— Он же не мог предполагать, что Эдек знает Аниту, а о моем существовании ему тогда вообще не было известно, — пояснила Алиция.
— Что-то мне становится жаль Аниту, хотя она, конечно, жалости не заслуживает…
Жизнь шла своим чередом. Зашла попрощаться почти уже переставшая хромать Эльжбета. Сразу же после нее появился выпущенный из больницы Торстен. Повеселевшая Эва сообщила по телефону, что скоро увидимся. Остальные жертвы неудавшихся покушений также стояли на пороге выздоровления. Нас начало охватывать давно забытое чувство беззаботности, события последних недель казались кошмарным сном…
— Ну, мои дорогие, — сказала Алиция, — по-моему, пришла пора открыть «Наполеон». Белая Глиста и Бобусь, надеюсь, уехали навсегда, Эва жива и невиновна, тетя не имеет претензий, а за машину возвращают полную стоимость. Лучше не будет!
Мы дружно согласились.
— С трупами покончено! — с безграничным облегчением вздохнула Зося. — Какая благодать!
Полные сантиментов, мы все столпились у кухонного стола. Алиция сварила великолепный кофе, и я еще раз во всех подробностях рассказала о свидании с Анитой.
— Просила передать тебе, что изгородь была в ужасающем состоянии… — вспомнила я. — А главное вот что: она видела, как ты нашла клипсу, и знала, где потеряла вторую. С тех пор уже не могла жить спокойно, все время ждала разоблачения.
— Это она клипсу искала?
Я выпила немного коньяка, прежде чем ответить, и в тишине — все напряженно ждали продолжения — услышала какой-то негромкий звук. Как будто что-то капнуло.
— И клипсу тоже. И снимки из Флоренции. Знала, что Алиция без них ничего не вспомнит.
Кап…
— Но зачем ей было меня убивать? — рассеянно поинтересовалась Алиция, навострив уши.
— Ты единственная видела их вместе…
Кап…
— Что-то течет, — сказала Зося. — Павел, закрути кран.
— Он закручен.
Кап…
Все замолчали.
Кап…
— Где это капает? — забеспокоилась Алиция. — В ванной?
Кап…
— Нет, скорее в уборной.
Кап… кап… кап…
Темп резко возрос. Несколько минут мы молча смотрели друг на друга и пытались локализовать звук.
Кап… кап… кап…
Павел поднялся и заглянул в приоткрытые двери коридорчика.
— Это здесь, — сказал он, зажег свет. И замер.
Мы привычно вскочили с мест.
С антресолей струилась густая темно-красная жидкость. На полу расплывалась все увеличивающаяся лужа. Стены были все в красных брызгах…
— Нет!!! — зазвучал ужасный крик Зоси. — Ради бога, нет!!! Все уже кончилось!..
— Анита же арестована! — шепнула Алиция.
Первой пришла в себя Эльжбета.
— Боюсь, что придется туда залезть. Или предпочитаете подождать полицию?
— Боже?! Кто же на этот раз?!
— Сам туда влез или его запихнули?..
— Все возможно. Пожалуй, пора звонить в полицию…
Г-на Мульгора не было дома, не было на службе и вообще не было нигде. Посоветовавшись, решились посмотреть сами.
Пытаясь сдержать отвращение, Алиция обогнула лужу и поставила стремянку. На нее добровольно взобрался Торстен — наиболее из нас крепкий в психическом отношении. Осторожно откинул крышку, держа в другой руке фонарь, и заглянул.
Сверху на нас полился темно-красный дождь. Мы дружно вздрогнули от отвращения.
— За сундуком, — гробовым голосом сказал Торстен. Он вручил Павлу фонарик, жестом приказав светить вглубь. Перегнулся по пояс в недра антресолей и с усилием что-то передвинул.
— Не знаю, что это, — сказал он, слезая. — Но, по-моему, Алиция, это что-то твое. Уже все вытекло, взгляни сама.
— Господи! — странно оживилась Алиция и быстро полезла по стремянке. — Ну, конечно, весь вишневый сок вытек к чертовой бабушке! Наверное, банка лопнула, когда запихивала сундук!
Похоже было, что Зося организует нам новый труп, на этот раз Алиции. К счастью, она быстро обессилела.
— Больше у тебя ничего нет? Какого-нибудь другого цвета? Зеленого? Фиолетового? Голубого?.. Я уже не могу видеть красное!.. Подумать только, Дания считается спокойной страной! Даже скучной! И я приехала провести отпуск в спокойной стране!..
Уже на вокзале, провожая нас, Алиция вспомнила еще об одном, невыясненном вопросе.
— Слушай, откуда они, собственно говоря, взяли тот снимок?
— Который?
— Ну этого, Анитиного хахаля…
Не зря же я последнее письмо в Польшу выслала «авиа»… Но не имела теперь ни малейшей охоты это объяснять — сначала мне нужно было повидаться с блондином моей жизни. Я занесла ногу на ступень вагона. Зося и Павел уже были внутри.
— Ты же слышала: получили его из Польши этим научным методом, когда, знаешь, точки бегут…
— Ты меня точками не морочь. Кто его прислал? Никого ведь ни о чем не просили. Что там, в Польше, образовался коллектив ясновидцев?
Я поставила на ступень вторую ногу.
— Просто, наверное, это у них случайно оказалось, и они подумали: вдруг здесь пригодится?
— Ты, кажется, письма писала? О том, что здесь делается?
— Писала, ну и что?
Алиция посмотрела на меня внимательно, и мне показалось, что так легко ее не проведешь.
— Ну-ка, говори, кто этот твой?..
— Такая ты умная, как не знаю что, — недовольно сказала я. — А когда убийцу надо было вычислять, ты где была?
— Не виляй. Кто он?
— Один такой…
— Это он выслал снимок, да? И интересовался Эдеком? Ему нужно было имя этого бандита, а?
— Предположим. Ну и что?
— Так кто же он, черт побери? Во что ты на этот раз впуталась?
И тут, к счастью, поезд тронулся.
— Ни во что не впуталась! — закричала я, высовываясь из окна. — Это совсем другая история, продолжение которой вот-вот наступит! А что было раньше, я тебе при случае обязательно расскажу!
Кондуктор захлопнул двери вагона.
