Эта проклятая песня казалась бесконечной! Из-под парика за шиворот стекали струйки пота, лампы слепили, ко всему вдобавок, прозрачная сцена, подсвеченная разноцветными фонарями, была довольно скользкой. Мучались мы как каторжные, но Славу не подвели, до конца дотянули, даже пару раз поклонились и вполне пристойно свалили за кулисы.
– Молодцы, молодчины! – встретил нас Слава. – Видите, все не так уж и страшно.
Ага! Совсем не страшно! Какой тут может быть страх, когда царит сплошной ужас?
– Идите, переодевайтесь на номер с плетками.
– Слава, – Тая сдернула парик с головы, – за столиком прямо у сцены сидит молодой человек в светлом костюме, ты посмотри на него, может он тебе знаком? Может, ты знаешь, кто он такой?
– Хорошо, посмотрю. Идите, я приготовил вам костюмы.
Я тоже сняла парик и мы поспешили в костюмерную. Нам предстояло облачиться в подобие кожаных платьев и ботинки на высоченной платформе. Мы помогли друг другу справиться с многочисленными ремешками, застежками, напялили ботинки и новые парики – гладкие черные волосы до плеч. Облачившись, мы пошли к своему заветному черному ящику, присели на него и дружно закурили.
– Значит, он голубой, – сказала Тая, выпуская тонкую струйку голубоватого дыма.
– Может, он здесь просто так? С кем-нибудь за компанию?
– Сена, ну ты скажешь тоже, слушать нечего! Какой нормальный мужик, даже за компанию сюда пойдет? Нет, он голубой.
– Уже не важно, какого он цвета. Я чуть с жизнью не рассталась, когда его увидела! Спрятались, называется, да?
– Ага, забавно. Слушай, а чего он здесь делает сегодня? Ведь он должен везти в люберецкую квартиру какого-то дядю, горящего желанием с нами побеседовать. Интересно, осталось ли там что-нибудь от этой квартиры вообще?
Как раз это меня интересовало меньше всего. Мимо пробежал Слава, увидев нас, он затормозил и вернулся.
– Ну? Что? – подняла на него взгляд Тая. – Видел этого господинчика?
– Да, он поговорил по мобильному, расплатился по счету и быстро ушел. Не знаю, видел ли его раньше, не припомню. А кто он?
– Да так… – промямлила Тая, накручивая на палец прядь искусственных волос.
Я молча разглядывала туфли Славы. «Быстро поговорил по мобильнику и ушел» – сообщили видать про пожар в квартире, небось трупы будет искать, зеленоглазенький…
– Следующий номер с плетками, – сказал Слава и побежал дальше.
– Как ты думаешь, он нас узнал?
– Тай, да ты что! Сама подумай, тебе бы пришло в голову, что вместо того, чтобы быть запертыми на сто замков в квартире в Люберцах мы выплясываем на сцене гей-клуба? Никакая, даже самая мощная фантазия не сможет предположить такого расклада событий!
– Мы тоже были уверены, что здесь мы в полной безопасности, и вдруг на тебе, сразу же на собственного похитителя наткнулись.
– Однако я продолжаю утверждать, что здесь нам безопаснее всего.
– «Однако»! – хмыкнула Тая. – Ладно, будем сидеть тут, чего ж, зря мучались, что ли?
– Девочки! – крикнул нам пробегавший мимо намазанный маслом парень в кожаных трусах. – Наш выход!
И мы, как заправские артистки, без трепета в коленках, потопали на сцену.
* * *
Закончилось шоу, артисты стирали грим и собирались по домам, одни мы с Таисией Михайловой никуда не торопились. Мы умылись, переоделись, и Слава посоветовал нам пройти в комнатенку отдыха и там затаиться. Мы так и сделали. Приземлились на диванчик и затихли, даже свет зажигать не стали.
Прошло не меньше часа, прежде чем дверь приоткрылась и показалась Славина макушка.
– Девчонки, вы здесь?
– Да, – шепотом ответили мы.
– А чего без света сидите? – он вошел и щелкнул выключателем.
– Законспирировались.
Слава принес громадное блюдо с горой мясной нарезки, маленькими бутербродиками с икрой и прочими радостями, которые не смогли слопать клиенты, а так же початую бутылку красного вина иностранного производства.
– Вот, – он поставил все это на стол, – чтоб не скучали.
– Ой, спасибо, – устало вздохнула Тая, с видом матерой примадонны оперы и балета. – Значит, мы остаемся?
– Да, надеюсь, об этом никто не узнает. Значит так, – он закурил, – в девять утра сюда приходит уборщица, идемте, я покажу, куда вам прятаться.
Мы оторвали зады от дивана, и пошли за ним.
Прятаться нам предстояло в большом стенном шкафу в гримерной. Шкаф представлял собой встроенное сооружение с раздвигающимися в стороны дверями. Внутри было примерно столько же места, сколько у меня на кухне.
