Жизнерадостный, вечно улыбающийся толстячок с постоянной, как будто приклеенной к лицу, широкой улыбкой охотно отзывался на странную кличку Хорек.
Он был известен как хладнокровный, безжалостный убийца, одинаково хорошо владеющий пистолетом и ножом, кастетом и удавкой.
Стол был накрыт на четверых, и в комнате собрались уже четыре человека. Маркиз понял, что больше ждать некого, что собрал их один из присутствующих, и нетрудно догадаться, кто именно.
— Хорек, — обратился Леня к подвижному толстячку, — говори, зачем нас собрал, да разойдемся. Нечего тут Ваньку валять. У меня дел много, пустырь перетирать некогда.
— Ишь ты, какой деловой, — Хорек усмехнулся, оскалив длинные неровные зубы, и сразу стал похож на злобного зверька, давшего ему кличку, — больно торопишься! Так не по понятиям, сперва посидим, пообщаемся…
Маркиз хотел было сказать, что не имеет никаких связей с уголовным миром и пресловутые «понятия» для него ничего не значат, да и сам Хорек нарушает их направо и налево, считаясь обычно только с собственной выгодой, но решил не идти на конфликт раньше времени и промолчал.
Толстяк хлопнул в ладоши, и на пороге комнаты появился угодливо согнувшийся хозяин.
— Сьто угодно господам? — прошепелявил он по-русски.
— Сьто угодно, сьто угодно, — передразнил японца Бич своим хриплым грубым голосом, — небось у тебя, япона-мать, мяса обыкновенного нету? Большой кусок мяса хочу!
— Нету, мяса нету, — грустно подтвердил хозяин, — только рыба!
— Ну, рыба так рыба, — согласился покладистый медвежатник, — давай сюда рыбу! Только, япона-мать, не сырую, я вас знаю, азиатов! Поджарь рыбу хорошенько!
— Макро, тун, сомон… — начал перечислять японец.
— Бери сомон, — посоветовал Маркиз, — это просто лосось, они его вкусно готовят.
Сам он заказал сашими, а Хорек и Вензель — суши.
Хозяин ненадолго удалился, а на смену ему пришла худенькая немолодая японка с застывшей на маленьком личике дежурной улыбкой. Она с низким поклоном подала каждому из гостей льняную салфетку, пропитанную горячей лавандовой водой, чтобы обтереть руки, и молча удалилась, грациозно переступая маленькими ножками и все также улыбаясь. Вслед за ней снова появился хозяин и поставил перед посетителями фарфоровые мисочки с прозрачным горячим супом мисо.
— Тьфу, одна вода! — поморщился Бич, попробовав содержимое своей голубой пиалы.
— Ешь, дорогой, не капризничай! — усмехнулся Хорек. — Хозяев нехорошо обижать!
После супа на столе появились тарелки с сашими — особым образом приготовленными кусочками сырой рыбы и морепродуктов — и суши — рисовыми колобками с теми же дарами моря. Только Бичу принесли огромный кусок отлично поджаренной лососины.
Вскоре хозяин появился еще один раз и разлил в фарфоровые чашечки подогретое сакэ.
Хорек обменялся с ним взглядом, и японец, низко кланяясь, удалился.
— Ну вот, — Хорек тремя пальцами поднял чашку сакэ, — теперь мы можем и поговорить.
Он сделал маленький глоток и обвел присутствующих глазами.
— Все вы знали покойного Аскольда…
— Мы-то его и вправду знали, — резко перебил его Бич, — а вот тебя-то покойник на дух не выносил! Если бы я знал, что ты нас собираешь, ни за что бы сюда не потащился!
Медвежатник, поморщившись, поставил на стол чашку, положил рядом с ней стоевровую купюру и встал.
— Спасибо на угощении, да только мне недосуг! Меня дома семья ждет! — И он решительно направился к выходу.
Маркиз внимательно смотрел вслед Бичу. Насколько он знал Хорька, спектакль явно на этом не закончится.
И действительно, едва лишь Бич скрылся за бамбуковой занавеской, оттуда послышался негромкий звук удара, короткий вскрик, и Бич снова появился в дверях — согнувшийся, с перекошенным от болилидом. Сзади за ним неторопливо шел хозяин ресторана. Все также непрерывно кланяясь и угодливо улыбаясь, он вел огромного медвежатника за руку, жестоко заломленную в болевом приеме джиу-джитсу.
— Посидите еще, Бичи-сан, — прошепелявил японец, усаживая медвежатника на его место за столом, — еще сакэ?
— Да пошел ты, япона-мать! — рявкнул Бич, потирая руку, и повернулся к Хорьку:
— Ты что же, козлина позорный, думаешь, это тебе так сойдет? Ты с кем шутить вздумал? Тебе теперь ходить да оглядываться! А разговора теперь точно никакого не будет!
