Представляете меня с корзинкой трюфелей? Однако щедрость может выйти мне боком. Некоторые подожмут губы. Привереды! “Скажите, но ведь это не самые лучшие трюфели? Они воняют, фи! Выбросьте…” Но при чем тут я, ведь я лишь сеятель. Не хочу обижать почтенных кормильцев Парижа, но трюфель сам по себе — не слишком приятная вещь. У него вкус заплесневевшей резины. Даже под соусом! И единственное достоинство: он дорог. Тут у меня нет возражений. За невзрачный пупырышек вы платите, как за банку икры. Цена вас гипнотизирует. И вы не только заглатываете эту гадость, но еще и громко выражаете восторг. Острота ощущений! Вы кладете эту слизь на тарелку, закатываете глаза, и трюфелю конец!
От грибов бывают глюки, ребята.
И если уж совсем начистоту, их обожают свиньи, потому свиней и приспособили их добывать!
Ну хватит отступлений! К концу книги я заболтался. Кое-кто нас уже покинул? Попутного ветра!
В подземном жилище царила тишина. За дело, мой любимый комиссар!
Я обнаружил, что все двери снабжены наружными задвижками, словно тюремные камеры. Пустячок, но весьма эффективно. Второе сходство с кутузкой — глазок, маленький мутноватый кружок.
Я приник к первому глазку. Благодаря большому углу отражения я увидел комнату целиком. Уверяю вас, на камеру она не походила.
Номер-люкс! Но действительно роскошный люкс! Стены обиты сиреневым бархатом. Мебель эпохи Людовика XVI (новодел). Диваны — чтоб я так спал! Картины мэтров и их ниспровергателей. Многослойные ковры, словно земная кора в разрезе. Сказка!
Я мысленно свистнул от изумления.
Поразило меня не столько убранство комнаты, сколько ее обитатель. Догадываетесь, о ком идет речь? Готовы откусить себе язык? И вы правы, потому что не нужен мне ваш язык за все золото мира, к тому же столь нездорового цвета!
За дверью, в трех метрах от меня, сидел в кресле и листал альбом по искусству эмир шах Помху, бывший хозяин Катшадеу, о чьей трагической гибели в руинах столицы Шашедубракмар было объявлено год назад.
Поистине руки опускаются, как заметил один хирург, отрезав пациенту здоровую ногу. Я ожидал увидеть кого угодно и даже кого не угодно, но только не шаха Помху! И где? В Ножане! Вы можете в такое поверить? Смотрите мне прямо в глаза — косоглазие не помеха! — и отвечайте: вы знали, что в комнате шах?
То-то!
Но, как успокаивал раненый путешественник даму, что волокла его на себе, не волнуйтесь: впереди нас ждет еще много удивительного.
Я перешел к другой двери. Глянул.
Держите меня, ребята! Вторым постояльцем Юста Рожкирпро оказался Мик Болхоул, английский дипломат, исчезнувший в прошлом месяце. Предполагалось, что он двинул на восток. На родину предков-колонизаторов. В третьей комнате третье потрясение: убеленный сединами старик, в котором я не без труда узнал Анатоля Коральена, известного банкира, бросившего любовницу, а затем убившего ее дедушку. Сотворив черное дело, денежный мешок исчез. Ходили слухи, что его видели в Швейцарии, на Новых Гебридах, но потом и слухи прекратились. Человек испарился.
Четвертая дверь? Ставлю мое жалованье за прошлый год против вашего за будущий месяц, ни за что не догадаетесь. Ну давайте, давайте, нанизывайте имена! Кто там на очереди? Чарлз имярек? Вы с ума сошли! Конечно, не худо бы проверить, где этот Чарлз сейчас, но все-таки! Однако вас ничем не удивишь! Покажи мизинец — вы откусите руку! Но нет, мои дорогие, на этот раз моему взору предстала Ребекка. Очаровательная малышка лежала в не менее очаровательной кроватке, покрывало в цветочек.
Она спала! Из чего я сделал вывод, что комнаты абсолютно звуконепроницаемы. Никто из подземных жителей не услышал (и не принял к сведению) моих грозных воплей.
В пятой комнате безмятежно дрыхла мадам Пино.
У меня гора с плеч свалилась. Обе женщины были живы! Подайте Господу! Сейчас можно признаться: разыгравшаяся бойня внушала мало оптимизма в отношении их судьбы. В этом маленьком Вердене (который с тех пор в полицейских анналах зовется “Безумной ночью”) дорогие дамы могли запросто лишиться жизни, особенно жена Цезаря. Что теперь рассуждать. Я нашел их, целых и невредимых, и это главное.
