Такого поклепа я вынести не могла.
— Я зверей не трогаю! Я, между прочим, из-за этого даже Кошмара сегодня ночью не убила!
— Он такой зверь? — съехидничала Настя.
— Он не зверь, просто я боялась, что в кустах не он, а кошка. Не стану же я кошку убивать!
Аферисты уже смотрели на меня, не отрываясь и не таясь. Смотрели так, словно хотели насмотреться на всю оставшуюся жизнь. Словно основным их занятием в дальнейшем будет подробнейшее описание моей внешности и за малейшую ошибку они будут подвергнуты смертной казни. Я не выдержала:
— Что вас так удивляет? Я, по-вашему, похожа на человека, который убивает кошек? Внешность, между прочим, бывает обманчива.
— Нет, что ты, — засмущался вежливый Володя. — У тебя очень милая внешность. И ничего такого по ней не видно. Чем мы можем тебе помочь?
Помочь они мне, разумеется, могли. Например, рассказав, они ли меня терроризируют. И если они, то зачем. Однако вряд ли Володя имел в виду именно это.
— В чем помочь?
В голове мелькнула новая мысль: мне предлагают помощь в убийстве кошек, раз моя внешность для этого не подходит. Еще не хватало!
— Света уверяла, что тебе нужна помощь. Что на тебя напали и покалечили. Только я никак не пойму — это был медведь или кошка?
Настя в своем углу застонала от смеха. Я махнула рукой.
— Спасибо, но я уже излечилась. Медвежьей желчью.
— Ты ее пила? — полюбопытствовала Света.
— Нюхала. Таким, как я, достаточно понюхать. А некоторые употребляют иначе.
Аферисты молча переглянулись, почему-то помрачнев, отказались от чая и ушли.
— По-моему, мы их обидели, — предположила я. — А они не виноваты. Руки-то целые.
Света покачала головой.
— А знаете, вчера фильм-то до конца не показывали. Пленка порвалась. А аферисты явно об этом не знают.
— А ты откуда знаешь?
— Знакомый сказал. С нудистского пляжа. — Она оживилась. — Знаете, там просто тьма красавцев. Но я решила спросить у вас разрешения.
— Какого разрешения? — не поняла я.
— Ну, привести его сюда. Он за углом стоит.
— Давно?
— Ну, с тех пор, как мы с ним сюда вернулись.
— Что же ты раньше молчала! — накинулась на нее я. — Человек столько времени там торчит.
— Вы же мне слова не давали сказать! То аферисты у вас, то медведи. Или кошки. А он, бедный, все стоит.
— Или давно ушел. Ну, зови скорее свою тьму красавцев. Он, наверное, устал до смерти.
Тьма Красавцев, как ни странно, терпеливо ждал за углом. Он оказался лет тридцати с небольшим, довольно симпатичный, хотя, конечно, до Объекта ему в этом смысле было далеко. Впрочем, после общения с Объектом даже Света поняла, что внешность — еще не все.
Мы сели пить чай, причем благородная Света, учтя мое тяжелое положение, достала из загашника банку тушенки. Тьма Красавцев рассказал нам, что живет на соседней турбазе и что по профессии он — психоаналитик. Я насторожилась. Нет, я не против психоаналитиков, тем более, что ни разу не имела с ними дела. А вот с психологами приходилось. И почему-то наше общение всегда кончалось плачевно. Ну, в противофазе я с психологами! Совсем недавно, кстати, один психолог уговаривал меня писать с ним совместную диссертацию — на стыке математики и психологии. Я не очень-то представляла, какой между ними возможен стык, и он стал бодро приводить примеры. Примеры меня ошеломили. Там действительно употреблялись математические термины, с этим не поспоришь. Однако значение их не имело ничего общего с реальным. Можно, конечно, летящую в небе птицу назвать интегралом, а съеденного ею червя дифференциалом, но вряд ли кто-нибудь сочтет это новым словом в биологии. Я не понимала, почему с психологией дело должно обстоять иначе. Возмущенный психолог сообщил мне, что уже одно общение с ним, психологом, будет мне необычайно полезно, ибо я переменюсь так, что сама себя не узнаю. Я честно ответила, что отнюдь не это является целью моей жизни, и мы расстались. В дальнейшем от наших общих знакомых я узнала, что представляю собой тип резко выраженного шизоида, помешанного на математике, общение с которым весьма и весьма небезопасно. Я-то лично была уверена, что если и помешалась, то не на математике, но возражать против суждения профессионала не рискнула.
