— Баба Рая, — возмутилась я, — здесь ребенок!
— А той он сам тебе все не расскажеть, — махнула рукой баба Рая и отправилась на кухню.
Евгений, пожимая плечами, поспешил за ней, а Тамарка погладила по голове моего Саньку и ласково у него спросила:
— Санечка, это ты воткнул в косяк стрелу?
Санька отреагировал правильно, в этих вопросах учить его не приходится.
— Какую стрелу? — спросил он, устремляя на Тамарку невинный взор.
— Вот эту. — Тамарка ткнула пальцем непосредственно в стрелу.
— Не-а, — изображая скуку и зевая, ответил Санька. — Не я.
— Вот видишь! — торжествуя, воскликнула Тамарка. — Я же говорила. Ребенок сказал «не-а».
— А ты полагала услышать другой ответ? — изумилась я ее наивности. — Ты полагаешь, что он сказал бы «ага»? Он не сказал бы этого, поймай ты его за руку.
Санька, — обратилась я к сыну. — Если бы ты воткнул в косяк эту стрелу, что бы ты мне сказал? Только честно, ругать не буду.
— Я ее туда не втыкал, — очень дипломатично ушел от ответа Санька Я загордилась своим ребенком. Какой он умница, и это в пять лет. Что же с ним будет дальше?
— Иди к бабе Рае и передай ей, что я разрешила дать тебе шоколадку, — в качестве поощрения сказала я, целуя сына в макушку.
Санька радостный убежал, а я с укором посмотрела на Тамарку.
— Какая разница, — сказала я. — Ну какая тебе разница, кто воткнул сюда стрелу? Ведь нет же никакой разницы.
— Большая разница, — упрямо возразила она. — Так — на тебя уже покушались и больше не будут, а так — тебе еще это предстоит. Вдруг промахнутся и попадут тебе в голову?
— Типун тебе на язык, — содрогнулась я. — Ты допрыгалась, брюнетка, теперь я тебя поздравляю. Попадут мне в голову или нет, это уже не твоя забота. Теперь заботься о своей голове.
— Что ты имеешь в виду? — мгновенно озаботилась Тамарка.
— То, что теперь ты точно заразилась.
Громкий рев раздался из кухни и быстро начал приближаться к нам. С этим ревом и вбежал в комнату Санька.
— Ма-аамааа, а баба Рая не дала шоколадки-иии! — безутешно рыдал ребенок.
— И что она сказала? — опрометчиво поинтересовалась я.
— Чтобы шел я вместе с то-боой, а дальше не скажу, ты ругаться буде-еешь.
Да, баба Рая за моей спиной не слишком-то подбирает выражения.
— Вот же вредная старуха, — возмутилась я, обращаясь уже к Тамарке. — Видишь, в каких условиях мне приходится жить. Разве испугаешь меня какой-то стрелой, когда рядом такие враги?
— Успокойся, мой маленький котеночек, — сказала Тамарка, оставаясь безучастной ко мне и вытирая слезы Саньке. — Баба Рая уже старенькая, не стоит на нее обижаться. Она добрая и скоро умрет, — все же сжалившись надо мной, подбодряюще закончила свою сентенцию Тамарка.
Она достала из сумочки шоколад, которым обычно угощала ребенка на прощанье, и протянула плитку Саньке.
— На, выпросил-таки раньше времени, — сказала она, подталкивая Саньку к выходу.
Счастливый Санька схватил шоколад, поднял его высоко над головой, да так и помчался злорадно хвастаться бабе Рае.
— Значит, ты думаешь, что и я заразилась? — делая мне страшные глаза, спросила Тамарка.
— Не думаю, а уверена.
— Может, еще пронесет?
— Сомневаюсь.
— Ах, черт! — щелкнув пальцами, выругалась Тамарка.
— Сама виновата, — напомнила я.
— Ладно, посмотрим, — беспечно махнула рукой она. — Во всяком случае, никто не погиб, следовательно, это совсем не страшно. Ну прострелят там шляпку, упадет картина — ерунда.
— Кто-то только что обвинял нас всех в легкомыслии, — напомнила я.
Тамарка рассердилась.
— Мама, ты невозможная! — закричала она. — Чего ты от меня хочешь? Хорошо, давай думать. Кто это может быть? У тебя есть варианты?
— Есть, — бодро ответила я.
— Есть варианты?! — изумилась Тамарка.
— Конечно, без этого я не могу.
— И кто же покушается на всех?
— Пупс, — небрежно молвила я.
— Пупс?!!
— Пупс.
Тамарка разволновалась.
— Неужели Пупс?
— Думаю, да.
— Не может быть.
— Получается, что может.
— Да почему же Пупс? — нервничая, спросила Тамарка.
— Потому что он украл мою стрелу и она вскоре полетела в Юлю.
— Что значит — украл стрелу?
— Я бросила стрелу у зеркала в прихожей, а Пупс как раз в этот период очень странно ко мне приходил.
Вдруг взял и пришел без всякого повода.
