— Боюсь, у тебя сломано запястье, — хмурился он. — Хорошая новость — это чистый перелом, без осколков. Гипс придется поносить всего пару недель.
Если он собирался поведать лишь о переломе, почему лицо такое серьезное? Может, он считает, что так выглядит солиднее и ученее, чтобы пациенты не пеняли на молодость?
Он походил на человека, съевшего ленч, который готов вырваться назад.
— Могу ли я выбрать цвет гипса? — спросила дочь.
— Безусловно, — заверил он и махнул медсестре.
Она стояла позади Монка, держа на подносе десяток образцов гипса разного цвета на выбор. Что-то в ней показалось знакомым, но я не могла понять, что.
Густые вьющиеся каштановые волосы с проблесками светлых прядей и горделивая осанка. Она излучала грубую уверенность в себе. Такую неприступность можно получить лишь в больших городах, а не в загородных жилых массивах. Взрослея в пригороде, вы становитесь более наивными.
— У нас широкий выбор расцветок, — показал доктор. — Или ты можешь выбрать белый и использовать руку в качестве рекламной площадки.
— В самом деле? — заинтересовалась дочь. — А сколько платят?
Меня озадачил ее вопрос. Вот уж не думала, что Джули стала такой предприимчивой.
— Я пошутил, — улыбнулся доктор.
— Но идея отличная, — Джули посмотрела на меня. — Мы можем пройтись по местным предприятиям, вроде пиццерии или магазина велосипедов, и узнать, интересно ли им использовать загипсованную руку в качестве ходячего рекламного щита.
Сломанное запястье открыло мне совершенно новую сторону дочери.
— Прекрасная идея, — похвалила я.
— А еще ты могла бы предложить им особый бонус — рекламу на обеих руках, — добавил Монк.
— На левой руке не будет гипса, — подняла бровки Джули.
— Нет, будет, — кивнул Монк.
— Нет, не будет, — оспорила она.
— Именно так они и поступают в такой ситуации.
Медсестра начала ерзать, в нетерпении постукивая ногой по полу.
— Но мое левое запястье не сломано, — опешила Джули.
— Неважно, — отмахнулся босс, — стандартная медицинская процедура.
— Вы хотите, чтобы мы наложили ей гипс и на левое запястье? — недоверчиво осведомился у Монка доктор.
— А разве так не делается?
— Нет, — ответил доктор.
— Вы не можете накладывать гипс только на одно запястье, — запаниковал Монк. — Девочка станет несбалансированной.
— Гипс не тяжелый, — резонно заметил доктор. — Могу Вас заверить, ее баланс не нарушится.
— Это если гипс будет на обеих руках, — Монк повернулся ко мне. — Как парень закончил медицинский институт? На твоем месте я бы к его мнению не прислушивался.
На лице медсестры росло напряжение, щеки покраснели. Она выглядела так, словно собиралась ударить Монка своим подносом по голове.
Прекрасно понимаю, что она чувствовала. Мне следовало прекратить дебаты, а то боссу срочно потребуется медицинская помощь.
— На левом запястье Джули не будет гипса, — подвела итог я, — поскольку оно не сломано.
— Ты мыслишь не рационально. Это, видимо, последствия шока от травмы Джули. Необходимо, чтобы тебя осмотрел врач, — Монк презрительно взглянул на доктора. — Настоящий врач.
— Мне не нужен гипс на обеих руках, — Джули едва не захныкала.
— Не волнуйся, милая. Его и не будет, — успокоила я.
— Конечно, будет, — снова заладил Монк. — Девочка не может оставаться неуравновешенной.
— Вы же говорили «несбалансированной», — поправил доктор.
— Да что Вы понимаете? — вспыхнул Монк.
— Что Вы сами неуравновешенный, если зациклились на несбалансированности девочки, — ухмыльнулся своей остроте медик.
Но Монка в тупик поставить не просто. — Вы арестованы.
— За что? — удивился доктор.
— Вы выдаете себя за врача.
— Вы полицейский?
— Я полицейский консультант, — приосанился Монк. — Расследую убийства.
— Я никого не убивал, — скривился доктор.
— Пока нет, — согласился Монк. — Но убьете, если продолжите медицинскую практику.
Вдруг медсестра гневно запустила подносом в стену, напугав всех.
— Ну, хватит уже, Эдриан! — закричала она. — Веришь ты или нет, мир не вращается вокруг тебя и твоих особых потребностей. Бедняжка и так сегодня многое вынесла, не считая твоего занудства. Поэтому заткнись и дай нам выполнить свою работу!
