— Ну надо же, — протянула Лола, — а я как-то не обращала внимания… Мы когда «Золушку» ставили, Жанка старшую сестру играла, Анну. А я — Фею-крестную…
— Так, — строго сказал Маркиз, — с лирическими отступлениями покончено. Собирайся быстро, да оденься поскромнее, никаких шуб и бриллиантов! И машину дома оставь, на метро доедешь!
— Уж как-нибудь, — обидчиво пробормотала Лола, — сама знаю…
Она решила приехать в театр пораньше, так как слышала вчера, что репетиция назначена на одиннадцать утра, и можно перехватить Жанку перед ней. А то потом жди, когда закончат…
Она выбрала скромненькое серенькое пальтишко с черными замшевыми вставками, но сапоги после недолгого размышления решила надеть хорошие, дорогие. И сумку взяла тоже дорогую, но из прошлогодней коллекции. Что еще? Глаза накрасим аккуратно, а вот помаду наложим неровно, чтобы было видно, что дешевая помада-то. И тени сероватые, скулы чуть подчеркнем, чтобы щеки казались слегка ввалившимися… Хотя с макияжем надо бы поосторожнее, все-таки Жанка сама актриса, в гриме разбирается.
Лола перетянула лиловый свитерок в талии тонким ремешком и покрутилась перед Маркизом.
— Ну как? Можно сообразить, что девушка знавала лучшие времена, а теперь у нее трудный период? Так что кое-какие вещи от прошлого благополучия еще остались, а косметику, к примеру, дорогую она уже не может себе позволить…
— Ну, с внешностью-то у тебя всегда был порядок, — согласился Леня, — теперь попробуй убедить Жанку, что ты то, что ей нужно!
Служебный вход был закрыт, и на Лолин звонок вышел не давешний дядечка преклонного возраста, а здоровенная тетка самого грозного вида. Таким не в театре работать, а в колонии строгого режима охранниками. Фамилия, однако, у тетки была самая приятная — Василькова, как прочитала Лола на бейджике.
На все уверения Лолы, что ей нужно в театр насчет работы, тетка только молча качала головой, а при упоминании имени Глафиры Сергеевны и не подумала расцветать, как давешний дядечка, а еще больше помрачнела. Она встала в дверном проеме, сложив руки на груди, и, разлепив каменные губы, сообщила Лоле, что свободных вакансий в театре нету и что разных-всяких она пускать не намерена.
Лола исчерпала все свое красноречие, но ее попытки проникнуть в театр разбивались о неприступную гражданку Василькову, как волны о бетонный мол.
Время неумолимо бежало к одиннадцати, еще немного — и начнется репетиция. Лола со злостью пнула закрытую дверь ногой и представила себе, что это физиономия проклятой Васильковой. Легче не стало.
И в это время у нее за спиной раздался до боли знакомый визгливый голос:
— Может, вы отойдете и дадите наконец возможность людям пройти?
Лола круто развернулась. Из людей сзади присутствовала одна Жанка, это о себе она выражалась во множественном числе — «мы, Николай Второй…». Нет, определенно у Жанночки мания величия!
Лола успела принять самый смиренный вид до того, как в Жанкиных глазах проступило узнавание. Не узнать Лолу она никак не могла — это ведь сама Жанна изменилась — похудела, постройнела, а Лола как была хорошенькой, так и осталась. То есть сейчас она постаралась выглядеть как можно несчастнее и пришибленнее, но против природы, что называется, не попрешь…
Молчание затягивалось, и Лола забеспокоилась. Кто знает, может быть, Жанка раз и навсегда решила не знаться с бывшими сокурсниками и принцип Золушки, о котором так долго распространялся Ленька, не стоит выеденного яйца?
— Жанна… — проговорила Лола сдавленным голосом, — ты не узнаешь меня? Я Оля, Оля Чижова, мы вместе учились в театральном…
Именно так Лолу звали на самом деле — Ольга Николаевна Чижова, а Лола — это был ее творческий псевдоним, партийная кличка, интимное прозвище, как шутя говорил Леня Маркиз.
— Жанна Михайловна! — Вредная тетка распахнула дверь и расплылась в угодливой улыбке. — Проходите, пожалуйста, я сразу-то не увидела, всякая шантрапа тут ошивается, приличным людям не пройти!
Лола дернулась было поставить мерзкую тетку на место, потому что хамство ее было совершенно не мотивированным и недопустимым, но поняла, что Жанка может уйти.
— Зачем вы так? — сдерживая слезы, спросила Лола, и даже губы ее задрожали.
На Василькову-то ее поведение не произвело ни малейшего впечатления, да Лоле это было и не нужно, зато Жанна посмотрела на Лолу очень внимательно и сказала с намеком на улыбку, весьма нелюбезную кстати:
— Отчего же не узнаю? Узнаю тебя, Ольга. Давно не видались… Ты как здесь?
