Однако научно-технический прогресс шел семимильными шагами, и вскоре появились компьютеры, которые гораздо быстрее и успешнее Котова разгадывали все эти коды и шифры. Василий Павлович попытался освоить современную технику, но тут институт наводнили молодые ребята, которые куда лучше его управлялись с компьютерами. А у него, ко всему прочему, неожиданно началась астма.
Короче, когда приблизился пенсионный возраст, Котову дали понять, что в его услугах больше не нуждаются.
Он вышел на пенсию и почувствовал себя никому не нужным.
Единственное, что интересовало его в жизни, — загадки и головоломки. За неимением достойных задач он пристрастился к разгадыванию кроссвордов. Каждую неделю он покупал стопку газет и журналов с кроссвордами у одного и того же лоточника возле метро. Как-то раз он увидел старушку с собачкой, которая тоже десятками покупала сборники кроссвордов. Лицо старушки показалось Котову знакомым, он обратился к ней и выяснил, что когда-то, довольно давно, она работала в том же самом институте. С тех пор и сохранила страсть к кроссвордам. Звали ее Анна Константиновна.
Они возобновили знакомство, обменивались кроссвордами, изредка вместе пили чай с вареньем. Как-то Анна Константиновна рассказала Котову, что посещает курсы психологического тренинга.
— Без этих курсов я просто не смогла бы жить! — призналась она как-то за чаем. — После того как я лишилась любимой работы, моя жизнь стала пустой и бессмысленной…
В ближайший понедельник Котов пошел с Анной Константиновной на психологический тренинг, тем более что за первое, ознакомительное занятие денег с него не взяли.
— Сначала Доктор… так просил называть его тот человек, который проводил тренинг… сначала он не произвел на меня никакого впечатления, — признался Котов. — Слишком, знаете, молодой… недостаточно авторитетный… но когда он заговорил, все изменилось. У него был такой удивительный, завораживающий голос… Все, что он говорил, казалось необыкновенно важным, как будто он открыл для меня смысл жизни, хотя после занятия я ровным счетом ничего не мог вспомнить. Помнил я только одно: в следующий понедельник снова будет занятие на курсах, и мне необходимо туда пойти. В общем, как теперь говорят, я подсел на эти курсы.
Проблема была только одна, но весьма серьезная — начиная со второго занятия за посещение курсов нужно было платить, и довольно много.
У меня были кое-какие сбережения, на несколько занятий хватило, но очень скоро деньги кончились, а я уже не представлял жизни без этого тренинга, без завораживающего голоса Доктора…
— Как наркоман, — проговорил Маркиз, который внимательно слушал Котова.
— Совершенно верно, — кивнул Василий Павлович. — Как наркоман. Но тогда я этого не понимал… в общем, я пропустил одно занятие, и меня охватила такая тревога, такой страх… я не находил себе места, метался по квартире и несколько раз поглядывал на окно…
— На окно? — переспросил Маркиз.
— Ну да… — Котов понизил голос. — Меня преследовали мысли о самоубийстве… Не знаю, как я дожил до следующего понедельника. Я пришел на курсы, подошел к Доктору и все ему рассказал — что денег на оплату занятий у меня нет, но жить без них я просто не могу. Тогда он разрешил мне присутствовать на занятии, но сказал, что вопрос об оплате мы решим позднее.
После занятия он попросил меня задержаться и, когда все разошлись, сообщил, что у него есть знакомый, которому нужен человек для какой-то работы. Что за работа — Доктор не знал (или делал вид, что не знает), но он заверил меня, что работа нетрудная и безопасная.
Они вышли на улицу и сели в машину Доктора — сам Доктор за руль, Котов рядом с ним. Довольно долго куда-то ехали — причем Котову показалось, что Доктор просто петляет, кружит по улицам. Наконец машина остановилась в каком-то мрачном переулке. Доктор вышел, Котов остался в машине один. Вскоре задняя дверь открылась, и в машину за спиной Котова сел какой-то мужчина.
— Не оборачивайтесь! — глухим, угрожающим голосом проговорил незнакомец.
Лица его Василий Павлович не видел, голос был едва слышен. Незнакомец сказал Котову, что тот должен будет следить за рекламным щитом, который виден из окна его квартиры. Когда на щите появится новая реклама, нужно всего лишь аккуратно переписать ее текст на листок клетчатой бумаги, затем наложить на этот листок трафарет — этот трафарет незнакомец передал Котову — и при помощи трафарета перекодировать текст. Перекодировав его, нужно составить объявление и передать по телефону в рекламный отдел газеты.
