Он откинулся на спинку стула, расстегнул пиджак. Прямо перед глазами Жанны оказался его умопомрачительный галстук. Пожалуй, этот еще ярче и безвкуснее того, который был на нем в ресторане…
Внезапно Жанна вспомнила сцену в ресторане – покойного Цыплакова, трясущегося от страха, своего сегодняшнего собеседника, его напарника, еще одного человека… тот явно нервничал, по толстой красной шее стекали капли пота…
Все-таки, она его определенно где-то видела! Удивительно знакомое лицо! Только где, где она могла его видеть?
– Вот что – проговорила она в мгновенном озарении, – я знаю, кто убил Цыплакова!
– Ну так поделитесь со мной, – мужчина придвинулся к ней, словно боясь пропустить хоть слово.
– Кто это был с вами в ресторане? Кроме вас с напарником и самого Цыплакова?
– Он? – недоверчиво переспросил бандит. – Не может быть! Это не в его интересах!
– А вот мне так не кажется! – процедила Жанна.
– Ладно, – мужчина раздраженно швырнул зажигалку на стол и резко поднялся, – тогда вам придется кое-куда прокатиться с нами! Устроим вам очную ставку, как говорят менты, и поглядим, кто из вас врет!
На призыв Ирины остановилась битая «пятерка».
– Ну и рухлядь! – высказалась Катя, открывая дверцу. – Не развалится?
– Не нравится – не езди! – буркнул водитель и резко рванул машину с места.
Ирина в это время стояла у передней дверцы и сговаривалась о цене за проезд, Катерина сама сесть в машину не успела, но юбка ее – успела. Кусок подола попал между дверцей, да так и уехал – ткань оказалась слабой.
– Ой! – Катя растерянно прихватила юбку руками. – Что теперь делать?
– Не надо было с водителем ругаться! – рассердилась Ирина. – Что на тебя нашло? Катька, да ты пьяная?
– Ничего не пьяная, – насупилась Катя, – просто пиво какое-то крепкое попалось…
– Так. Она уже пьет среди бела дня!
– Ирка, – заныла Катерина, – ну не могу же я в такой юбке ходить… Давай заедем к тебе, тут близко… И пиво… оно, понимаешь, выхода требует. ..
– Ну как дите малое! – проворчала Ирина, сдаваясь.
– Дети пива не пьют, – сказала Катя, чтобы оставить за собой последнее слово.
***
Пьяная не пьяная, но юбку Катерина починила за несколько минут, что-что, а шить она умела. Полюбовавшись на свою работу, она умильно поглядела Ирине в глаза, совсем как Яша.
– Есть не дам! – твердо ответила Ирина, правильно истолковав этот хорошо знакомый взгляд. – Ты объешься и заснешь, а нам нужно искать кейс!
– Ну тогда кофе… – без надежды на успех проныла Катька, – чтобы протрезветь… Яша, нас тут не любят…
Ирине стало смешно и жалко несуразную подругу.
– А сахар у тебя есть? – осведомилась Катерина, грустно помешивая ложечкой горячий темно-коричневый напиток.
– Сахар – враг номер один, – машинально отозвалась Ирина.
– Прошлый раз ты говорила, что это мучное!
– Мучное – тоже… ладно уж, возьми сахар, он справа от тебя в стеклянном шкафчике!
Катя открыла дверцу, протянула руку к сахарнице… и вдруг замерла на месте, как будто обнаружила на кухонной полке свернувшуюся гремучую змею.
– Что это? – проговорила она дрожащим от волнения голосом. – Откуда это у тебя?
– Как – что? – удивленно переспросила Ирина, заглядывая через ее плечо. – Сахар! Ты же сама просила! А откуда… кажется, из супермаркета. А что тебя так потрясло? Обычный сахар…
– Да я не о сахаре! – выпалила Катерина, тыча перед собой пальцем. – Я об этом! Вот это… откуда оно у тебя?
– Да о чем ты, не пойму… – Ирина недоуменно пожала плечами. – В этой банке кофе, а в соседней – чай, между прочим очень хороший, южноафриканский, с лечебными травами и земляничными листьями, очень полезный, если кто-нибудь хочет похудеть…
– Да я не о том! – Катерина раздраженно махнула рукой, при этом едва не сбросила на пол красивый фарфоровый чайничек. – Вот это… как оно к тебе попало?
Ирина поднялась, заглянула в шкафчик и увидела, чем так озабочена ее подруга.
Катерина смотрела на полузавернутую в бумажную салфетку нефритовую фигурку.
– По-моему, это шахматная фигурка, – растерянно проговорила она, – и я совершенно не понимаю…
– Конечно, шахматная! – выпалила Катя. – Разумеется, фигурка! Я тебя не о том спрашиваю! Я спрашиваю – откуда это у тебя?
