– Вот, – только и смогла сказать я, указывая на корчившуюся на полу Наташку.
Тут я увидела, что девушка перестала корчиться и вроде затихла. Игорь, присев на пол, быстро приподнял ее за плечи и оттянул нижнее веко. Нахмурившись, он пощупал Наташкин пульс.
Наташка вдруг быстро-быстро задышала, потом из ее груди вырвался совершенно дикий хрип, затем еще один, и она бессильно повисла на руках Игоря.
Тот моментально выхватил из своей аптечки шприц и, наполнив его лекарством, вколол Наташке. Она даже не пошевелилась.
Я видела, как все больше мрачнеет лицо нашего доктора. Он снова взял Наташку за запястье, проверяя пульс.
– Все, – коротко произнес он, и я похолодела, уже понимая, что означает это «все».
Столпившиеся клиентки с ужасом смотрели на разворачивающуюся на их глазах страшную картину.
Игорь осторожно поднял Наташку на руки и отнес на лавку.
– Скорую вызывай, – повернувшись ко мне, тихо проговорил он и добавил:
– И милицию.
На ватных ногах я прошла к телефону, вызвала скорую и, набирая следом ноль-два, вспомнила о Жоре Овсянникове, своем бывшем муже.
Жора, а точнее, Георгий Михайлович Овсянников, работал старшим следователем УВД Тарасова. Когда мы с Ольгой занимались очередным расследованием, он почти всегда помогал нам. Правда, каждый раз отчаянно пытался отговорить принимать в нем какое-либо участие.
Жора, несмотря на то, что мы развелись несколько лет назад, продолжал относиться ко мне с теплотой и заботой. Он даже уверял, что любит меня до сих пор.
Не знаю, так ли это на самом деле, но еще ни разу майор, а с недавних пор подполковник Овсянников не бросил меня в беде, и в данный момент я посчитала разумным позвонить ему.
Жора даже не узнал поначалу мой голос. Только когда я несколько раз повторила, что я действительно Полина и звоню из своего спорткомплекса, где произошло несчастье, он поверил наконец, что это не розыгрыш.
– Поленька, я сейчас приеду, не беспокойся, – заверил он меня.
– Спасибо, Жора, – механическим голосом ответила и я повесила трубку.
Следовало возвращаться в спортзал, но у меня, честно признаться, ноги не шли туда. Вновь увидеть мертвую Наташку, еще несколько минут назад живую и такую юную…
Но все эмоции нужно было срочно отбросить, взять себя в руки и приготовиться к тому, что мне придется пережить еще много неприятных минут.
Закурив на ходу, я пошла в спортзал, стряхивая пепел по дороге прямо на пол, чего никогда не позволял себе ни один из сотрудников спорткомплекса.
По пути я подумала, что нужно оповестить о случившемся Айрапета Варджаняна, но встречаться с ним сейчас у меня не было никакого желания. Пусть узнает от кого-нибудь другого.
Вернувшись в спортзал, я увидела, что Наташкино тело так и лежит на скамейке, клиентки в растерянности сбились в кучки, переговариваясь между собой у стены, а Игорь Северцев нервно курит возле окна.
Я подошла к нему, доставая новую сигарету. Игорь молча поднес мне зажигалку.
– Игорь, что это? Ты можешь сказать? – спросила я, делая глубокую затяжку.
– Похоже на отравление, – хмуря брови, ответил Игорь. – Вскрытие покажет точно.
– Отравление пищевое? – уточнила я.
– Нет, – коротко ответил Северцев. – Яд. Точнее ничего сказать не могу, как сама понимаешь.
Я молча кивнула. Только этого не хватало! Получается, что девчонку убили… И надо же, чтобы яд ей подсунули перед моими занятиями! И надо же ей было умереть именно в спорткомплексе!
«О чем ты думаешь! – одернула я саму себя. – Что за цинизм? Не стало молодой девушки, моложе тебя лет на девять, а ты думаешь только о причиненных тебе и твоим коллегам неудобствах!»
Я поймала взгляд Игоря и поняла, что он в эту минуту думал о том же самом. Он опустил глаза и с силой вдавил окурок в подоконник. Раньше я просто ошалела бы от такого поступка, но сейчас, докурив, последовала его примеру, заметив при этом, что у меня дрожат руки.
А вот этого допустить нельзя. Нельзя позволить себе взять верх эмоциям над разумом. Я сжала и разжала кулаки несколько раз, потом сделала десять глубоких вдохов и выдохов, после чего повернулась к клиенткам.
– Все могут быть свободны на сегодня, – как можно спокойнее и увереннее проговорила я.
– Отставить, – послышался вдруг знакомый голос.
Я обернулась и увидела Жору Овсянникова в сопровождении группы оперативников.
