— Не хочу больше на нудистский, — заявила Света. — С одной стороны аферисты, с другой этот тип. Вертеп какой-то! И вообще, кругом одни бабы. Парней раз-два, и обчелся. И не у всех фигуры в порядке.
Возвращаясь к себе мимо домика аферистов, мы застали их, в гневе пинающих собственный порог. Такое поведение меня удивило. Тут же я вспомнила сообщение Светы о том, что фильм в день последнего на меня нападения не показали до конца. А аферисты притворились, что его досмотрели. Может, они вымещают на ни в чем не повинном пороге то, что предназначалось мне? Я, правда, тоже ни в чем не повинна. Тем более логично! Мы с порогом в одинаковом положении. Тот, кто бьет собственный неповинный порог, вполне способен побить неповинную меня. Только вот зачем?
— Найти бы эту свинью! — возмущенно орал Рома. — Уж я ей задам!
Я с трудом удержалась от того, чтобы сказать: «Я здесь.» Пусть лучше страдает порог!
— Что случилось? — смело вопросила Настя.
— Какая-то свинья испортила нам замок, — нервно сообщил Рома. — Не открыть никак. Что-то в скважине застряло.
Замки, выдаваемые нам администрацией лагеря, были таковы, что застрять в их скважине вполне могла средних размеров ящерица. Человек, регулярно поднимающий этот замок и вешающий его на дверь, к концу смены просто обязан был превратиться в атлета-тяжеловеса.
— Добрый день, — поздоровался Володя. Я только сейчас заметила, что он копошится около двери. — Теперь я понимаю, почему вы ездите сюда с собственным замком. В ваш ничего не засунешь.
— Мы берем его не поэтому, — возразила Настя. — Просто боимся ограблений. Здесь все замки типовые, и ключ один и тот же.
— Замок от воровства не поможет. Очень легко влезть в окно.
— Я не дура, — с презрением ответила Настя. — Я специально выбрала домик, где на окне решетка. Так что никто не влезет.
Неожиданно Володя издал радостный вопль:
— Вытащил! Ура! Десять минут возился.
Я смотрела во все глаза, ибо у меня в голове тут же возникла мысль, что это стодолларовая банкнота. Кто-то перепутал домики и вместо нашего пихнул сюда. Но нет, вроде обычная бумажка. Только исписанная.
«Мальчик шел по лугу и встретил Иисуса Христа, — вслух прочел Володя, причем голос его выражал все большее и большее потрясение. — Была хорошая погода.
— Здравствуй, мальчик, — сказал Иисус Христос.
— Здравствуй, Иисус Христос, — сказал мальчик.
— Как ты живешь?
— Да нормально. А ты как?
— Тоже ничего. Ну, иди.
И они пошли каждый в свою сторону. Перепиши это письмо тридцать три раза и раздай своим друзьям и знакомым. Если ты это сделаешь, то будет тебе счастье. А не сделаешь, так не будет».
Кровь застыла у меня в жилах. Я боялась повернуть голову к подругам, чтобы не выдать себя неосторожным взглядом. Я не сомневалась в том, чьих это рук дело.
Разъярился даже всегда тихий Игорь.
— Это подсудное дело! — зашипел он. — Да за такое письмо…
— А что, — удивилась я, — разве у нас не свобода религиозной пропаганды?
— В специально отведенных местах, — пояснил Володя.
— Да, — кивнула Настя, — ваша замочная скважина — вряд ли специально отведенное место. Хотя кто знает…
— Я найду гада, — уверенно заявил Рома. — По почерку. Почерк вроде женский. За такие шуточки можно схлопотать.
Тут, к счастью, я обнаружила, что настало время обеда. Это давало полное право быстро удалиться. Бросив подстилки в свой домик, мы помчались в столовую.
Первой не выдержала Света.
— Я не думала, что они такие тупые, — виновато сказала она, нехотя ковыряя вилкой макароны. — Из скважины торчал кончик письма. Возьми себе да вытащи. А они, видимо, не посмотрели и сразу сунули туда ключ. И пропихнули письмо в глубину.
— Зачем? — задала я свой коронный вопрос.
Света с недоумением повернулась ко мне.
— Ты же сама предложила. Только почему-то потом забыла. А они меня так разозлили… еще кино это дурацкое… врут ведь! Я и решила проверить.
— Вот и проверила. Теперь они будут пытаться взять образцы наших почерков. Так им и надо! Мы уж не попадемся ни на какую удочку. Только ты будь внимательней, ничего не пиши.
Настю волновало другое.
— Что там за потрясающий диалог? Ну, между Христом и мальчиком. В жизни такого не слышала. Откуда ты это выкопала?
