Иоанна Хмелевская - Слепое счастье

— Кто же такое выдержит! — жаловалась, стуча зубами, Шпулька. — Теперь я начинаю понимать, почему любой контакт с духом вреден для здоровья. У меня уже наверняка воспаление легких! Нельзя ли поискать где-нибудь в другом месте?

— Можно. В подвалах, — ответила закоченевшая Тереска. — Там по крайней мере не дует...

Янушек внес разумное предложение: купить у Ковальчиковой хотя бы одну бутылку малинового сока. Шпулька сразу одобрила идею.

— Все равно надо же ей отнести корзинку. Прямо сегодня и сходим, только я куда-нибудь яйца переложу.

В подвалах было проведено электричество, но махонькие слабенькие лампочки давали мало света. Зигмунт ввернул одну из привезенных с собой лампочек на двести ватт, и в помещении под кухней сразу стало светло и совсем не страшно. Здесь под каминными трубами располагались специальные ящики для золы, закрытые железными дверцами. Зигмунт открыл все один за другим: они были чистыми, почти без копоти.

— Одно из двух, — сделал он вывод. — Либо ими пользуются, либо нет.

— Да уж, — съязвила Тереска. — Третьего не дано. Гениальное открытие!

— Дура, — обиделся Зигмунт. — Либо каминами вовсе не пользуются и огня не разводят, либо пользуются совсем в иных целях и потому все так тщательно вычищают.

— Надо хорошенько посмотреть, — заявил Янушек. — Дай я попробую...

Оба пытались засунуть голову в дымоход и что-нибудь пощупать руками, превратившись моментально в трубочистов. Тереска со Шпулькой отправились дальше, мужественно преодолевая страх.

Подземелья замка были весьма мрачные и жутковатые, в углах таились черные тени. Прежде чем войти в очередное помещение, приходилось шарить рукой по шершавой стене в поисках выключателя. Общая атмосфера только нагнетала страх, заставляя подружек переговариваться испуганным шепотом.

С самого начала девочки попали в винный погреб, где вдоль стен еще сохранились остатки полок. Здесь же в стену были вделаны огромные бочки, некоторые из них оказались выломаны, и на их месте зияли черные дыры.

— Если бы удостовериться, что милиция все это уже проверила, мне стало бы гораздо легче, — озабоченно призналась Тереска, освещая фонариком внутренность одной из бочек. — Кошмарная работа! Ведь буквально в каждом углу может что-то быть!

— Особенно когда понятия не имеешь, что искать, — проворчала себе под нос Шпулька.

Она попыталась пошевелить одну из вделанных в стену бочек. Та, разумеется, не сдвинулась с места, зато на девчонку посыпалась штукатурка из трещины в стене. Шпулька едва успела отскочить в сторону.

— Теперь понятно, каким образом кого-то там придавило кирпичом, — заявила она. — Похоже, что мы повторяем путь, проделанный нашими предшественниками. Мартышкин труд.

— Придумай что-нибудь получше, — буркнула Тереска, исследуя ниши в стенах, оставшиеся после бочек.

— Все это без толку, — повторила Шпулька, недовольно следя за действиями подруги. — Я — за дедукцию. Надо сообразить, чем занимались другие, и сделать совсем иначе.

— Как иначе?

— От балды. Что-нибудь такое, что профессионалу и в голову не придет. Янушек прав, это наш единственный шанс.

Тереска вылезла из очередной ниши и задумалась.

— Может, ты и права. Надо бы связаться с милицией и выяснить, где и как они искали.

— Во всяком случае, нельзя повторять их действия, а то не миновать нам больницы... О Господи!.. Что это?!!

Из мрачной глубины подземелья, откуда-то с той стороны, где они уже были, как бы из-за спины, донесся тихий, зловещий вой. Затем забренчало и загремело железо...

Тереска со Шпулькой окаменели от страха, совсем потеряв дар речи. Звук летел издалека, откуда они пришли и куда надо было возвращаться, — из помещения под кухней.

Шпулька собралась позвать на помощь, открыла рот, но почувствовала, что не может издать ни звука. Тереска вдруг сообразила, что ведь там остались Янушек с Зигмунтом. Господи, что там с ними?! Девчонка преодолела сковавший ее паралич и, сжимая в сразу вспотевшей руке фонарик, на подгибающихся ногах двинулась на источник звука. Шпулька молча, но с открытым ртом автоматически зашагала за ней.

Вой несколько ослаб, зато на первый план выдвинулось грохотание. Тереска ускорила шаг, пробежала мимо остатков полок, впереди было более светлое помещение. Вой снова усилился. Тереска достигла последней двери и заглянула внутрь...

