Они проехали Маршала Бирюзова, свернули на Курчатова, выехали к Волоколамке…
И тут «Фольксваген» словно взбесился. Он набрал скорость и начал метаться из ряда в ряд с риском стать участником крупного ДТП. Клим обеспокоился, решив, что Нора заметила слежку, но, понаблюдав, он понял, что «Гольф» преследует какую-то белую «Тойоту Короллу».
– Черт! – ругнулся Титов, когда «Тойота», игнорируя разметки и светофоры, вылетела на «встречку», а Нора старательно повторила ее маневр.
Клим догнал «Гольф», врубил дальний свет и выразительно посигналил. «Фольксваген» никак не отреагировал на его попытки обратить на себя внимание. Они так и неслись по встречной полосе в связке – «Тойота Королла», «Фольксваген Гольф» и «Линкольн Навигатор». Это безумие могло закончиться как угодно, и не исключено, что с летальным исходом.
– Нора! – закричал Клим, высунувшись в окно. – Ты беременна, Нора! Ты не имеешь права так рисковать!
В кармане некстати завибрировал мобильник.
– Да! – рявкнул Титов, воспользовавшись наушником.
– Клим Кузьмич, воду в третьем бассейне менять? – меланхолично спросил Фрол, техработник, обслуживающий бассейны.
– Потом, – раздраженно отмахнулся Титов и тут же услышал лязг железа и визг тормозов. Все, что успел Клим заметить, – это как под медленно разворачивающийся на перекрестке мусоровоз влетела белая «Тойота Королла». Желтый «Гольф» успел затормозить, резко метнувшись вправо.
Клим тоже в последний момент ушел от удара, вывернув еще больше на встречную полосу и распугав своим монстром размером с БТР остальные машины.
– Клим Кузьмич, в третьем бассейне воду менять? – прогундел в наушнике голос Фрола.
– Да пошел ты, – прошептал Клим, выпрыгивая из машины. – Нора! – Он бросился к «Фольксвагену» и выдернул ее из-за руля. Нора не сопротивлялась. Она повисла у него на руках доверчиво и покладисто, словно только и ожидала его помощи и участия.
К месту происшествия примчались гаишники. Словно из-под земли выросла «Скорая помощь», и врачи уже суетились возле мятой «Тойоты», вытаскивая из нее пожилую женщину. Женщина грозила мусоровозу пальцем. Водитель мусоровоза матерился, словно в последний раз.
Титов затолкал Нору в салон своего «Навигатора».
– Ты дура? – выдохнул он, ощущая, что его пробирает озноб.
– Сам дурак, – огрызнулась Нора, всхлипнув и утерев покрасневший нос. – Откуда ты взялся?!
Опять затрещал мобильник.
– Клим Кузьмич, воду в третьем бассейне менять? – невозмутимо поинтересовался в наушнике Фрол.
– Я ж послал тебя, удивительный ты человек! – Клим нажал на отбой и уставился на Нору. Испуганная, бледная и растрепанная, она была хороша. Так хороша, что Клим элегически наклонил голову и по-собачьи заглянул ей в глаза.
– Нора…
– Там Вера Петровна! – закричала Нора и попыталась выскочить из машины. Титов едва успел поймать ее за полу плаща.
– Кто такая Вера Петровна? – Он втащил Нору в салон и усадил на диван.
– Пусти! Она ранена! – Нора дернулась, плащ затрещал по швам. Из глаз у нее полились крупные прозрачные слезы. Фонтаном брызнули, намочив Титову рубашку и куртку. Обхватив за плечи, Клим прижал Нору к себе и зашептал ей на ухо, словно добрую сказку:
– Твою Веру Петровну уже госпитализировали! Судя по тому, как она брыкалась на носилках, с ней ничего страшного! Полежит недельку в больнице и выйдет. Эх, Вера Петровна, Вера Петровна! Кто ж так по Москве ездит? Она что, думает, в ее возрасте дорожные правила необязательны? Светофоры недействительны? Сейчас ее машинку на эвакуатор погрузят и…
Нора вдруг впилась в него голодным, нешуточным поцелуем. Титов настолько опешил, что напрочь забыл, как полагается вести себя в таких случаях. Пару секунд он был пассивен, как школьница. Потом собрался с мыслями и взял инициативу в руки. Или нет, инициатива все же осталась у Норы. Он просто избавился между делом от куртки, рубашки, штанов и трусов. Он и ее избавил от лишнего, ни разу не сбившись в последовательности снимания предметов одежды и ни разу не споткнувшись ни на одной сложной застежке.
Хорошо, что окна были тонированные. Еще лучше, что амортизаторы новые.
Титов никогда, ни с кем, ни разу, в машине, на трассе, на встречке, у светофора…
Он находил для этого более комфортабельные места. Он даже доплачивал за комфорт, не догадываясь, что лучше всего – это когда тесно и неудобно.
А еще Титов никогда с беременными…
Это было чудовищно.