Монк вздрогнул при звуке ее голоса, в шоке широко раскрыв глаза.
Медсестра вздохнула с облегчением и повернулась ко мне. — Мне очень жаль, но Ваши аргументы здесь бессильны. Поверьте мне. Единственный способ обрести мир и гармонию — наложить девочке гипс и на левое запястье.
Прежде чем я успела возразить, медсестра подошла к Джули. — Не волнуйся, малышка. После того, как гипс застынет, я надрежу его и приделаю липучки, чтобы ты могла надевать его, когда мистер Монк рядом, и снимать, когда он уходит. Проблема решена.
Эдриан? Услышав подобное обращение к боссу от постороннего человека, я поразилась. Никогда не слышала, чтобы кроме брата и психиатра его кто-то называл по имени. Я предположила, что это успокаивающая техника медсестер и других медработников для борьбы с эмоционально и психически нездоровыми личностями.
— Или я могу надеть смирительную рубашку на этого парня, — сузил на Монка глаза доктор. — Это тоже решит проблему.
— Спасибо за предложение, но, думаю, мы обойдемся вторым гипсом, — я обратилась к Джули. — Если ты не против, милая.
— Не против, — вздохнула Джули. — Я хочу поскорее оказаться дома.
Медсестра улыбнулась. — Как и все мы. Я сейчас вернусь.
Она собирала брошенные ею образцы. С тех пор, как она заголосила, Монк остолбенел. Думаю, он даже не моргал. Меня впечатлило, как решительно она разрулила ситуацию, но не могла понять, почему резко замолк мой босс.
Врач проинформировал о повторном посещении через пару недель, дал рецепт на обезболивающие для Джули, затем ушел лечить других пациентов.
Я посмотрела на Монка. Казалось, он примерз на месте.
— Вы не против остаться на минуточку с Джули? — тронула я его за плечо.
Монк слабо кивнул. Он никуда не собирался.
Я догнала медсестру у шкафа с оборудованием.
— Простите, — обратилась я. — Я хотела поблагодарить за помощь. Иногда мой друг становится просто неуправляемым.
— Я к этому уже привыкла, — печально улыбнулась она, собирая склянки.
— Должно быть, Вы постоянно встречаете людей вроде мистера Монка?
Она устало вздохнула. — Таких, как Эдриан, больше нет.
Она снова назвала его по имени. И говорила с сильным нью-джерсийским акцентом, уколовшим меня в солнечное сплетение. Внезапно я поняла, что, она не такая уж и незнакомка.
— Вы уже имели некий опыт работы с ним? — закинула я удочку.
— Что-то вроде того, — она обернулась и едва ли не с лаской взглянула на Монка. — Раньше я выполняла Вашу работу.
Тут я заметила бэдж у нее на груди, и мои подозрения подтвердились.
Шарона вернулась.
Глава 3. Мистер Монк и воссоединение
Как я упоминала, Монк всегда был подвержен обсессивно-компульсивному расстройству, но после смерти его жены, Труди, взорвавшейся в автомобиле, оно полностью овладело им. Он вообще оказался неспособен к какой-либо деятельности. Полицейское управление вынудило его уйти в неоплачиваемый отпуск и амбулаторно пройти курс интенсивной психиатрической терапии.
Монку было так плохо, что для его социализации потребовался практически круглосуточный присмотр медсестры.
Этой медсестрой стала Шарона Флеминг.
Разведенная женщина, в одиночку растящая сына, ровесника моей дочери. По личному опыту знаю, что ухаживать за Монком в его худшие дни, да еще и за собственным ребенком очень непросто. У нее, вероятно, имелся такой запас прочности, что позавидовал бы и Арнольд Шварценеггер.
Шарона не только помогла Монку выйти из дома в социум, но и уговорила консультировать полицию в особо запутанных убийствах. Благодаря ей босс постепенно преодолел безутешное горе и начал неплохо справляться с фобиями, и возможность возвращения в полицию становилась менее призрачной.
Но однажды утром в понедельник Шарона не вышла на работу. Она оставила записку, проинформировав Монка, что вернулась в Нью-Джерси и снова выходит за Тревора, своего бывшего мужа.
И вот, уже отчаявшись найти новую помощницу, Монк наткнулся на меня, женщину без опыта ухода за кем-либо. Тогда я была молодой вдовой, которая в одиночку растила дочь и трудилась барменом в занюханной забегаловке. По странной причине у нас все сладилось.
Монка не волновало, что у меня нет квалификации. А для меня имело значение лишь то, что я могла каждый вечер укладывать дочь в постель, и никакого алкаша теперь на меня не стошнит.
