Но ей хотелось как можно больше запечатлеть эту красивую женщину. Она восхищалась ей: ее красотой, умом и, даже, тактикой поведения. Сначала заставила себя ненавидеть, а потом влюбилась в себя. И вот, как это так быстро произошло? Зеленоглазая терялась в догадках.
— Лекс, ты же вкурсе, да? Что эти фотки не должны ни где светиться? — серьезно спросила блондинка.
— Да, конечно. — ответила та, понимая насколько печальная их ситуация. И почему любящие друг друга люди не могут быть вместе? Не взирая на пол… Это — безчеловечно!
— Моя умненькая девочка. — произнесла Кларк с улыбкой, добавляя. — Я там тебе на кровати оставила костюм, для серфинга. Доедай и переодевайся. Сегодня волны, как раз способствует этому.
* * *
— Обожаю серфинг. Как ты догадалась об этом, Кларк? — говорила школьница, подготавливаясь оседлать волну.
— Скажем так… Перед нашей второй встречей, мне пришлось тебя изучить.
Брюнетка сразу же нахмурилась.
— Как это?
— В штат моих сотрудников входят детективы. В их работу входит находить «скелеты в шкафу тех кампаний, с которыми я планирую заключить сделку. И если меня устраивает их «грязное бельишко», я еду подписывать контракты. Так же иногда они выполняют работу личного плана. Подготавливают досье моих будущих и… — Кларк замялась, она не хотела обижать эту девушку и опять напоминать о «игрушках». — моих будущих любовников. Я должна быть уверена, что с головой, а также со здоровьем, все у тех в порядке.
Вудс понимала, что она не первая и возможно не последняя, что не могло не причинять боль.
— Много их было? — спросила она тихим и печальным голоском.
— Много. Больше двадцати, я сбилась со счета. — Кларк подметила, как у той сменилось настроение. Ну, что она могла сделать? Прошлое не изменить. — Лекс, прошу не думай об этом. Я никогда никого не целовала сама. Не делила свою постель во время сна. И никому не играла на гитаре. Ни разу. Только с тобой.
Объясняя, женщина смотрела в зеленые печальные глаза, а затем обхватив руками шею брюнетки, притянула ее для поцелуя. Та ответила на него, мягким и нежным поцелуем, без единого намека на страсть.
Разрывая поцелуй, голубоглазая запечатлила короткий и на лбу у девушки. Она не хотела, что бы школьница расстраивалась.
* * *
— Давай, лучше я тебе расскажу о моем пляже? Это моя мама, она поехала на этот пляж, когда узнала, что беременна. Я здесь еще не была, но это «наш» с ней пляж. Уже мое любимое место. — Кларк улыбнулась лишь уголками своих губ, когда показывала Лексе фото из телефона. Эта была печальная история, для нее. — Это дикий пляж. Потому что все бояться «огненных кораллов», они жалят сильнее медуз. Будь осторожна.
Блондинка застегнула последний ремешок, на ноге Лексы.
— Ну, вот и ты готова. — заботливая и открытая Кларк, это была такая редкость, что после всего разговора Вудс широко улыбалась. — Пойдем.
— Тут все в точности, как она рассказывала. Жаль, что ее здесь нет… — продолжала рассказывать та, пока они шли с досками к воде.
— Кларк, она всегда рядом. — попыталась поддержать Лекса.
— Она не была никогда рядом при жизни. Думаешь после смерти передумала? — горько усмехнулась Гриффин.
— Зато я рядом. И если ты разрешишь… буду рядом всегда. — пообещала брюнетка.
На что Кларк мягко улыбнулась, ничего не ответив. Положила доску на поверхности воды и поплыла на встречу волнам. Зеленоглазая повторила тоже самое.
Все было хорошо, ровно до того момента, пока Лекса все же не задела ногой «огненный коралл».
Душераздерающий вопль раздался на весь пляж.
Кларк быстро отвязала от себя доску, бросая ее, поплыла к школьнице. Та во всю плакала от невыносимой боли.
— Прости, прости, прости меня, родная… Это я во всем виновата… — причитала женщина, замечая обоженную ногу. Она уложила девушку на ее доску и потянула ту к берегу. — Сейчас… малышка… — шептала блондинка укладывая ту на песочный берег и сама чуть не плакала.
— Октавия! Линкольн! — Прокричала она, и те быстро оказались рядом, поднимая рыдающую девушку на руки, понесли к машине.
— В больницу, мигом! — отдавала приказ белокурая, крепче прижимая к себе своего цветочка. — Все будет хорошо, милая. Сейчас мы доедем и врачи снимут боль, обещаю.
Нашептывала голубоглазая, пытаясь хоть как-то остановить этот поток слез боли. Она сама перепугалась не хуже, поэтому знала, что разорвет тайских врачей на части, если они срочно не примут меры.
* * *
— Прости меня, солнышко. — без устали просила прощения Кларк у брюнетки. Они уже были дома и лежали в своей спальне, отдыхая от случившегося.
— Кларк, еще раз повторяю, ты не виновата. Это я, сама. — отвечала девушка.
— Если бы я тебя туда не привезла, ничего бы не случилось. — вздыхала блонди, уже целуя больную ножку.
— Спой, пожайлуста. — попросила девушка, что бы как-то закончить этот бессмысленный спор. Они обе были упрямые.
— Все, что угодно. — Гриффин взяла в руки гитару, вспоминая песню, запела:
— Ушедший день, все-таки запомнится. Твоим теплом и моей бессонницей.
Держусь за облака.
Зная, что там меня кто-то встретит.
Только я, только ты.
В двух шагах от мечты.
В двух словах от любви
На час, на миг.
Подари мне этот лунный мир.
Сорваться в высь до утра мечтали мы, Мечты сбылись, а потом растаяли.
Но пусть наши сердца, в звездной дали На миг стали ближе.
Только я, только ты.
Две судьбы, две мечты.
В двух словах от любви
На час, на миг.
Подари мне этот лунный мир.
Закончив петь, женщина увидела, как зеленоглазая спала. Улыбнувшись, тихо поставила гитару на кресло и легла рядом, укрывая лучше одеялом.
— Спи, мое счастье.
20
— Спи, мое счастье. Сон заберет всю боль и болезнь. — прошептала блондинка, осторожно целуя ту в щеку.
* * *
