— Почему одни ноги? А остальное туловище нет?
— Нет, — сказал поспешно Павел. — На ногах была лампа, а на остальном туловище нет.
Видимо, манера изъяснения г-на Мульгора становилась заразительна. Зося попробовала поправить дело.
— Павел, подожди! Наверху туловища было темно. Тьфу! Скажите это как-нибудь по-польски!
— Может, слезем с этого туловища, — предложил Лешек, — и попросту покажем пану…
Г-н Мульгор пожелал воспроизвести обстановку полностью. Мы продемонстрировали ему лампу, расставили стулья и кресла так же, как вчера. Удалось установить, кто где сидел. Я решила внести свою лепту.
— Лешека и Хенрика можем выбросить из головы, — заявила я без колебаний. — Оба, этот пан и Хенрик Ларсен, целый вечер не двигались с места, могу подтвердить под присягой.
— А пани двигалась? — спросил г-н Мульгор, видимо, подозревая во мне скрытую эпилептичку.
— Конечно. Несколько раз ходила за сахаром, за сигаретами, варила кофе…
Эльжбета, Эдек, Лешек, Хенрик и я, Алиция, Эва, Рой, Зося и Павел сидели по часовой стрелке от входа. Сидели чисто теоретически: на самом деле все время вскакивали, ходили, занимали чужие кресла. Только Лешек и Хенрик сидели как прикованные. Г-н Мульгор проверил, не мог ли случайно Лешек убить Эдека, не сходя с места, но эксперимент не удался. Тем более не мог этого сделать Хенрик, сидевший еще дальше.
А значит, убийцу следовало искать среди остальных восьми человек.
Под бдительным взором г-на Мульгора мы долго и безрезультатно пытались установить, кто что делал и где при этом находился. Потом занялись поисками мотива преступления.
— Или не голубила его одна особа? — спросил наш Шерлок Холмс, не сводя с нас пронзительного взгляда.
Мы заколебались. Можно было, конечно, сказать, что его голубила Алиция, но г-на Мульгора скорее интересовало, не питал ли кто к Эдеку неприязни. Ничего такого не приходило на ум. Эдек в трезвом состоянии был очень милым и обаятельным.
— Нет, — сказал Лешек после долгого молчания, — все его любили.
Господин Мульгор задумался и задал следующий коварный вопрос:
— Инцидент. Случался какой, либо нет?
Мы смотрели на него, избегая глядеть друг на друга. Молчание затягивалось. Каждый боялся что-нибудь ляпнуть без согласования с Алицией. Был ли в выкриках пьяного Эдека какой-то смысл? Она его знала лучше…
Я поняла, что молчать дальше становится неприлично, и решила найти Алицию.
— Сейчас вернусь! — заявила я, не вдаваясь в подробности, и покинула террасу прежде, чем господин Мульгор успел открыть рот.
Алицию я нашла в ателье стоящей на четвереньках с головой, засунутой под катафалк. Мне показалось, что проще залезть к ней, чем пытаться ее оттуда вытащить.
— Эй, послушай, — сказала я ее локтю, пытаясь одновременно выпутать волосы из каких-то элементов конструкции. — Дошли до инцидентов, которые были. Не знаем, говорить ли о воплях Эдека. Ты как считаешь?
— Не знаю, — сердито ответила Алиция. — Может, оно сюда завалилось? Не могу, к чертям собачьим, его найти! Где оно, к дьяволу, может быть?!
— Кто?!
— Письмо от Эдека! Не знаю, что он там написал.
— А нам молчать, пока ты его не найдешь? Решай быстро, говорить правду или нет?
Алиция отодвинула локоть и с большим трудом повернулась ко мне.
— Какую правду? — подозрительно спросила она.
— Я же тебе объясняю. Он спрашивает, были ли инциденты, а мы все молчим, как глухонемые. У тебя тут самые верные приятели. Признаваться или нет?
— Эй! — вдруг откуда-то сзади заорал Павел. — Теперь всегда будут только ноги, без туловища?
— Что ему надо? — буркнула Алиция. — Я не понимаю, что он говорит.
— Зато я понимаю. Чего тебе надо?
— Мне ничего. Но этот тип хочет, чтобы вы обе пришли. Он вас ждет!
Мы отцепили головы от катафалка и начали выкарабкиваться на свет. Алиция вдруг решилась:
— Ладно, о воплях скажем, этого не скроешь. Но о письме ни слова. Может, это все пьяные бредни.
Господин Мульгор назначил следственный эксперимент. Чтобы точно воспроизвести события, он попросил позвать в Аллеред всех гостей, чем довел Алицию до состояния, близкого к апоплексии. Наконец он покинул дом вместе со всей свитой и несколькими килограммами разнообразных металлических предметов — портновскими ножницами, куском старого подсвечника, стальной измерительной рулеткой… Ничего похожего на стилет не нашли.
