– Конфетку возьму, а чая не надо, – ответила Лукреция, и хозяйка квартиры придвинула ей коробку с начатым ассорти.
– Радуюсь я за вас, Виктория, выглядите лучше, уверенней! – не могла не отметить Лукреция.
– Время лечит. Жизнь продолжается.
– Да и преступников этих нашли, от которых мы пострадали! – вторила ей Лукреция.
– Точно! Надо же было такое удумать! Карта клада! Книг, что ли, перечитали или кино пересмотрели? – рассмеялась Виктория. – Сделали из нас кладодобытчиц. Ничего, пусть посидят, подумают!
– А вы, как и обещали, ходите на каждое заседание суда? – спросила Лукреция, беря конфетку с мармеладом внутри.
– Конечно! Я же говорила, что буду смотреть убийцам своего брата в глаза! И не понимаю, почему им не предъявляют обвинение в убийстве? Явно это они! Кто же еще?! Следователь говорит, что доказательств маловато и не признаются они в этом. Еще бы! А кто же признается в убийстве?! Что они – дураки, что ли?! Но мое сердце чует, что это они.
Лукреция с ужасом смотрела на сестру Леши.
– Знаете, а ведь вам не обязательно ходить в суд любоваться на убийцу своего брата. Вам достаточно подойти к зеркалу и посмотреть на себя. Потому что, Виктория, вы и есть убийца, – сказала она ей.
Иногда воздух в помещении приобретает ощутимую плотность. Это когда говорят важные слова. Именно это ощущение сейчас и испытала Лукреция.
– Вы говорили, что несколько раз бились головой и вроде как все прошло бесследно? – прищурила глаза Виктория. – Вы уверены в этом? Я имею в виду, что прошло бесследно?
– Единственное, в чем я уверена, так это в том, что именно вы убили своего брата, – ответила Лукреция.
– Я любила его.
– Вы слишком сильно его любили. А из любви тоже можно убить. Когда тебе кажется, что в ответ на твои чувства тебе платят формальной неблагодарностью! Так ведь?! Вы его растили, лелеяли. И вдруг Леша заявляет, что скоро найдет клад, разбогатеет и уйдет от вас к девушке. И всеми богатствами они будут пользоваться только вдвоем! Думаю, сказать, что это для вас явилось ударом, – ничего не сказать! У вас из-под ног просто выбили табуретку и не заметили этого. Это ужасно! Какие мысли посетили вас? Что неблагодарный брат вырывается из-под вашего контроля? Что он еще пожалеет? Как он посмел?! Я думаю, Леша наконец-таки понял, что вы сама – неудачница и его сделали таким же. Вы лишили его личной жизни. Вы ему с детства внушали, что все девки грязные и похотливые, неверные и способны приносить только боль! И делали вы все это затем, чтобы не потерять его, ради своего эгоизма в квадрате. И я думаю, что в один прекрасный момент он вас просто возненавидел! – высказалась Лукреция.
Виктория медленно обвела комнату каким-то мутным, невидящим взглядом.
– А что, разве я была не права? Разве эта тварь не заслужила тех эпитетов, какими я награждаю всех этих девок? – усмехнулась она.
– Да, Леша по неопытности нарвался на плохую девушку, – согласилась Лукреция. – И вы это видели! И бесились, потому что даже такая дрянь для него стала важнее вас. Вы помчались к нему на работу и устроили всю эту бойню. Он отдал вам карту клада?
– Отдал, – глухо ответила Виктория. – Он все бы отдал, только бы я оставила его в покое.
– Но вы не могли уже остановиться? – спросила Лукреция.
– Не могла, – согласилась Виктория. – И я убила его. Но я убила не Лешу, не своего любимого младшего братца, эту неблагодарную тварь, которая из него выросла!
– А потом еще очень удачно подставилась и его девка, – покачала головой Лукреция. – И плакала она на его могиле не из-за великой любви, а из-за собственного бессилия, что этот лох умер и не оставил карту, где искать слитки золота. Она же с дружками потом и могилу выпотрошила. Кристиану пришлось хоронить Лешу второй раз.
– Мне плевать, – безучастно добавила Виктория. – Все получили по заслугам.
– Злая мачеха и ее дочки наказаны, вы одна, милая и добрая Золушка, заслуживаете стать богатой и счастливой? – спросила Лукреция.
– А разве не заслужила? – со злостью и ненавистью впилась взглядом в лицо своей нежданной гостьи Виктория. – Я всю жизнь экономила, я себе ничего не могла позволить, потому что все шло Лешеньке. Я крошки за ним подъедала по ночам в голодное время, только чтобы он покушал. И когда бог послал ему в кои-то веки деньги, он захотел разделить их с какой-то девкой! Разве это честно? Нет уж! Если кто и заслужил быть счастливой и богатой – так это я! – Виктория просто пылала негодованием.
– Где вы спрятали карту клада? – спросила Лукреция.
