— Естественно. Я же приличная девушка, хотя и якшаюсь с порочным типом, к которому дамы сердца ходят стройными шеренгами.
— Что за намеки?
— Нет? Я не права? Интересно, как тогда тебе удается развлекать стольких девиц за те редкие минуты, что ты проводишь вне объятий Морфея, старушек и не за едой? Калерия Львовна как-то пыталась перечислить мне имена твоих пассий, так мне пришлось остановить ее, чтобы не умереть у телефона от голода и жажды.
— Скажи уж — от зависти. К моему щедрому нежному сердцу. Я, в отличие от некоторых, не кручу романы из корыстных побуждений.
— Послушайте, вам самим еще не опротивели эти дурацкие подначки? — устало поинтересовался Марк. — Прошка, ты, кажется, настаивал на срочном звонке Архангельскому. Или препирательства с Варварой — дело гораздо более неотложное?
Прошка нехотя слез с табуретки и скрылся в моей спальне. Я использовала краткую передышку, чтобы налить себе вторую чашку чаю, но не успела отпить и двух глотков, как блаженство кончилось.
— Сержа на работе нет, — объявил Прошка, вновь заполняя собой последний свободный пятачок кухонного пространства. — Домашний телефон не отвечает. Я позвонил в контору второй раз и попросил Глыбу, но мне сказали, что он болен. Едем к нему?
— Только без меня! Я сыта Безугловым на всю оставшуюся жизнь.
— Ага, струсила?! — восторжествовал Прошка.
У меня хватает недостатков, но жить они мне в общем-то не мешают. Все, за исключением одного. Меня ничего не стоит взять «на слабо». Сколько раз я из-за него вляпывалась, сосчитать невозможно. Но так ничему и не научилась. Вот и сейчас проклятый механизм завода сработал безотказно.
— Еще чего! Струсила! Нечего валить с больной головы на здоровую. Ладно, поехали.
— Куда поехали-то? — остудил нас Леша. — Адреса никто не знает.
— Можете наградить меня за предусмотрительность денежной премией, — разрешил Прошка. — Я узнал.
— А вдруг болезнь — это отговорка и Безуглова нет дома? Надо сначала позвонить, — сказал Марк.
— Нетушки! — энергично возразил Прошка. — Мы должны захватить его врасплох, иначе он как-нибудь выкрутится. Поехали без предупреждения.
Мы наспех убрали со стола, оделись и снова выбрались из теплой уютной квартирки в промозглую ноябрьскую хмарь. С неба сыпалось невесть что, по дороге к машине я оступилась и черпнула ботинком воды из лужи, у «Запорожца» вдруг забарахлило зажигание — в общем, настроение у меня испортилось окончательно, а предстоящий визит к Безуглову не оставлял надежд на перемены к лучшему.
— Нужно выманить Глыбу из дому, — заговорила я, заставив тронуться с места норовистого ишака на колесах. — Аг… Люба жаловалась, что у него жена домоседка.
Прошка с Лешей не заметили моей оговорки, но от Марка ничто не укроется. Он покосился на меня, быстро отвел взгляд и сделал каменное лицо. «Черт, Варвара! Ты сама становишься треплом не хуже Агнюшки!» — выругалась я мысленно и замкнулась в угрюмом молчании. Прошка с Лешей всю дорогу спорили о целесообразности нашего следственного мероприятия. Леша придерживался мнения, что для дожатия Глыбы у нас недостаточно улик, Прошка же уповал на быстроту и натиск.
— Тут главное — внезапность! — разглагольствовал он. — Если нажимать на Глыбу постепенно, мало-помалу, он, может, и выдержит наш напор, а если вломить сразу — расколется, никуда не денется…
— Ладно, теоретик, — сказал Марк, когда мы въехали в арку длинного панельного дома. — Сейчас посмотрим, чего стоят твои теории. Сходи приведи сюда Безуглова.
— Почему я? Ну почему всегда я?
— Потому что у тебя приятная, располагающая к себе внешность, — буркнула я. — Глыба будет просто счастлив с тобой прогуляться.
— Попрошу без намеков! Нет, один я не пойду. А если Глыба упрется? Одному мне с ним не справиться.
— Кто-то что-то говорил о трусости…
— Ладно, идем вместе. — Марк выбрался из машины и подождал, пока Леша и Прошка вылезут следом. — А ты, Варька, оставайся, — добавил он, увидев, что я открываю дверцу со своей стороны. — Он действительно может взбрыкнуть, если увидит тебя.
Отсутствовали они минут десять. Во мне уже зародилась робкая надежда, что Глыба избавил меня от лицезрения своей особы, отказавшись покинуть помещение, но именно в эту минуту впереди появилась процессия во главе с нашим главным подозреваемым.
— Ворона? — проскрипел Глыба, поравнявшись с моим окошком. — Какая встреча! Хотя я должен был догадаться… Куда же стая без вожака?