На следующий день Алиция решительно заявила: к телефону не звать — ее нет дома, и неизвестно, когда она вернется. Это почти соответствовало истине: мы с ней решили заняться крапивой в дальнем углу сада, уверяя друг друга, что физический труд хорошо влияет на психику. Мысли мои при этом были заняты иным.
Неожиданная смерть Эдека задела и меня лично. Мне необходимо было задать ему один вопрос. Ответить мог только Эдек, и никто другой.
— Понять не могу, кому Эдек встал поперек дороги?! — свирепо сказала я. — Ужасное свинство так неожиданно его прикончить!
— Он что-то знал, — задумчиво произнесла Алиция. — С самого приезда делал какие-то намеки.
Я навострила уши. Но Алиция вдруг горестно застонала.
— Что я за дура? Рта ему раскрыть не давала! Обращалась как с пьяным! Не слушала, что он говорил!
— Перестань! Он действительно был пьяный! Кто же мог предположить, что протрезветь он уже не успеет!
— А теперь ничего и не скажет…
— Конечно, не скажет, сдурела, что ли? Если бы он сейчас что-нибудь сказал, ты тем более не стала бы слушать, а удрала бы со всех ног. Кому он еще хотел это сказать?
— А действительно, кому?
— Откуда я знаю? По-моему, он махнул рукой.
— Все время махал руками. Темно же было. Дурацкая затея с этой лампой. Кажется, показал где-то между тобой и Эвой.
— Мы обе женского пола, — я чудом увернулась от очередного пука крапивы, которым Алиция размахивала у меня перед носом. — Ты не могла бы бороться с сорняками чуть менее энергично? От ревматизма я уже вылечилась: меня две недели кусали красные муравьи.
— Почему красные? — рассеянно спросила Алиция.
— Такие водятся там, где я была…
— Подожди. У меня с ними что-то связано…
— Наверное. Муравьи красные. Все красное.
— Подожди. Красные муравьи… А Зося об Эдеке не знает? Что-то она говорила, похоже на красных муравьев…
— Зося может знать. Она же видела Эдека в Польше. Надо спросить.
— Может, он там с кем-нибудь встречался?..
Внутри у меня что-то дрогнуло.
— Похоже, Эдек что-то о ком-то знал, — осторожно сказала я. — И этот кто-то его укокошил. Ты как думаешь: кто-то из нас или чужой?
Алиция рассвирепела:
— Кто-то из нас — это кто, ты?
— Рехнулась? Почему я?!
— Ну и не я. Возможно, и не ты. Лешек и Хенрик отпадают. Кто остается? Зося? Павел? Эльжбета?
— Еще Анита, Эва и Рой. Про них забыла?
— Я мыслю логично. Он их почти не знал. Скорее он имел в виду кого-то из Польши, он ведь никуда не ездил. Будь любезна, убирайся отсюда к чертовой бабушке!
Я опешила.
— Бога ради, почему?! — спросила я пораженно. — Так сразу?
— Что? — буркнула рассеянно Алиция. — Пошла вон! Будешь еще тут жужжать!
— Я думала, это ты мне, только не поняла, убираться из крапивы или вообще из Аллеред. Делала бы ты, что ли, паузу, меняя собеседника!
— Что?.. Нет, это я осе. К гостям пока еще так плохо не отношусь.
— Может, и зря. Из вчерашних событий следует, что Эдек был прав. Принимаешь у себя черт знает кого…
Наступившие сумерки прервали наше занятие.
Вытащенная на террасу Зося задумалась.
— Не понимаю, о чем вы говорите, — наконец сказала она. — Какая связь между красными муравьями и Эдеком? Ничего такого не помню… Павел!
Павел оказался более полезным.
— Знаю! — разволновался он. — Это про того типа в красной рубашке. Не муравьи, а рубашка красная…
— Действительно, — вспомнила Зося. — Павел как-то видел Эдека…
— Что за тип? — нетерпеливо прервала Алиция. — Его кто-нибудь знает?
— Не в курсе, — сказала Зося. — Павел?..
— Я его не знаю. Месяца два назад видел Эдека с этаким черным типом в красной рубашке. Я же вам говорил!
— Возможно, я пропустила мимо ушей, — призналась Алиция. — Кто это был?
— Говорю, не знаю. Похоже, что оба были на бровях, то есть, хочу сказать, под мухой… Ловили такси и махали руками, как ветряные мельницы. Этот черный в красной рубашке похож на южноамериканца. Они еще пытались залезть в угольный фургон. Поэтому, собственно, я на них и смотрел: интересно было, что еще выкинут…
Павел замолчал, посмотрел на нас и спросил осторожно:
— Может, вы уже знаете, кто его убил?
— При чем здесь этот тип в красной рубашке? — возмутилась Зося.
— Пока не знаем, — ответила я одновременно Зосе и Павлу. — Может, вам что-нибудь придет в голову?