– Я попрошу пока никого никуда не уходить, – проговорил Жора, обращаясь к клиенткам. – Вам будет задано несколько вопросов. Полина Андреевна, нам нужно выделить комнату для допроса, вы могли бы распорядиться?
Жора говорил сухим, казенным тоном, но я видела в его глазах тревогу за меня.
– Да, – выдавила я. – Сейчас. Нужно доложить руководству…
Но, как оказалось, руководству ни о чем докладывать не нужно, поскольку оно уже в курсе – буквально в эту же секунду в спортзал вбежал Айрапет Варджанян.
Даже не поздоровавшись со мной, он бросил взгляд на наташкино тело, потом перевел его на Северцева, на Жору… Директор спорткомплекса явно был растерян и не знал, что ему делать.
– Подполковник Овсянников, – доставая удостоверение, шагнул к нему Жора.
– Варджанян, Айрапет Мартиросович, – произнес наш директор, даже не взглянув на удостоверение Жоры.
– Нам нужна свободная комната, где можно было бы допросить свидетелей, – сказал Жора.
– А, конечно, – закивал Айрапет. – Можно пройти в комнату для отдыха, там как раз много места.
И он повернулся к выходу. Молодой лейтенант последовал за ним, далее гуськом потянулись клиентки. Оперативники с судмедэкспертом остались осматривать тело.
– Айрапет Мартиросович, – обратился к Варджаняну Жора. – В первую очередь я хотел бы побеседовать с Полиной Андреевной. Отдельно.
– Жора, можно пройти ко мне в раздевалку, – предложила я.
Айрапет раскрыл рот, видимо, желая поинтересоваться, почему я так запросто называю подполковника Жорой, потом молча махнул рукой. Он уже не чувствовал себя здесь хозяином, предоставив Овсянникову распоряжаться по его усмотрению.
Мы с Жорой прошли ко мне. Захлопнув дверь, я плюхнулась на стул и закрыла лицо руками.
– Поленька, постарайся успокоиться, – тут же сменив тон, едва мы остались одни, проговорил Жора и, сев рядом, обнял меня, гладя по голове. – Крайне неприятная история, согласен, но я постараюсь сделать все, чтобы тебя это затронуло как можно меньше.
– Спасибо, Жора, – всхлипнув, проговорила я, доставая очередную сигарету. – Просто это все так… неожиданно. Да еще в мой первый рабочий день после отпуска! Я так спешила сегодня на работу…
Я снова всхлипнула.
– Успокойся, радость моя, – Жора продолжал гладить меня по голове.
Я благодарно сжала его руку, потом закурила.
– Извини, – сказала я, беря себя в руки. – Тебе нужно работать, а я тут сопли распустила. Извини, Жора!
– Не за что извиняться, в конце концов, ты просто женщина, и нечего строить из себя железную леди. У кого хочешь нервы сдадут. Давай-ка ты спокойно покуришь, выпьешь кофе или чаю, а уж потом поговорим, хорошо?
Я кивнула. Кофе и все принадлежности находились в комнате отдыха, где сейчас велся допрос свидетелей, поэтому я ограничилась коробкой сока, которая стояла у меня на столе.
– Ну, а теперь постарайся рассказать, как все случилось, – попросил Жора.
– Ей стало плохо… Во-первых, она опоздала немного, – вспомнила я. – Я еще обратила внимание на ее бледный и уставший вид. Во время перерыва спросила, что с ней, говорит, что перезанималась ночью – она студентка, к сессии готовилась. Я предложила ей пойти домой, она отказалась. Потом ей становилось все хуже и хуже, потом началась рвота. Она упала на ковер. Я послала за врачом, у нее уже начинались судороги. Когда Игорь пришел, она уже затихла. Он ей что-то вколол, но было поздно – она умерла. Вот и все.
– Как ее звали? – тихо спросил Жора.
– Наташа Головачева.
– Что-нибудь знаешь о ней? О личной жизни?
– Знаю только, что училась на филфаке. Дружила с Катей Зорянской, они обычно вместе ходили на занятия.
– Они вместе учились?
– По-моему, да. Это тебе Катя скажет. И вообще, думаю, она гораздо больше может рассказать о Наташе, чем я.
– Я непременно поговорю с ней отдельно, – кивнул Жора, записывая мои показания. – То есть больше ничего не можешь сказать?
– Увы, – развела я руками.
– Хорошо, тебя сегодня больше беспокоить не будут. Можешь ехать домой. Возможно, еще вызовут, но это всего лишь формальность.
– Жора, ты приедешь ко мне вечером? – подняла я на бывшего мужа воспаленные глаза.
– Конечно, – целуя меня в макушку, ответил он. – Как же я могу тебя оставить в таком состоянии!
– Я… Я не поеду сейчас домой, – проговорила я.