Тамарка пришла в изумление:
— Невероятно! Без всякого повода? Он что же, просто пришел, и все? Без вопросов?
— Ну нет, вопросы он, конечно, задавал, — призналась я, — но все это не убедительно. Гораздо убедительней то, что после его ухода стрела пропала, а ведь она лежала на самом видном месте в прихожей: на столике возле зеркала.
— Думаешь, он взял?
— Да. Уже потом я поняла, что Пупс приходил за стрелой.
— И как же ты это поняла? — преисполняясь ехидством, осведомилась Тамарка.
— Очень просто. Посуди сама, он вел себя очень странно: сначала Пупс отказался проходить в комнату, ссылаясь на то, что скоро уйдет, потом долго топтался в прихожей, не решаясь начать разговор и якобы опасаясь, что баба Рая подслушает.
— Тебе это кажется странным? — ядовито заметила Тамарка. — Не этого ли опасаются все твои гости, не исключая меня?
— Этого, — вынуждена была согласиться я, — но Пупс слишком очевидно вынуждал меня выйти из прихожей. Уверена, он уже заметил стрелу — трудно не заметить, когда она лежит на самом видном месте, — а потому задался целью выпроводить меня поскорей, чтобы сцапать стрелу и смыться.
— Глупости, — надменно изрекла Тамарка. — Кто угодно, только не Пупс. Он абсолютно не предназначен для этого.
— Для чего этого: для убийства или для воровства? — на всякий случай уточнила я.
— И для того и для другого. Пупс вообще ни для чего не предназначен, просто удивительно, как с ним Роза в этой жизни выкручивается.
— При чем здесь Роза? Я о стреле!
— Пупс не мог ее взять, — рассердилась Тамарка.
— Больше стрелу взять было некому, — разозлилась и я. — Он спер ее, пока я ходила закрывать дверь, чтобы не подслушивала баба Рая.
Тамарка призадумалась.
— Ты так уверена, а я даже не знаю, — продолжала сомневаться она.
Из кухни снова донесся истошный крик, и с молниеносной скоростью он опять устремился к нам в гостиную. С этим криком секундой позже вновь вбежал Санька.
— Баба Рая отняла мою шоколадку-ууу! — безутешно выл он.
Мы с Тамаркой, негодуя, переглянулись.
— А ты сказал бабе Рае, кто ее дал тебе? — возмущенно спросила я.
— Не-еет, — размазывая слезы по лицу, признался Санька.
— Так пойди ей скажи, — посоветовала я. — Скажи бабе Рае, что шоколад тебе дала сама тетя Тамара, и увидишь, что будет.
— Она отдаст? — загораясь надежной, спросил Санька.
— Обязательно, — заверила я. — И еще от себя сунет в придачу.
— Ура-ааа! — радостно завопил Санька и, окрыленный, помчался на кухню.
Я же решила брать быка за рога.
— Вот что мы с тобой должны сделать, Тома, — не теряя времени даром, сказала я. — Совершенно очевидно, что маньяка так сразу не найдешь, голову сильно поломать придется, а зараза передается вербальным методом, то есть в устной форме.
— Куда ты клонишь? — насторожилась Тамарка.
— Послушай — и все поймешь, — пообещала я. — Нам сейчас что надо? Остановить эту странную эпидемию. Найдем мы маньяка или нет, это еще бабушка надвое сказала, а вот поставить щит на пути распространения эпидемии нам по силам.
— Это как же? — спросила Тамарка, преисполняясь скептицизмом.
«Посмотрим, голубушка, что ты скажешь, когда увидишь, как я умна», — не без гордости подумала я и продолжила:
— Следи за моей мыслью глубокой. Каким образом маньяк выбирает следующую жертву?
Тамарка тупо уставилась на меня, испытывая большие затруднения с ответом. У меня же таких затруднений не было, поэтому я мгновенно ответила на свой вопрос.
— Маньяк следующую жертву выбирает с помощью предыдущей, — с чувством глубочайшего восхищения собой сообщила я и тут же эту сложную мысль пояснила:
— Как только с Розой случилась стрела и дырка в шляпке, она сразу же бросилась трезвонить об этом.
— Так же поступила и Тося, а следом и Лариса, и Маруся, и Юля, — ловя мою мысль на лету, продолжила Тамарка.
— Правильно, — одобрила я. — А чего еще от них ждать? Бабы — они и есть бабы. Мы же с тобой женщины умные, тонкие, интеллигентные.
— Не могу с тобой не согласиться, — вставила Тамарка.
— Следовательно, у нас есть все шансы эпидемию остановить. Мы же не варвары типа Тоси или Юли, у нас же нет того зуда, который не позволяет удержаться в… Короче, сама знаешь.
— Знаю-знаю, — прочувствованно заверила Тамарка.
— Поэтому мы не станем рассказывать о своих шляпках, картинах и стрелах, летящих бог знает откуда. О том, что заразилась я, все узнали от Юли. Маньяк, Пупс это или не Пупс, не важно пока, важно то, что он, маньяк, близкий к нашим кругам человек.