Остановившись как вкопанная, она вынуждена была ухватиться за косяк, так как в спину ей врезалась Шпулька, только что зажмурившая глаза. Обе не могли сказать ни слова, хотя и по разным причинам. Наконец Шпульке удалось выдавить из себя хриплым шепотом:

— Что?..

Тереска отлично поняла: подруга интересуется, что же она видит, но не в состоянии была ответить. Грохот железа вперемешку с воем заполнял все помещение. Шпулька почувствовала, что еще секунда, и она умрет от разрыва сердца, и решила перед смертью все-таки взглянуть на ее причину.

Перед зольником под каминной трубой, ведущей в бальную залу, стоял на коленях Янушек, время от времени испуская дикие крики, и колотил молотком по железной дверце, с грохотом ее захлопывая и снова открывая. К девчонкам он был повернут спиной и видеть их не мог.

Спустя некоторое время Тереска смогла пошевелиться и глубоко вздохнуть.

— Мы в этом замке умрем от сердечного приступа, — горько констатировала она. — Интересно, откуда же брались те звуки, когда здесь не было моего братца?.. Янушек неожиданно замолк, перестал грохотать молотком, открыл дверцу и сунул голову внутрь, как бы прислушиваясь. Тереска подошла к нему.

— Ты что, совсем рехнулся? — сердито спросила она. — Что ты тут вытворяешь? И где Зигмунт? Янушек вынул голову и оглянулся.

— Зигмунт наверху, — объяснил он. — Проверяем, что слышно через дымоход. Я здесь кричу, а он слушает... о, идет. Ну как?

В подвал вошел недовольный Зигмунт.

— Слышно, но только у самого камина, — заявил он. — А дальше — ни звука. И совсем не похоже на пленку, мало бренчит. И вообще какое-то... приглушенное.

Янушек вскочил и вручил ему молоток.

— Надо хорошенько проверить. Теперь ты постучи и покричи, а я пойду послушаю. Только погоди, притащу из кухни что-нибудь для бренчания.

Парнишка принес сковороду, лопатку для угля и половник. Всучив присутствующим сей инвентарь, велел бренчать и помчался наверх. Тереска с Зигмунтом подождали несколько секунд, а затем Зигмунт принялся колошматить по дверце лопаткой и молотком и орать в дымоход, а Тереска барабанила половником по сковороде.

Все еще стоявшая, прислонившись к косяку, Шпулька вынуждена была слушать этот дикий концерт. Несчастная девчонка почувствовала горячее желание заняться каким-нибудь обычным делом, иначе ее психика не выдержит. Она вышла из гремящего подвала и отправилась в свою комнату наверху, но на площадке винтовой лестницы наткнулась на корзинку с яйцами и тут же решила их переложить. Девчонка сняла крышку с большой картонной коробки с продуктами, привезенными из дому, и переложила в крышку пятьдесят яиц, приобретенных у жены сторожа. Производимые внизу звуки доносились до нее слабо, гораздо лучше слышны были крики Янушека из бальной залы. Шпулька печально подумала, что придется ей, видимо, привыкать к шуму...

Единственным положительным результатом всего этого утомительного дня были две бутылки малинового сока, весьма охотно проданные ребятам. Что же касается открытий, тут дело застопорилось.

На следующее утро вся компания чапала в отделение милиции, невыспавшаяся и совершенно павшая духом. Привидение не появилось. Дул сильный ветер, и пребывание в бальной зале грозило смертью от переохлаждения, поэтому решено было караулить рядом, в холле дворца, а в залу только заглядывать. Каждый по очереди должен был провести там два часа. Идея оказалась весьма неудачной: никто не выспался, зато все промерзли до костей. Зигмунт внес коррективы в планы.

— Одна ночь на нос, — объяснял он по пути в милицию. — Я могу первым. Тот, кто будет сторожить, возьмет одеяло, термос и будильник. Можно даже дремать, только заводить будильник каждые пятнадцать минут. Так хотя бы три ночи подряд человек нормально выспится.

Поход в милицию прошел успешно. Сославшись на знакомство с Кшиштофом Цегной, удалось установить дипломатические отношения с его приятелем, некогда ставшим посмешищем в связи со здешним призраком, и получить всю необходимую информацию.

— Озвереть можно, — угрюмо заявил Зигмунт. — Я же говорил, все это — полный маразм! Не верю я ни в какие привидения, в упырей, вурдалаков и прочую потустороннюю нечисть! Откуда всех этих сотрудников понабирали? Не иначе как из психушки. Это ведь просто игра больного воображения!

— У нас же фотография есть, — напомнила Тереска.

— Я тебе сделаю фото вампира за работой.

— Его и в натуре видели.