Теперь голос последнего звучал не раздраженно, а взволнованно:
— Послушай, ты вот говорила про новенького, который появился у нашего Рудика. Можно мне еще раз взглянуть на него?
— Пожалуйста.
Видимо, изображение этого человека появилось у Нюты на экране ее планшета, но Борис все не успокаивался.
— Может быть, какие-то сопутствующие детали? Машина у этого типа есть?
— Есть. Смотри.
Разумеется, Настя не могла увидеть того, что показывала Нюта своему брату, но зато девушка услышала, как присвистнул Борис.
— Что? — удивленно спросила у него Нюта. — Ты что-то вспомнил?
— В том-то и дело. Помнишь старика, которого мы сегодня навещали?
— Да. Еще бы!
— У него убили дочь.
— Да, ты говорил по телефону. И кого именно? Одну из его духовных дочерей?
— Нет, родную дочь. Старик ее единственный наследник. Как я понимаю, все, что ему удалось нахапать, он держал на счетах дочери. И теперь полиция подозревает старика в ее убийстве из корыстных побуждений. Ну, типа, дочь отказалась делиться с папашей наворованным, коли уж оно на ее счетах лежит.
— Справедливо. Могло быть такое.
— Но сам старик наотрез отказывается от этого обвинения.
— И это тоже понятно. Он не хочет в тюрьму.
— И более того, у старика есть готовый подозреваемый. Сегодня в личном разговоре он назвал и показал мне человека, которого он винит в смерти дочери.
— Ее убийцу?
— Да. И знаешь, что самое странное?
— Что?
— Вот он, этот самый человек!
Возникла долгая пауза, такая томительная, что Настя уже начала опасаться, что вовсе ничего больше не услышит. А затем Нюта с недоумением произнесла:
— Наш новенький? Он?
— Да.
— Ты… ты уверен?
— Сначала у меня тоже были сомнения. Но когда ты показала мне его машину, все они отпали. Видишь эту аэрографию у нее на правом боку, на дверях и капоте? Эту же картинку показал мне старик.
— Ты все время говоришь, показал, показал… У старика есть фотографии?
— Почти.
— И где они? Можно мне на них взглянуть?
Борис замешкался с ответом, и Настя прекрасно понимала, почему. Никаких фотографий старик ему не давал, а транслировал изображение прямо в мозг. Но признаваться в этом своей сестре Борис почему-то не хотел.
И в конце концов он произнес:
— Я их не взял.
Соврал? Но почему? Не хотел посвящать Нюту во все детали? А почему не хотел?
Вопросы теснились в голове у Насти. Она не знала, на какой из них отвечать раньше. И самое скверное, она не знала, что ей отвечать. Вопросы были, а вот ответы на них не приходили. Чем занимаются Борис и Нюта? Ясно, что они за кем-то следят, но за кем? И зачем?
— В общем, — продолжил рассказ Борис, — я тут подумал, если старик хочет, чтобы мы нашли и разоблачили убийцу его дочери, а он по совместительству является и нашим объектом, и если наши с Настей интересы в этом деле совпадают, то не привлечь ли нам ее к работе тоже?
Настя вздрогнула. Привлечь к работе ее? И что это значит? А самое главное, как лихо Боря решает за нее! А если сама Настя не хочет? Но тут же она одернула себя. Как это она не хочет? Не желает, чтобы ее родители вернулись к нормальной жизни? Да она изо всех сил этого желает! И все же та легкость, с какой Борис принял за нее решение, неприятно задела Настю.
— Значит, ты предлагаешь использовать девчонку?
— Ну да. Что мы вокруг нее целыми днями прыгаем. То ты, то я.
— Ты прекрасно понимаешь, почему мы это делаем, — сухо произнесла Нюта. — Лишь для того, чтобы она, в свою очередь, не мешала нам в нашей работе и пореже бывала в этой квартире.
— Все равно, — продолжал капризничать Борис. — Никакого покоя. Раз уж мы все временно оказались в одной лодке, пусть поработает на нас, как мы работали на нее.
— Не вполне уверена, что это правильное решение.
— Но другого у нас просто нет.
— Значит, ты согласен?
— Да. Если нет иного выхода, я согласен.
— Отлично, — повеселела Нюта. — Но учти, девочка не должна ни о чем догадываться!
— Она и не догадается. Мы все проделаем очень осторожно, она не должна ничего узнать о нашей работе.
— Это было бы настоящей катастрофой.
Возникла еще одна пауза. А затем голос Бориса произнес:
— Слушай, я так и не понял, а мы будем все-таки сегодня есть или нет?