— Я вообще-то… я тебя искала… — торопилась Лола, — мне нужно поговорить… — Она потупилась и нервно смяла перчатку.
— Ну пойдем, — Жанна демонстративно взглянула на часы, — минут пятнадцать я смогу тебе уделить.
Все вопросы вахтерши Жанна отмела одним движением бровей, и пока они шли длинными коридорами, Лола разглядывала Жанку сзади. Одета та была дорого, но немножко, на взгляд Лолы, ярковато. Небольшой налет вульгарности явно присутствовал, Жанка еще не успела его окончательно изжить. Но Лола наметанным взглядом сразу определила, что Жанка работает над собой. Конечно, если сравнить с тем, что было раньше… Раньше Жанка отчего-то любила трикотажные обтягивающие кофты ядовитых цветов, в полоску или с рюшечками на самых неподходящих местах.
«Интересно, откуда у нее деньги, — подумала Лола, — заработки в театре небольшие, хоть и у примы, а в кино она не снимается, иначе уж стало бы известно…»
Тут она вспомнила, что Жанка сменила фамилию, стало быть, у нее есть муж, который ее обеспечивает. Что ж, Жанночке можно только позавидовать — любимая работа, хороший муж, главные роли, признание публики, а у нее…
Лола так вошла в роль бедной неудачницы, что ощущала себя теперь несчастной, всеми покинутой Ольгой. У нее нет мужа, нет друзей, нет работы и нет денег. Все ее бросили, ей нечем заплатить за квартиру, и очень скоро нечего будет есть.
— Заходи! — Жанна кивнула на дверь своей уборной.
Лола вошла и окунулась в мир забытых запахов. Как давно она такого не чувствовала! Как долго она была этого лишена!
— Слушаю, у тебя пятнадцать минут! — бросила Жанна, снимая пальто и усаживаясь перед зеркалом.
Лола отметила про себя, что без грима Жанночка смотрится гораздо хуже — глазки небольшие, рот невыразительный, нос картошкой, но тут же призвала себя к порядку (не время злопыхать, она сгорит со стыда перед Леней, если не сумеет устроиться в театр) и скроила самую жалостливую физиономию.
— Просто не знаю, как начать, — неуверенно произнесла она.
— Начни с конца! — посоветовала Жанна, не повернув головы. — Потому что с начала будет очень долго! Не рассусоливай, Ольга, тебе, я так понимаю, спешить некуда, а у меня репетиция!
«Узнаю прежнюю Жанку!» — усмехнулась про себя Лола.
— Если с конца, то я хотела тебя попросить… просто не знаю, как ты к этому отнесешься… — ныла она.
— Не мямли! — прикрикнула Жанна, и Лола очень удачно залилась слезами. Они просто хлынули из глаз сами по себе, она даже не очень старалась.
Лола схватила платочек и торопливо принялась промокать глаза, кусая губы, чтобы якобы окончательно не разреветься. Она еще раньше встала так, чтобы Жанке в зеркале было отлично видно ее лицо.
— Да не тяни ты! — с досадой сказала Жанна.
— Мне нужна работа! — справившись со слезами, выговорила Лола. — Я слышала, что в театр требуются актрисы на вторые роли, и я тебя прошу — замолви за меня словечко перед дирекцией!
— Вот как? — Жанна резко развернулась на стуле и уставилась на Лолу. В Лолиных глазах была неприкрытая мольба, страх отказа и унижение. Вдоволь налюбовавшись этим зрелищем, Жанна снова отвернулась.
— Ты не думай, я ведь работала в театре, — торопилась Лола, — мной были довольны, потом, правда, пришлось сделать большой перерыв, но квалификацию я не потеряла… А если потеряла, то смогу быстро наверстать упущенное…
— Рожала, что ли? — деловито поинтересовалась Жанна. — Или муж запретил работать?
— Да, он сказал… — Тут Лола снова было расположилась поплакать, но Жанна повернулась и молча указала ей на часы.
«Издевается, зараза, — думала Лола, — ведь все давно поняла, а если так торопится, то и отшила бы меня еще там, у входа. Дескать, простите-извините, сейчас никак не могу, зайдите на недельке… Так нет же, ей интересно узнать про мои неприятности да поплясать на моих косточках. Нет, правильно, что мы ее на курсе терпеть не могли!»
— У меня нет детей, — сухо сказала Лола, — и если тебе интересно, то мужа тоже нету. Был один человек… но сейчас мы расстались.
— Он тебя бросил? — уточнила Жанна.
— Ну… можно и так сказать… — Снова Лолин голос очень удачно дрогнул.
Опять в крошечной гримуборной установилось долгое молчание. Жанна сосредоточенно занималась своим лицом, а Лола уставилась на облезлое страусовое боа, валявшееся на стуле, и прикидывала, как будет выглядеть Жанка, если она, Лола, заставит ее съесть пыльные перья. Разумеется, это будет только в том случае, если Жанка сейчас отправит ее вон, отказавшись помочь с работой.