— Будет разговор, еще как будет! — прошипел Хорек, сузив глаза и оскалившись. — А ты сам базар-то фильтруй! Как бы за козла не пришлось по полной рассчитаться!
И он бросил на стол перед ним цветную фотографию.
Бич посмотрел на снимок и позеленел.
Прежде чем он спрятал глянцевую фотографию во внутренний карман пиджака, Маркиз успел краем глаза разглядеть светловолосого мальчика лет пяти с расширенными от ужаса глазами, привязанного к стулу.
— Ты, мразь! — Бич начал подниматься из-за стола, но невозмутимый японец все с той же угодливой улыбкой тут же оказался рядом и ткнул его в спину двумя сложенными пальцами. Бич охнул и осел.
— Вот так, — удовлетворенно кивнул Хорек, — не советую дергаться, лучше спокойно поговорить.
— Да я тебя за Дениску… — прорычал Бич, отдышавшись, но японец стоял наготове.
— Чтобы всем сразу стала ясна ситуация, — проговорил Хорек, внимательно обведя присутствующих взглядом, — попрошу господ ознакомиться с подготовленной к сегодняшней встрече документацией.
Он вынул из кармана еще две фотографии и протянул по одной Вензелю и Маркизу.
Леня уставился на снимок, "и у него противно заныло под ложечкой.
Вензель, судя по его позеленевшей физиономии, тоже получил впечатляющую «информацию к размышлению».
Скосив глаза, Маркиз увидел на его снимке худощавого юношу несколько женственного вида, привязанного за руки к водопроводной трубе. Красивое лицо юноши было украшено многочисленными синяками и кровоподтеками, а в глазах был такой ужас и такая мука, что Леня невольно вздрогнул. Он вспомнил, что про Вензеля ходили какие-то неопределенные слухи, будто он вертелся какое-то время среди «голубых»…
Впрочем, ему незачем было переживать за других. У него самого была в руках такая фотография, которая выбила почву из-под ног.
Маркиз поднял на Хорька полный ненависти взгляд и прохрипел:
— Этот снимок ничего не доказывает!
— Не волнуйтесь, есть и другие, — криво усмехнулся Хорек, — и пистолет с отпечатками пальцев — все есть! Мы очень хорошо подготовились к сегодняшней встрече!
Леня перевел взгляд на Вензеля. Тот уже спрятал фотографию в карман, но, судя по его бледному, без кровинки лицу, он тоже получил ощутимый удар и не имел сил к сопротивлению.
* * *
От горячих струй, омывающих тело, Лола если не успокоилась, то немного пришла в себя. Однако думать о том, что произошло, она была не в состоянии. Совершенно необходимо было сейчас посоветоваться с опытным человеком, которому Лола полностью доверяла. Не у всякой женщины найдется такой, но у Лолы-то он был! Это ее давний партнер по бизнесу Леня Маркиз. Леньке можно было доверить все, он поможет в любом случае.
Они познакомились больше двух лет назад, Леня сам заметил Лолу и решил, что с ее артистизмом и умением перевоплощаться Лола просто необходима ему как партнерша. Сама Лола не долго думала, соглашаться ли ей на сотрудничество.
Откровенно говоря, Ленька ей сразу понравился. Но полностью поняла она это гораздо позже, когда случилось много неприятностей. И всегда Леня оказывался на высоте. Он, рискуя жизнью, спас ее, когда Лолу прямо из театра, где она тогда подвизалась, похитили бандиты. Он спас ее от пули наемного убийцы. Он вытащил ее из зловонного подземелья, где Лоле грозила смерть от голода и жажды. Он столько раз помогал ей выпутаться из, казалось бы, безнадежных ситуаций. Правду сказать, попадали они в такие ситуации далеко не всегда по вине Лолы, иногда Маркиз и сам бывал в этом виноват. Но тут уж Лола приходила ему на помощь.
В делах она его никогда не подводила.
Бывали и у Леньки конечно заскоки.
Взять к примеру его неумеренные, на взгляд Лолы, увлечения дамским полом. То есть он не бегал за каждой юбкой, но и никогда не отказывал себе в маленьких радостях на стороне. У них с Лолой по взаимной договоренности были в этом смысле чисто платонические отношения: Леня твердо считал, что нельзя смешивать работу и удовольствие. Умом Лола его конечно понимала, но все же иногда по-женски было обидно. Сама она не слишком увлекалась мужчинами.
После бурного романа с банкиром Ангеловым, который закончился не менее бурным разрывом, у Лолы никого не было.
Мысли по инерции перескочили на вчерашнюю встречу, и перед ней встало лицо Глеба, каким она увидела его сегодня ночью. Но Лола была начеку и тут же отогнала страшное видение.
Чтобы отвлечься, она снова стала думать о Маркизе.