Бесстыдно и восхитительно.
Это было лучше, чем могло быть в действительности.
Клим чувствовал себя старым развратником, зеленым веником, воздушным шариком, спутником, сошедшим с орбиты, сумасшедшим и гением. Он впервые в жизни почувствовал себя человеком с большой буквы «Е»…
Это была не женщина.
Это было его продолжение, изделие из его ребра. Ну, или как-то так…
Секс закончился, а оргазм остался.
Титов не знал, что такое бывает.
Нора лежала сверху, улыбалась, и щекотала челкой его глаза. Голая, она была совершеннее, чем в одежде. Великий замысел нельзя одевать, красить, причесывать. Все это нужно несовершенным и закомплексованным. Нора такой не была.
Клим сам поразился, какие некоммерческие мысли лезут ему в голову.
Снова некстати затрещал телефон.
– Клим Кузьмич, я не понял, воду в третьем бассейне менять? – бесстрастно спросил в наушнике Фрол.
– Утопись, – посоветовал ему Клим. – Тогда точно нужно будет менять.
За время короткого разговора Нора успела слезть с него и одеться.
– Вот не знала, что я такая б…дь! – весело сообщила она, натягивая колготки.
– И я не знал, – Клим блаженно закрыл глаза. – То есть… – Он испуганно посмотрел на нее.
Нора захохотала.
– Теперь ты можешь на мне не жениться, – сказала она. – Ведь все равно уже переспал.
– Ну уж нет! – возразил Клим. – Теперь один китаец точно мой. И ему нужен папа. Ты не отвертишься! Сейчас же едем в свадебный салон выбирать тебе платье.
– Зеленое, – задумчиво произнесла Нора.
– Что зеленое? – не понял Титов.
– Хочу зеленое платье, зеленую фату, зеленые туфли, зеленые перчатки, зеленый лимузин, зеленые кольца и букет зеленых роз. И чтобы жених весь зеленый-зеленый…
– Ты это специально.
– Что?
– Придумала эту зелень, чтобы я не смог на тебе жениться.
– Нет, я об этом с детства мечтала. Честно!
Они засмеялись вместе, загнулись от хохота. Это было даже лучше, чем секс – ржать над зеленой свадьбой.
В водительскую дверь кто-то постучал. Клим приоткрыл окно и увидел строгого гаишника с полосатой палкой.
– Вы участники аварии? Почему аварийка не включена? Где знак аварийной остановки? Вы же на встречной полосе стоите, движение перекрыли! Совсем охре… – Гаишник вдруг замолчал, заметив, что Клим абсолютно голый.
Титов отыскал под сиденьем красный складной треугольник и протянул его гаишнику вместе с хрустящей купюрой евро. – Батя, – душевно попросил он, – я занят сильно. Ты поставь знак, будь другом! А я за твое здоровье выпью. И помолюсь. Завтра. А если получится, то и сегодня!
Гаишник взял странный набор и пошел устанавливать знак.
– Гайцы тоже люди, – с удовольствием потянулся Клим. – Но только за конвертируемые деньги.
Опять затрещал мобильный. Очевидно, на правах будущей жены трубку схватила Нора.
– Да, слушаю, – томно произнесла она.
– Клим Кузьмич, воду в третьем бассейне менять? – голосом робота задал свой вечный вопрос Фрол.
– Конечно, меняйте! В грязи, что ли, бултыхаться? – радостно распорядилась Нора.
– Ты что?! – заорал Клим. – Зачем в третьем бассейне воду менять? Ее вчера меняли!
– Тебе воды жалко? – уставилась на него Нора.
– Мне хлорки жалко! – Титов быстро натянул на себя трусы, джинсы и рубашку.
– Не пойду за тебя замуж. Не хочу иметь мужа, который трясется над хлоркой.
– Пойдешь!
– Нет.
– Клянусь, я никогда не пожалею для тебя хлорки!
– Чем клянешься-то?
– Своей зеленой мамой.
Нора засмеялась и прижалась к нему всем телом, запутав светлыми волосами, словно неводом.
– Тогда скажи, скажи мне что-нибудь сексуальное, – попросила она.
– Господи, как же я люблю Веру Петровну… – прошептал Клим ей на ухо, и снова понял, что так бывает: секс закончился, оргазм остался.
Андрейкин позвонил в полседьмого утра.
Это было неслыханной наглостью, и Левин даже не хотел отвечать на звонок, но, поняв, что сон улетучился безвозвратно, все же взял трубку.
– Нам надо встретиться, – не поздоровавшись, хрипло сообщил маг.
– Прямо сейчас?! – ужаснулся Левин, глянув за окно, где валил совсем не весенний снег и завывал ветер.
– Дело не терпит отлагательств, – прошептал Андрейкин. – Через полчаса жду вас в кафе «Жаворонок». Это недалеко от вас.
– Разве кафе работают в такое время? – уцепился Левин за последнюю возможность отвязаться от мага.