Были и другие случаи, столь же печальные. В данной конкретной ситуации конфликтовать мне не хотелось, и я решила быть тише воды, ниже травы. Даже убедившись, что Тьма Красавцев путает менталитет и ментальность, я не позволила себе встрять. Даже фраза: «Все смешалось в доме Обломовых», произнесенная с непередаваемой важностью, не вывела меня из терпения. В конце концов, каждый имеет право на ошибку. Например, при утверждении темы Настиной диссертации «Роль мнемических способностей при изучении иностранных языков» половина членов кафедры вместо «мнемических» услышала «мимических» и очень заинтересовалась, в связи с чем возникла оживленная дискуссия, причем спорящие долго не могли понять друг друга. И вообще, ест Тьма Красавцев мало, предпочитая тушенке остатки Светиного коньяка, на кровать мою не садится, расческу не трогает — чего еще надо?
Света в своем очаровательном костюмчике, оставляющим открытым живот, выглядела весьма пикантно. Однако Тьма Красавцев сидел хоть и довольно близко к ней, но все же на некотором расстоянии, и это ей явно не нравилось. Видимо, в целях преодоления его застенчивости, а может, и без всякой задней мысли Света вытащила зеркало и приступила к нашему ежевечернему ритуалу. Ритуал возник недавно, но уже успел нам полюбиться. После ненароком высказанного мною мнения о том, что изо всех частей тела загар больше всего требуется животу, ибо темные предметы чисто визуально кажутся меньше, а маленький живот — мечта любой женщины, мы при загорании стали активно выставлять животы и каждый вечер тщательно изучали результаты своих трудов. Обычно мы делали последнее в уединении. Я считала, что и в данном случае предпочтительнее было дождаться ухода Тьмы Красавцев, но Света, по-видимому, рассуждала иначе. С другой стороны, если уж они загорали вместе на нудистском пляже, то чтобы его смутить, живота явно недостаточно. Я оценивающе посмотрела на Тьму Красавцев. Надо же, загорает голым! Интересно, зачем? Ладно, женщина, ей положено иметь свои задвиги, но мужчина…
— Что у тебя с животом? — полюбопытствовал Тьма Красавцев. — Сожгла?
Света доходчиво разъяснила ситуацию. На мгновенье наш гость замер, а потом скептически произнес:
— Оригинально. Но ведь вы ходите в одежде, а в одежде цвета живота никто не видит!
Мне не понравилось это критическое замечание. Ишь ты, хочет лишить нас такого развлечения! Свете, видимо, тоже. Неодобрительно сморщившись, она возразила:
— Ты считаешь, на нас смотрят, только когда мы ходим?
Но Тьма Красавцев ее не слушал. Он воззрился на меня. О боже, опять! Я действую на психологов, как красная тряпка на быка. Ну, чего ему надо?
— Если я правильно понял, эта идея принадлежит Кате?
— Да.
— Я, как психолог, в этом и не сомневался. Ты никогда не консультировалась с психоаналитиками?
— Не приходилось, — кротко ответила я.
— Это заметно. Еще не все люди понимают, как важны для них такие консультации. Ты представляешь собой классический образец маниакально-депрессивного типа. Комплекс неполноценности побуждает тебя к немотивированным поступкам, а отсутствие логического мышления делает их особенно опасными.
Я покосилась на Свету. Интересно, расстроится ли она, если я обижу этого типа? Не в моих правилах расстраивать человека, открывшего ради меня банку тушенки. Не буду я никого обижать. Лучше, наоборот, подыграю. Что бы ему такое выдать?
Решив, что отсутствие логического мышления вполне позволяет мне с маху перевести разговор на другую тему, я бодро начала:
— Я тут вспомнила одну смешную историю. Кажется, я вам не рассказывала. Один мой знакомый (он живет в общежитии) вдруг обнаружил на своем столе такую записку: «Знаете ли вы, что электрическую лампочку можно засунуть в рот, но нельзя вытащить?» Он удивился, но не обратил особого внимания. А была сессия. Ну, учил он, учил до самой ночи, а потом ему надоело. Он и вспомнил про записку. Выкрутили они с парнями электрическую лампочку, и он сунул ее в рот. А вытащить не может. И так, и этак пробует — ни в какую. Они, естественно, перепугались, поехали в травмпункт. Там врач сдвинул ему челюсть, вытащил лампочку, а челюсть снова вправил. Выходят они на улицу, транспорт уже не ходит, идти пешком далеко. Помыкались и поймали грузовик. Шофер у них и спрашивает: «Что с вами такое?» Они объяснили. Ну, он возмутился, мол, не врите. Взял лампочку и сунул для примера в рот. И на том же грузовике они отправились назад в травмпункт.
Эту горестную повесть поведал мне один студент. Студенты — мастера разговорного жанра. Особенно в сессию, когда ничего не выучили. Но данная история мне приглянулась, хоть и вызывала некоторые сомнения.