Я мог бы их немедленно освободить, но требовалось закончить работу, а в таких случаях руки должны быть не заняты. Девицы, особенно когда даруешь им свободу, превращаются в чудовищную обузу. Они тараторят, расспрашивают, цепляются за вас — и вот они уже на ковре! Уж не думаете ли вы, что я способен грубо пресечь порыв благодарной страсти? Нет, это не в моих правилах! Верно, бывали случаи, когда я придерживал лошадей, чтобы потом пустить их вскачь, но отлынивать — никогда!
В тот момент я страстно желал одного: наложить лапу на толстого астматика и Рожкирпро. Где они прячутся, эти уроды?
Шестая комната. Пусто. На седьмой двери нет глазка. Задвижка открыта. Подергал дверную ручку. Фигу! Дверь заперта с другой стороны.
На складе, в заднем кармане брюк, у меня всегда запасец на черный день. Следовательно, почему бы не пустить в ход последние пули из тех, что в пушке?
Трах-тарарах!
Ура победителю!
Рекомендую моего “пиф-пафа” на случай, если вы забудете ключи от дома или ваш младшенький запрется в туалете и не сможет открыть дверь. Сбрызните замок из стальной масленки — и путь открыт!
Я опасался, что вломлюсь в комнату такую же, как прочие, но дверь вела в коридор. Он походил на минную галерею и вид имел непрезентабельный. Глиняные мокрые своды были укреплены простыми досками. На полу лужицы воды… Освещение — тусклая электрическая лампочка. Я пошлепал по грязи, перезаряжая шпалер.
Понятно, в чем секрет? Поместье Рожкирпро соединялось подземным переходом с соседним домом. В случае нужды (а таковая наступила) обитатели могли эвакуироваться. Держу пари, мадам, на то, о чем вы думаете, против того, чего я желаю, они смылись, голубчики. Им хватило нескольких минут, когда я замешкался. Представив себе, как они несутся в ревущем автомобиле по направлению к следующему убежищу, я пришел в ярость! В отчаяние!
Мой топот мрачным эхом катился по грязному коридору. Должно быть, я пробежал метров тридцать, когда нога вновь ступила на камень.
Ого, наверху открытая дверь! Я вылез в подвал, похожий на тот, из которого начал путешествие под землей. Снова бочка! Похоже, Юст Рожкирпро хорошую идею эксплуатирует до износа.
Беглецы, очевидно, спешили. Они даже не позаботились запереть за собой двери, оставляя их распахнутыми. Их маршрут нетрудно было угадать (и не стоило ломать голову): на грязи четко отпечатались следы башмаков.
Я поднялся по лестнице в вестибюль и заглянул в кухню, где разило затхлостью и пауки вовсю плели свою пряжу. Низкая дверь вела из кухни в гараж.
Я остановился: мне послышался шум.
Шум состоял из двух компонентов: приглушенного бормотания и слабого стона. Звуки мешались и дополняли друг друга. Я вжался в стену и рискнул заглянуть в гараж.
Первое, что я увидел, был человек, если его можно так обозвать.
Человек, умерший отвратительной смертью.
Малый, с которым столь жестоко обошлась судьба, был не кем иным, как хряком, открывшим нам ворота. Несчастному практически вспороли брюхо. Дам и девиц прошу удалиться, пусть останутся лишь господа мужчины. Участников войн и пьяных дебошей вид крови не устрашит. Буду краток. Астматика порешили ударом топора, но не совсем обычным способом. Видимо, убийца поджидал беглецов за дверью. Толстяк, шедший первым, заметил палача с топором наготове и инстинктивно отпрянул. Голову-то он спас, но выдающийся фасад стал добычей мясника.
Удар пришелся в грудь. Беднягу разрубили от шеи до пупка! Жуткое зрелище! Внутренности валялись рядом, очень естественного цвета и дурно пахнущие. Попросту смердящие! Впрочем, вам каждый вечер показывают нечто подобное в кино. Но при чем тут наш толстяк? У него были все шансы стать кавалером ордена долгожителей.
Любопытство возобладало над отвращением, я продвинулся немного вперед. О-ля-ля! Утренник продолжался! Мы перешли к спортивным развлечениям!
Два человека в плащах, один из них блондин, почти альбинос, привязали третьего (он был одет в домашний халат, словно простой обыватель) к заднему бамперу автомобиля. Но как привязали! К машине прицепили хвост: распластали малого на земле, приподняв ему грудь.
Двое бандитов заставили его открыть рот как можно шире и вставили ему в клюв выхлопную трубу. Вы внимательно следите за ходом повествования? Спасибо. У Рожкирпро, поскольку я ни секунду не сомневался, что с трубкой в зубах лежал именно он, руки и ноги были связаны. Более того, веревки укрепили на амортизаторах.
Альбинос сел за руль. Он был жутко спокоен. Робот с выверенными и отточенными движениями. Нажал на стартер.
Раздался характерный чих мотора. Связанный человек вздрогнул. Он задыхался. Наглотаться газа из трубки такого диаметра очень вредно для бронхов, все специалисты по респираторным заболеваниям вам это подтвердят.