– Она приходит минут на десять-двадцать от силы, – сказал Слава, разглядывая набитое костюмами нутро шкафа, – вы переждите здесь и выходите спокойно. Я приеду где-то к часу. Гримерная, костюмерная, гостевая и туалет с душем сообщаются между собой и не закрываются, запирается только одна общая дверь. Так что тут все удобства имеются, вот только со спальными местами закавыка…
– Ничего, ничего, – замахала руками радостная Тайка, – мы вообще можем стоя спать, как боевые лошади. Спасибо, Славочка, ты нас спас!
– Вам тоже спасибо. Если Дэн с Бобом завтра…
– Мы их заменим, – кивнула Тая, – выступим лучше прежнего.
Распрощавшись, Слава ушел и запер на ключ ту самую главную дверь. Оставшись в одиночестве, мы долго поздравляли друг друга с удачным завершением дня. Потом отправились в гостевую пировать. Разлив вино по красным кружкам, мы сделали по глотку и занялись бутербродами с красной икрой.
– Теперь-то Роман уже точно знает, что квартира сгорела, а мы сбежали, – сказала Тая с набитым ртом. – С ног небось сбились, как нас ищут.
– Угу.
– Может, надо было Горбачеву позвонить?
– Рано еще.
Каждый раз, когда Тая заикалась о звонке Горбачеву, у меня тоскливо сжимался желудок в предчувствии неминуемой расплаты и больших неприятностей.
– И сколько мы тут сидеть будем? – Тая взяла штук шесть тонких ломтиков ветчины и отправила в рот. – Когда в банк пойдем?
– Не знаю, – вздохнула я. – Нас будут поджидать у банка, я уверена в этом на все существующие проценты. Наверняка они уде выяснили, что Игорь являлся клиентом этого банка, значит, как пить дать, арендовал там ячейку. Если искомого предмета нет в квартире, следовательно он в банке, навряд ли Нечаев доверил бы это какому-нибудь своему знакомому. Что же это может быть, ну что? Чем таким ценным, важным обладал сотрудник турфирмы?
– Не имею понятия. И каков выход из создавшейся ситуации? Попробуй вот эту колбаску, очень рекомендую.
– Надо подумать.
Колбаска и впрямь оказалась недурственной.
– Пойду-ка я в душ схожу, – зевнула Тая, – а то я уже грязнее целой свинофермы.
– Я следующая. Ты только потише плескайся, мало ли, вдруг охранник или еще кто-нибудь услышит шевеление за запертой дверью.
Тая ушла. Я подлила себе еще вина и взяла с края блюда последний бутербродик. Половину откусила сама, половину оставила подруге. Мысленный поток плавно вернулся к Роману. Интересный человек, у него в квартире двое похищенных, а он по клубам ходит, жрет, пьет, развлекается. Хотя, возможно ему, в отличии от нас, эта ситуация не казалась экстраординарной. Все может быть… Вернулась довольная накупанная Тая с полотенцем на голове.
– Иди, Сенка, отведи душу, там еще одно сухое полотенце есть. Эта половинка бутерброда мне?
– Тебе.
– Спасибо, друг.
– Не за что.
Стоя под струями горячей воды, я чувствовала, как они смывают накопившуюся за эти дни усталость. Как все надоело… и надо же было этому трупу ввалиться именно в Таискину квартиру! Позвонил еще в звонок… здравствуйте, я ваш труп! Везет же нам, блин… Ох, как же Михаилу Сергеевичу звонить-то не хочется, а я еще собиралась к нему в «Фараон» безработную Таюху на какую-нибудь хорошо оплачиваемую непыльную должность пристроить… Боюсь теперь с этими мечтами придется распрощаться, как впрочем, и с самим Горбачевым. А жаль, полезное было знакомство.
– Сенофонд, ты там еще не утонула?
– Нет, – очнулась я, – сейчас вылезаю.
– Знаешь, о чем я думаю?
Я робко попыталась предположить:
– Об артистической карьере?
– Неа, о Лаврике. Приехал ли Влад? Позаботился ли о псине?
– Конечно, – я даже не сомневалась, в таких вещах на Влада можно было положиться, – как же иначе? Меня больше беспокоит, доставил ли он Горбачеву мою посылочку, а так же, занимается ли нашими поисками милиция. И если да, то с какой целью?
Я оделась, намотала на волосы полотенце и покинула душевую.
– В «Орешнике», наверное, думают-гадают, куда это мы подевались и почему бросили работу на полдороги, – вздохнула Тая.
– Ой, вот уж «Орешник» меня вообще не колышет. Скорей бы добраться до банка и пусть все закончится.
Мы вернулись в комнатку отдыха. Есть уже не хотелось, хотелось только спать, спать и еще раз спать… К счастью диванчик раздвигался и получалась небольшая лежанка-топчанчик. Если подвинуть к нему стулья и положить на стулья ноги, то вытанцовывалось очень даже не плохо. Выключив свет, мы устроились с максимальным комфортом.