– Вы правда считаете, что я вам скажу? Что я во всем признаюсь? – рассмеялась Виктория и жадно запихнула в рот сразу три конфеты.
– Мне не надо говорить. Я и так знаю, – тихо ответила Лукреция. – Когда я догадалась, что такое зверское убийство было совершено из любви, в одночасье перешедшей в дикую ненависть, я поняла, что так любить Лешу могли только вы, значит, и сделали это с ним тоже только вы. Я постаралась воссоздать пошагово день убийства Леши.
– Очень интересно. – Виктория развалилась в кресле и закинула ногу на ногу, предъявив толстую коленку.
– Конечно, никто не видел, во сколько вы ушли, во сколько пришли, вы жили замкнуто, и никто на вас не обращал внимания. Но один эпизод люди все-таки запомнили. Потому что он шел вразрез с вашим обычным поведением. У вас за домом располагается лесопарковая зона, где перед сном всегда гуляют родители с детьми. Именно там вы появились в тот вечер, когда убили Лешу. Более того, принялись резвиться с детьми, чего за вами раньше не замечалось. Соседи удивились, но не придали этому особого значения. Одинокая женщина захотела поиграть с детьми… Да и пусть! Что в этом плохого? Если бы они знали, что за час до этого вы размозжили голову собственному брату, конечно, они вряд ли допустили бы вас до своих чад.
– Но они не знали, – улыбнулась Виктория, и струйка коричневого шоколада потекла у нее изо рта.
– Да, – содрогнулась Лукреция. – И именно вам пришло в голову слепить огромного снеговика. Дети были в восторге. А потом вы так же внезапно ушли. Странно, правда?
– Гениально! – поправила ее Вика, пустив вторую струйку.
Видимо, она себя все-таки плохо контролировала.
– А внутри снеговика в герметичном пластиковом пакете вы и спрятали карту, – продолжала Лукреция. – Объяснение простое. Вам нужно было время, чтобы понять, что вас не подозревают. И даже если правоохранительные органы и обыщут квартиру, они ничего не найдут. Все уляжется, пройдет время, а ближе к весне карту можно будет и забрать. Самый лучший сейф в мире, всю зиму простоял у всех под носом… Кто бы мог подумать?
– Вот если бы мой брат нашел такую же умную, как вы, все могло бы пойти по-другому… – туманно ответила Виктория. – Но его потянуло к этой тупой, похотливой сучке. – И она отправила в рот очередную порцию конфет.
«Да она совсем с катушек слетела», – подумала Лукреция и продолжила:
– Итак, вернемся к тому, с чего начали. Вы всю свою жизнь проработали бухгалтером. Такие люди, как правило, ничего не меняют в своей жизни без весомых на то причин. Это как с лепкой снеговика – один раз, но зато ради какой цели! У вас и Леша занимал определенное место в жизни, словно старый торшер, но ничего менять вы не хотели. Так же, как не хотели вынести этот хлам из своего дома на помойку! И вдруг по весне вы увольняетесь с работы и устраиваетесь в магазин секс-товаров на еще меньший оклад, чем был, черт знает куда, на другой конец Москвы! Случайность? Вряд ли. Даже соседка была удивлена и не ожидала от вас, «приличной женщины, похоронившей младшего брата, такого бесстыдства». Вопрос: зачем вы это сделали? А кто нам даст ответ на этот вопрос?
– Кто? – глупо улыбалась Вика.
– А все тот же снеговик! Когда все улеглось, он исчез. Карта оказалась в ваших руках, вы нашли дом Гороховых. Очень старый, неказистый особнячок. В нем сейчас располагаются магазин одежды и «Секс-шоп», куда требовался продавец. Правда, вы работаете почему-то уборщицей, – развела руками Лукреция.
– Хотите знать, почему уборщицей? – хихикнула Виктория. – Продавцом меня просто не взяли. Директор Лев Смердяевич, это мы его так называем, а по паспорту-то он Лев Олегович, так прямо и заявил мне, что рожей я не вышла и фигурой тоже. Чтобы продавать его товар, надо быть сексуальной и вызывать желание. Прикиньте, такое услышать мне, женщине? Выходит, я недостойна даже рядом стоять с искусственными членами?! Они красивее моего лица! Я бы убила его, наверное… но позже… – задумалась Виктория. – А пока я должна была вести себя тихо и смирно, лишь бы попасть в этот дом на легальных основаниях. И я подыграла этому Льву Смердяевичу, сказала, что он прав, что я полное ничтожество и конченая жаба, что меня никто никуда не берет и что я готова чуть ли не бесплатно делать у него все, что он прикажет. На это он и купился, жадный черт. Он на пять тысяч рублей взял меня уборщицей и грузчиком заодно. Я разгружала эти коробки с голыми красотками и эротическим бельем, просто стиснув зубы, и знала, что когда-нибудь настанет и мой звездный час, – помрачнела Виктория и надолго замолчала.