Она повернулась к Ирине, сверкая глазами, и схватила ее за плечо.
– Ты с ним встречалась?
– Катька, что с тобой? – Ирина попыталась высвободиться, но это не удалось. – С кем – с ним? С Яшей? Да я с ним встречаюсь двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю!
– При чем здесь Яша?! – грозно воскликнула Катерина. – Не заговаривай мне зубы! Последний раз тебя спрашиваю: откуда у тебя эта фигурка? Признавайся – он у тебя был?
– Да кто – он? Эту фигурку нашел на улице Яша, когда мы с ним гуляли… А в чем дело? Кто такой «он»? О ком ты говоришь?
– О Филимонове! – проговорила Катерина с тяжелым вздохом.
– О Филимонове? – растерянно повторила Ирина. – При чем здесь Филимонов?
Кате Дроновой до самого последнего времени, до знакомства с ее теперешним мужем, профессором Кряквиным, катастрофически не везло с мужчинами.
С первым своим мужем, Александром Ковровым, а попросту – Шуриком, она познакомилась ещё во время учебы в Академии художеств. Ковров был средненьким художником из провинции, с небольшими способностями и очень большими потребностями.
В Кате Шурика привлекло только одно – хорошая квартира в центре, доставшаяся ей от родителей. Сама же Катерина не смогла устоять перед прямолинейными ухаживаниями и бесхитростными комплиментами энергичного провинциала.
Совместная жизнь была не долгой и не слишком счастливой, и как только на горизонте Коврова появилась перспективная художница Видена Штук, Шурик объявил жене, что она препятствует его творческому росту, и потребовал развода.
Интересно, что в результате этого развода Шурик сумел выменять себе отдельную квартиру, хотя и однокомнатную, а Катерина оказалась в коммуналке. При этом она, как ни странно, не затаила обиды на своего бывшего мужа.
Другое дело – Филимонов…
Каждый раз, вспоминая его, Катерина содрогалась от неприязни.
Филимонова она считала своим вторым мужем.
Правда, до регистрации брака дело не дошло, потому что Филимонов утверждал, что любовь должна быть свободной, а штамп в паспорте – это пустая, никому не нужная формальность.
Впрочем, к совместному владению имуществом Филимонов относился не так негативно, и время от времени Катя с удивлением обнаруживала, что из дома исчезают доставшиеся ей от родителей ценные предметы.
Правда, позднее обнаружилась другая, более весомая причина негативного отношения Филимонова к браку.
Как выяснилось, он уже был женат.
У него был уже не только штамп в паспорте, но и кое-что гораздо более существенное – законная жена и двое детей, проживающие в городе Новоржеве. Этим и объяснялись его частые и продолжительные командировки.
Кончилось все тем, что к Катерине неожиданно нагрянула та самая новоржевская жена, устроила колоссальный скандал, предъявила паспорт со штампом и фотографии двоих мальчиков, удивительно похожих на Филимонова. Она потребовала, чтобы Катерина немедленно оставила Филимонова в покое, и добавила, что ее муж (Филимонов) все это время отрывал деньги от семьи и детей и тратил их на подарки для нее, Катерины.
Катя попыталась вставить хоть слово, стремясь объяснить новоржевской страдалице, что Филимонов никаких денег на нее не тратил, скорее наоборот – тянул нее все что можно, но та и слушать ее не хотела. В результате жена Филимонова забрала все имевшиеся в доме деньги и укатила, кипя от праведного негодования и обещая Катерине самые страшные кары, если та не оставит ее мужа в покое.
После чего появился сам Филимонов и устроил Кате еще один скандал, крича, что его законная жена – святая женщина, что ей пришлось унижаться перед Катериной, которая не стоит ее мизинца, и что между ними все кончено.
Он действительно исчез из Катиной жизни, причем что-то подсказывало, что отбыл он вовсе не в Новоржев, а в какой-то более привлекательный город. Интересно, что вместе с ним из Катиного дома пропало все хоть сколько-то ценное.
Катерина, которая всегда была на редкость незлобива и прощала мужчинам все что угодно, обиду на Филимонова все же затаила, потому что он унес не только вещи, ценные в денежном выражении, но и все, что оставалось от ее родителей и было дорого для нее исключительно как память…
***
– И шахматы… – проговорила Катя, не сводя глаз с нефритовой фигурки, – это были папины шахматы, и он их унес…
– Ты уверена? – осведомилась Ирина. – Мало ли на свете похожих шахматных фигурок? Может быть, это из другого набора, просто похожего на твой?
Нет, – Катерина замотала головой, и на глазах у нее выступили слезы. – Уж поверь мне, эта фигурка – именно из папиного комплекта… это черный король, я им в детстве играла… мне ли его не помнить… а этот мерзавец Филимонов утащил комплект, и теперь наверняка растерял половину…