— Будем, — проворчала Нюта, но чувствовалось, что она уже не так сердится на Бориса, как в начале разговора. — Обжора! Садись, принимай наблюдение. А я пойду разогрею еду.
Поняв, что разговор у этих двоих окончен, Настя проворно шмыгнула к себе в комнату. Ей снова надо было подумать. И если раньше она полагала, что у нее имеется только одна проблема — как вернуть своих родителей, то теперь она понимала: проблем у нее гораздо больше.
Настя пряталась у себя в комнате уже второй час, но за истекшее время так и не придумала, как ей быть дальше. Она понимала, что без помощи Нюты и Бориса тяжело, если вообще возможно вернуть ее родителей назад в том состоянии, в каком она привыкла их видеть.
«Если они останутся такими безучастными ко всему зомби, я этого не переживу!»
Насте было так жалко себя, что она даже заплакала. И плакала почти час, хотя и знала, слезы только сделают ее физиономию красной и опухшей, а делу совершенно не помогут. Знала, но все равно невольно всхлипывала. Ей было ужасно обидно, что Нюта с Борисом, которым она поверила и которых даже начала считать своими друзьями, предали ее.
«Они мне врали с самого начала. Притворялись! Обещали мне папу с мамой вернуть, а сами… сами…»
Но потом Настя малость успокоилась, да и слезы у нее закончились. И она начала шевелить мозгами уже без лишних эмоций. Да, Борис и Нюта не были с ней до конца откровенны, но, минуточку, разве она требовала от них этого? А если отбросить тот факт, что ребята чего-то недоговорили ей о своей работе, во всем остальном они были невероятно милы с ней.
Носились с ее проблемами, словно со своими собственными. И хотя теперь было ясно, что делалось это исключительно для того, чтобы Настя поменьше времени проводила у себя дома, все же девушка понимала, ребята могли просто сунуть ей немного денег и отправить гулять, в кино или кафе. А они ездили с ней и в аэропорт, и к этому Юдину, а Борис, так тот и вовсе не побоялся вступить в единоборство с противным стариком, и единоборство это даже выиграл.
— Нет, зря я про них плохо думаю, — решила Настя. — Если они всего мне про себя не сказали, значит, не могли.
И еще ей было очень интересно узнать, что же за дело придумал для нее Борис. Судя по тому, что она успела услышать, ее новые друзья наблюдали за каким-то человеком, которого называли между собой почему-то уменьшительно-ласкательно — Рудик. И вот у этого Рудика появился какой-то тип, в котором Борис узнал или сделал вид, что узнал, любовника Снежаны.
Поверить Борису до конца Настя не могла. Ей лично старик ничего не демонстрировал, кроме своей безусловной власти над бедным ушастым парнем — Владленом. Да и это был вопрос спорный. Но вот любовника Снежаны старик показал одному лишь Борису. Да и показал ли? Это ведь ей так Борис сказал. А Настя уже не знала, может ли она верить всему, что говорил и говорит ей Борис. Может, он вообще все выдумал, чтобы иметь повод привлечь ее к работе.
Но если так, то получается, что Борис обманул уже Нюту. И сделал он это ради нее… ради Насти. Как ни странно, от этой мысли у девушки сразу же полегчало на душе. Выходит, она Борису небезразлична. Выходит, она ему нравится. И, утерев последние слезы, Настя потянула носом не для того, чтобы втянуть в себя сопли, а чтобы уловить аромат еды.
В квартире уже давно витал соблазнительный запах жареной рыбы. А рыбку девушка любила даже больше, чем мясо. Отказаться от удовольствия полакомиться кусочком судачка или форели она не могла. И больше не колеблясь, Настя пошла на кухню, к тем, кого по-прежнему хотела считать своими друзьями.
На кухне сидела одна лишь Нюта. Она так явно обрадовалась приходу Насти, что той на минуту даже подумалось: она ошибалась насчет Нюты. Наверное, это какая-то другая женщина жаловалась, что Настя все время путается у нее под ногами, при ней не расслабишься, и вообще находиться с ней в одной квартире решительно невозможно.
Но сейчас Нюта так хлопотала вокруг Насти, что все дурные мысли на ее счет из головы девушки вылетели.
— Хочешь рыбки? А картошечки? У меня и сок есть, могу тебе налить. Какой ты желаешь, абрикосовый или яблочный?
Настя с улыбкой брала то тарелку, то стакан. Она с удовольствием принялась за рыбку, которая была доставлена из ресторана уже в готовом виде. За истекшее с того момента время она немного остыла, но все же оставалась мягкой, нежной и сочной. Настя с удовольствием прикончила поставленное перед ней угощение, а потом спросила у Нюты:
