложнее, чем изнутри, но вполне возможно. За что я плачу тройную плату? Именно за сложность.
– Снаружи никак не получится, – упорствовал плотник.