— Работа пустяковая, а платить за нее будут прилично, — тихо проговорил незнакомец и добавил: — Вы долго занимались кодами и шифрами, для вас это не составит труда.
— Откуда вы знаете, чем я занимался… — удивленно проговорил Котов. — Я не говорил Доктору о своей прежней работе…
— Я все о вас знаю, — отозвался незнакомец.
Голос его был едва слышен, и от этого тихого, уверенного голоса Котову сделалось страшно. Он впервые подумал, что работа, которую ему предлагают, вовсе не такая пустяковая, как кажется.
Но тут же вспомнил, что благодаря этой работе сможет посещать занятия, без которых теперь буквально не представлял своей жизни… и согласился.
— Только одно вы должны запомнить твердо, — проговорил незнакомец под конец разговора. — Согласиться на эту работу легко, для этого достаточно просто сказать «да», но отказаться от нее — не в вашей воле. Пока я сам не разрешу вам, вы будете делать то, что предписано.
Дверь негромко хлопнула, и Котов осознал, что снова остался в машине один. Ему даже показалось, что разговор с незнакомцем — плод его воображения… но, сунув руку во внутренний карман пиджака, он нащупал там пластиковый прямоугольник трафарета.
Отчего-то ему стало страшно.
Но тут рядом с ним снова появился Доктор.
— Вот и все, — проговорил он своим гипнотическим голосом. — Ваша проблема благополучно решена, вы можете и дальше посещать наши занятия!
— Некоторое время все продолжалось по-прежнему, — продолжил Василий Павлович. — Я ходил на занятия, слушал Доктора, и все приходило в норму. Жизнь снова казалась мне вполне терпимой. Время от времени на щите появлялся новый рекламный плакат, я перекодировал его и давал объявление в газету. Но в один прекрасный… то есть ужасный день курсы психологического тренинга закрылись. Администрация ничего не объяснила, но среди слушателей курсов моментально распространился слух, что Доктор бесследно исчез, возможно даже, погиб.
— Первую неделю я чувствовал себя ужасно, но потом понемногу успокоился. Видимо, гипноз Доктора действовал только непродолжительное время. Я даже почувствовал какое-то облегчение. Само собой, я был уверен, что моя «работа» прекратилась.
Но не тут-то было…
Через две недели после исчезновения Доктора на щите появилась новая реклама. Сперва Котов не обратил на нее внимания, но его страсть к разгадыванию головоломок взяла свое. Он списал текст рекламы, расшифровал его при помощи трафарета… и понял, что на этот раз сообщение адресовано лично ему.
Незнакомец сообщал, что смерть Доктора ничего не меняет, что Котов должен и впредь заниматься расшифровкой посланий, а если он передумает — его ждет страшная расправа.
В ту ночь Василий Павлович не смог сомкнуть глаз.
На следующий день к нему зашла Анна Константиновна. Она принесла банку брусничного варенья и сборник кроссвордов. У Котова совершенно не было аппетита, он отвечал невпопад, не смог разгадать простейшего скандинавского кроссворда, и в конце концов внимательная Анна Константиновна спросила, что с ним происходит.
Котову давно уже хотелось с кем-то поделиться своей тревогой, и он кое-что рассказал старой знакомой. Не все, разумеется…
Каково же было его удивление, когда Анна Константиновна призналась, что тоже работает на таинственного незнакомца!
— А как ты думаешь — откуда у меня были деньги на занятия с Доктором?
Котов признался, что никогда об этом не задумывался. Ему хватало своих собственных проблем.
Анна Константиновна рассказала, как завербовали ее. Эта история как две капли воды была похожа на историю самого Котова. И ее, так же как Котова, припугнули после исчезновения Доктора.
Сама она получала сообщения в виде объявлений о найме на работу в продовольственном магазине, перекодировала их и посылала дальше.
Приятели сложили свои истории, проанализировали метод передачи информации и поняли, что к Котову каждое сообщение приходит немного позже, чем к Анне Константиновне. Между ними в цепочке было по крайней мере еще одно звено.
— Я вам все рассказал! — проговорил Котов, преданно глядя на своего гостя. — Честное слово…
— Следствие это учтет, — ответил «Михаил Юрьевич», придав своему голосу металлический отзвук. — Постарайтесь вспомнить хоть что-то о человеке, который вас завербовал.