— Глыба, тебе уже четвертый десяток. Неужели за три десятилетия нельзя было понять, что твой юмор доступен лишь узкому, избранному кругу? Я бы сказала, предельно узкому.
Напускное добродушие Безуглова как корова языком слизнула. Он резко повернулся к Марку:
— Знаешь, Марк, я пошел с вами, потому что ты сказал, будто у вас ко мне серьезный конфиденциальный разговор. Если ты думаешь, что я намерен слушать это карканье…
— Выслушать нас — в твоих интересах, Глеб, — твердо сказал Марк. — Завтра нас, вероятно, вызовут в милицию. Если ты не хочешь, чтобы наши показания стали для тебя неприятным сюрпризом, садись в машину и потерпи полчаса. Варвара, пересядь назад. — Я перелезла на заднее сиденье, следом за мной туда же втиснулись Леша с Прошкой, а Марк сел на водительское место и похлопал рукой по соседнему креслу. — Не тяни, Глеб, мы торопимся.
— Да плевать я на это хотел! — взорвался Глыба. — Не знаю, о каких показаниях вы там сговорились, меня вам на пушку не взять. Мне тоже есть о чем порассказать следователю.
— Ладно, только не говори потом, что мы действовали исподтишка. — Марк открыл дверцу со своей стороны и опустил ногу на тротуар. — Давай, Варька, садись на место. Разговора не получилось.
Глыба, рассчитывавший на более энергичные уговоры, несколько подрастерял решимость.
— Ладно, раз уж вы меня вытащили, валяйте! Выкладывайте, что там у вас. — И он сел рядом с Марком.
В эту минуту я осознала, что мы сейчас выдадим Агнюшку. Ведь Глыба, в отличие от остальных, прекрасно знает имя собственной любовницы.
— Марк, можно мне? — закричала я в отчаянии.
Марк повернулся, одарил меня скептическим взглядом и веско произнес:
— Не стоит. — Он выдержал паузу. — Я справлюсь лучше.
У меня отлегло от сердца. Конечно, Марк раньше меня сообразил, как сохранить инкогнито моей осведомительницы.
— Глеб, помнишь, вчера ты произнес такую фразу: «Мои мотивы давно быльем поросли». У нас к тебе вопрос: что ты имел в виду?
— Ты ее спроси. — Глыба ткнул большим пальцем через плечо в мою сторону. — Она тебе все объяснит.
— Извини, но мне хотелось бы услышать твой собственный ответ.
— Да ради бога! Ни для кого не секрет, что из-за Мефодия от меня ушла первая жена. Только этот анекдот с бородой. Восемь лет — многовато, чтобы вынашивать планы мести. Я не граф Монте-Кристо, и до первой жены мне давно нет дела.
— А до второй?
Глыба резко выпрямился и проглотил язык. Молчание затянулось.
— Сегодня мы встретили в крематории приятеля Мефодия, — снова заговорил Марк. — Нашего однокурсника, с которым Мефодий виделся буквально за два дня до смерти. По случаю встречи они зашли в пивбар, и Мефодий долго жаловался приятелю на жизнь, на безденежье, на невозможность работать без компьютера, на Архангельского, который избавился от него обманом, и на многое другое. В частности, он упомянул один неприятный эпизод, который произошел вскоре после того, как Мефодий переехал к Архангельскому. Мне продолжать?
— Вот сволочь! — выплюнул Глыба сквозь зубы. — А еще блеял, будто никогда никому не проболтается!
— Его уже нет, Глеб, — напомнил Марк.
— И что теперь? Петь ему дифирамбы?! Эта скотина как будто задалась целью изгадить мне личную жизнь. Сначала вламывался без стука к нам с женой — чуть не довел ее до инфаркта… Лучше бы я его тогда прикончил!.. Нет, каков подлец! «Честное слово, я никому не скажу!» Сукин сын!
— Слушай, если не можешь изъясняться нормально, лучше помолчи. Человек мертв, и мы только сегодня с ним прощались.
— О мертвых — только хорошее или ничего? Тогда Мефодий заслуживает вечного молчания. Вот уж кто за всю свою жизнь никому не принес добра. Даже умереть не мог, не причиняя окружающим вреда.
— Ну, вред окружающим причинил, скорее, убийца, — подал голос Леша.
— Да, — поддержал его Марк. — И сейчас самое время поговорить о мотивах. Ты прав, Глеб, таить смертельную обиду восемь лет способны немногие. А полгода? Да еще если обидчик угрожает новому браку?
— Вы с ума сошли! — взревел Глыба. — Говорю вам, этот вонючий слизняк обещал молчать. Я и думать забыл о том эпизоде!
— Но две недели назад тебе о нем напомнили, правда? — вкрадчиво спросил Прошка. — Мефодий рассказал своему приятелю и о недавней встрече с твоей подругой. Она ведь призналась тебе, как подвела Сержа Архангельского, давшего вам приют?