— Сама придумала, — призналась Света. — Вы ж сказали, что должна быть какая-то середина. А я не знала, какая. Разве плохо?
— Хорошо, — согласилась я. — Мне это напомнило один эпизод. Когда я еще училась в школе, к нам приезжал гипнотизер. Выступать. Вызвал он на сцену одного парня и загипнотизировал. И говорит: «Идете вы по улице, а вам навстречу — ваш любимый певец». Парень обрадовался, говорит:
— Здравствуй, Адриано Челентано!
Гипнотизер за Челентано отвечает:
— Здравствуй! Как твои дела?
А тот махнул рукой и уныло так протянул:
— Ой, Адриано, и не спрашивай!
Очень похоже на твою встречу с Христом.
— Не мою, — возразила Света, — а мальчика. Как вы думаете, они перепишут письмо тридцать три раза?
— По шее нам надают тридцать три раза, если догадаются. Ладно, черт не выдаст, свинья не съест.
Вернувшись после обеда домой, я тут же плюхнулась на кровать. Жизнь какая-то пошла тяжелая… Проблема за проблемой. Не отдохнуть ни на миг. И ночью опять не выспалась. Слава богу, сейчас полвторого, до половины пятого вполне могу вздремнуть. Только перед этим съем пять горошинок «Скитлз».
Пакетиком «Скитлз» меня угостили подруги, решив слегка скрасить мою многотрудную жизнь. По пакетику они купили и себе, только они свои давно съели и ежедневно вынуждены были покупать другие сласти, а я подошла к вопросу соответственно своему материальному положению и позволяла себе съедать только по пять штук после обеда. Пять штук разных сортов, причем я вечно экспериментировала, поедая их то поочередно, то группами в различных сочетаниях, а о результатах сообщала девчонкам. У них уже явно сложилось впечатление, что мой пакетик, в отличие от других сластей, бесконечен и безгранично разнообразен.
— Где мои «Скитлз»? — громко возопила я. — Кто украл?
Пакетика не было на месте.
— Больно надо, — возмутилась Настя.
— Надо! Сама говорила, что я допекла тебя своими комментариями. Вот ты его и выкинула, чтобы я не могла больше о нем рассказывать.
Я, разумеется, шутила. Еда — это святое, и заподозрить своих подруг в халатном к ней отношении представлялось мне безумием. Однако пакетик исчез!
Мы обыскали все — безрезультатно.
— А знаете, — задумчиво заметила Света, — Катины юбки висели совсем не так. Вот тут, сверху, висела мятая, я еще подумала, что придется мне ее погладить. А теперь ее не видно. Ты ее не передвигала?
— Нет. Я кинула подстилку и побежала на обед. Сейчас посмотрим!
Я сунула голову под кровать. Испорченные босоножки лежали аккуратной стопкой. А ведь я их запихивала, не глядя. Не сами же они сложились!
Настя схватилась за сердце.
— Ограбили! Срочно проверяем вещи.
И она кинулась разгребать свою дорожную сумку. Я тоже вытащила рюкзак. Странная мысль зашевелилась у меня в голове. Отбросив одежду, я быстро вытащила свои носки — те, в которых хранила деньги. В одном сберегался рублевый вклад, а в другом — неожиданно появившийся у меня валютный. Рублевый, слава богу, был в порядке, зато валютный… на него наросли проценты… страшные проценты… сто пятьдесят!
— Сто пятьдесят процентов, — мрачно известила подруг я. — Это уже слишком.
— Процентов — чего? — не поняла Света. — У меня все цело.
— И у меня, — подтвердила Настя.
— А мне подбросили еще триста долларов. Теперь их в носке пятьсот! Господи! — у меня перехватило дыхание. — За триста долларов… они что, собираются устраивать подряд три покушения? Я этого не переживу!
— Ничего, — попыталась успокоить меня Настя, — может, покушения будут такие же, как доллары. В смысле, все три в одном флаконе.
Я оживилась:
— Ты имеешь в виду, нападут сразу на нас троих? Это утешает.
Настя снова схватилась за сердце.
— Я имела в виду совсем не это… боже… что делать?
— А больше ничего не пропало? — поинтересовалась Света. — Только «Скитлз»?
— Еще листы, — призналась я. — С заметками о сизисе.
— Вот! — подскочила на кровати Настя. — Я так и знала! Ты все-таки занималась сизисом! Из-за него-то все и случилось! Ты сама виновата.
— Да уж, — хмыкнула я. — Я ж не чем-нибудь практическим занимаюсь и даже не физикой, а абстрактной математикой. Думаешь, международная мафия охотится за моими результатами о построении нормального базиса для кольца целых расширения без высшего ветвления многомерного локального поля?
На миг Настя оторопела, сраженная наповал названием моей темы, но быстро нашлась:
