– Так у него нет телефона, – удивилась Ольга Николаевна.
– Ой и правда, а адрес? Смотаюсь, пока тут пятиминутка идет, и заберу ключики, а то Ленка неприятностей не оберется.
– Пиши, Женечка, – вздохнула женщина и дала мне адрес Игоря в Красногорске.
Я оделась и села в «копейку». Ну вот, сейчас вытрясу из девушки абсолютно все.
Лесная улица, окруженная с двух сторон заваленными снегом деревьями, оправдывала свое название, что, согласитесь, редкость. На Садовом кольце нет садов, на Цветном бульваре цветов, а на Трамвайной улице давным-давно сняли рельсы. Но Лесная оказалась засаженной деревьями. За домом Игоря расстилалось огромное поле, посреди которого торчала одинокая трансформаторная будка.
Квартира Игоря радовала глаз отлично обитой железной дверью. Я нажала на звонок, раздалась веселая трель, потом высунулся лысоватый мужик лет тридцати пяти в спортивном костюме.
– Вы Игорь? – вежливо спросила я.
– Ну, – ответил тот, обводя меня взглядом, – предположим, что так.
– Меня прислала Ольга Николаевна, мама Лены, можно войти?
Игорь помедлил пару секунд, потом со вздохом посторонился.
– Входите.
Его квартира, просторная, великолепно обставленная, совершенно не походила на однокомнатную халупу Гали.
– И о чем беседовать станем? – принял оборонительную стойку Игорь. – Вроде все уже было сказано. Ольга Николаевна меня терпеть не может, я ее тоже, о чем тут толковать. И вообще, мы с Леной взрослые люди, сами разберемся, без материнских советов, так Ольге Николаевне и передайте.
– Вообще-то мне нужно поговорить с Леной.
– И ступайте к ней домой.
– Видите ли, я еду оттуда, там ее нет.
– Значит, на работе, – буркнул Игорь, – она в больнице работает, их иногда задерживают.
– Там ее тоже нет.
– Куда же она подевалась? – удивился Игорь.
– Вот я и хотела у вас узнать, где она?
Игорь развел руками:
– Мы с ней позавчера поругались, наговорили друг другу гадостей, она на работу уехала в слезах, вечером не звонила, сегодня тоже. Ну я и решил, все, конец любви. То-то Ольга Николаевна обрадуется, у нее при виде меня мигом давление до двухсот подскакивает. Из-за нее и не женился на Ленке до сих пор. У меня первая теща была гидра с вилами, вторую такую неохота заводить. А вы, собственно говоря, кем Ленке приходитесь?
– Никем, – спокойно ответила я и вытащила удостоверение, выданное Федорой.
– «Без права ношения оружия», – прочитал Игорь и неожиданно заржал, – из пальца, значит, стреляешь, Никита ты наша!
Пропустив мимо ушей издевательства, я спокойно ответила:
– Ну тут вы сильно ошибаетесь. Из пистолета или автомата любой дурак выстрелит и в большинстве случаев попадет, если цель большая. Я же могу убрать человека голыми руками, просто не считаю нужным афишировать эти свои знания.
В глазах Игоря плескалось откровенное веселье и недоверие.
– Ваша Лена, – сообщила я, – вляпалась в удивительные неприятности, ее жизни скорей всего грозит опасность, смертельная.
Последнюю фразу я сказала для острастки, чтобы слегка припугнуть Игоря, но тот неожиданно расхохотался:
– Смертельная опасность, ой, не могу. Небось клизму с горчичниками перепутала! Да Ленка ни в жизни даже на желтый свет дорогу не перейдет, боязливая очень…
Он продолжал веселиться, я быстро соображала, как заставить его подумать, к кому из подруг могла пойти Лена, и тут зазвонил телефон. Смеясь, Игорь взял трубку.
– Слушаю, да, Гарбузов Игорь Арнольдович, да, знаю, да, да… что?!
С его лица сползла улыбка, руки затряслись, щеки побледнели, а глаза разом словно провалились внутрь черепа. Кое-как он уложил трубку на рычаг и уставился в окно.
– Что случилось?
– Ленку нашли на стройке, тут недалеко совсем, возле шоссе. Наверное, ко мне шла, решила угол срезать. Сколько раз просил не ходить там! И вот…
– Ее убили, – прошептала я.
– Слава богу, нет, – так же шепотом ответил Игорь, – вроде деньги отобрали и по голове ударили, не понял я ничего…
Он начал метаться по квартире, хватая вещи и приговаривая:
– Ну где же ключи от машины, где?
Я посмотрела на его совершенно безумное лицо и велела:
– Пошли, отвезу, только скажите, куда.
– В больнице она, тут недалеко, – бормотал Игорь.
В машине он слегка успокоился и закурил. Увидав, что мужик стал вменяемым, я поинтересовалась:
– Отчего врачи позвонили вам? Телефон где взяли?
– У Ленки в паспорте мои визитки лежат, штук двадцать, – пояснил Гарбузов.
– Зачем столько?
– В страховой компании я работаю, агентом, – пояснил Игорь, – клиенты нужны. Ленка мои визитки на работе раздавала врачам, больным… кому машину страховать, кому дачу, кому квартиру…
– Теперь понимаете, что я не шутила, когда говорила о ждущих Лену неприятностях. Ну-ка припомните, что она про работу рассказывала?
– Ничего, – пожал плечами Игорь, – медсестрой работает, уколы там всякие. Ну жаловалась иногда, что больные капризные попадаются, клиника платная, сами понимаете… Собственно говоря, это все.
Я молча подрулила к больнице. В отделении, куда поместили Лену, нас приняла довольно полная дама в хирургической пижаме, точь-в-точь такой, как у Кати.
– Состояние крайней тяжести, – по-военному кратко отчеканила она, – черепно-мозговая травма, несколько ран на теле, к счастью, не опасных, похоже, ее сильно били, а потом попытались задушить. Очевидно, девушка потеряла сознание, вот негодяй, решив, что перед ним труп, и бросил жертву.
– Почему вы думаете, что на нее напал грабитель? – тихо спросила я.
Врач помолчала, потом нехотя ответила:
– Он вырвал у нее из ушей серьги, именно вырвал, мочки ушей разорваны, а на безымянном пальце правой руки скорей всего имелось плохо снимавшееся колечко…
– Точно, – пробормотал Игорь, – я ей подарил на Новый год перстенек золотой с бирюзой, турецкая работа, но симпатичный, да с размером не угадал. Лена его надеть-то надела, а снять только с мылом сумела. А как вы догадались про кольцо?
Доктор тяжело вздохнула:
– Палец ей этот отрубили, с такими травмами мы сталкивались при ограблениях.
Игорь посерел и схватился за сердце. Врач принялась капать в стаканчик светло-коричневую жидкость.
– Она может говорить? – поинтересовалась я. – Вдруг расскажет, кто ее так…
– Нет, конечно, – сердито буркнула реаниматор, – ваша родственница на аппаратном дыхании.
И, видя, что я не слишком понимаю, в чем дело, добавила:
– Без сознания лежит, в горло введена трубка, ясно?
– Долго она пробудет в таком состоянии?
Поправив зеленый колпачок, кокетливо сидящий на аккуратно уложенных волосах, врач пожала плечами:
– Прогноз дать невозможно. Неделю, месяц, сорок дней… Черепно-мозговые травмы – штука коварная, прибавьте к ней сильное переохлаждение, потерю крови. Не будь она такой здоровой… Сейчас не могу с уверенностью сказать, выживет она или нет. Медицина, конечно, со времен Гиппократа далеко ушла вперед, но наши возможности не безграничны.
Я молча смотрела в окно, за которым плясали, кружась, хрупкие снежинки. Все понятно… Вернее, ничего не понятно, потому что нити оборваны, а концы ушли в воду.
В расстроенных чувствах я села в машину, завела мотор, включила радио и поехала домой. В голове было совершенно пусто, никаких конструктивных идей. Я тупо слушала диджея.
– Наступил час вашей заявы, – бодро вещал парень, – наш телефон просто разрывается от звонков, спой, что ты хочешь услышать? Говори, ты в эфире…
– Здравствуйте, – затараторил девичий голос, – меня зовут Нина Рагозина, хочу передать привет Вике, Оле и Кате, учащимся 9-го класса «В», пусть прозвучит песня, щас спою: «И вот теперь, сиди и слушай, он не хотел ей зла, он не желал запасть ей в душу, и тем лишить ее сна…»
Я поехала по шоссе, хорошо все-таки, что теперь радио и телевидение работают ночью. Раньше тем, кто мучается бессонницей, приходилось плохо.
– Спой, что ты хочешь услышать, – донеслось из приемника.
– Здравствуйте, – прозвучал интеллигентный дамский голос, – разрешите представиться. Трубина Евгения. Мне хотелось бы услышать бессмертное произведение Иоганна Себастьяна Баха… сейчас попробую напеть: та-та…
В эфире на секунду повисло молчание. Я расхохоталась, представляя, с какими перекошенными лицами сейчас носятся по студии сотрудники. Они-то привыкли к бесхитростным просьбам плохо разбирающихся в музыке людей. Гонят фактически одни и те же популярные песенки, держат их под рукой и не испытывают никаких трудностей при выполнении заказа. А тут бац, какая-то слишком умная Женя Трубина захотела Баха. Интересно, как диджей выкрутится?
– Иоганн Себастьян Бах писал великую музыку, – бодро затараторил парень, – он родился в 1685-м, а умер в 1750-м, прожил недолго, но успел создать…
Ага, ему приволокли музыкальную энциклопедию, однако они оперативны, но плохо считают, Бах прожил 65 лет, больше Моцарта, вполне приличный земной срок.
