– Не могу, – вяло ответила Аня.
– Что?
– Напрячь что-либо не могу, голова болит до темноты в мозгах, извините, в мозге. Хотя… – Аня уставилась на Эрвина расширившимися глазами.
– Что? – Эрвин не отличался оригинальностью в постановке вопросов.
– Скорее всего, ты прав, убийца среди нас! Недаром моя бывшая свекровь сказала, что кого-то узнала. Тихий маленький городок – и череда таких зверств! – задумалась Анна.
– А говоришь, что плохо соображаешь, – покосился на нее Эрвин, сворачивая на лесную дорогу. – Прости за настойчивость, но катализатором этих преступлений стала ты, только с твоим появлением все и началось.
– Старая больная женщина и я – мухи за всю жизнь не обидевшая, что такого мы могли сделать, за что нас решили убить?
– Только на себя-то ты много не бери. По-моему, покушались на твою свекровь, а тебя и пальцем не тронули, – сказал Эрвин таким тоном, что Анне захотелось запустить в него чем-нибудь тяжелым.
– Ты жалеешь, что не прибили всех приехавших из России?
– Дурочка.
– Уменьшительно-снисходительное слово – самое противное, что я слышала, – ответила Анна. – Теперь и Марат пропал, какая связь?
– Он и твоя свекровь – оба из России. Он и Кристина любовники, – размышлял вслух Эрвин.
– Ключевой человек Марат? – предположила Анна.
– Найти бы его, – теперь уже обеспокоился и Эрвин.
– У меня плохое предчувствие, – сказала Анна.
Эрвин остановил машину.
– Кто это сделал с Кристиной и твоей родственницей? Я бы задушил его голыми руками.
– Я бы тебе помогла.
– Вот только почему ты решила взвалить груз раскрытия этого дела на свои хрупкие плечи?
– А на кого еще рассчитывать? – отмахнулась Анна.
– Это у вас в России женщины любят жаловаться, что перевелись мужики и рассчитывать им бедным больше не на кого. Но ты сейчас не в России, – напомнил Эрвин, смеясь одними глазами.
– Что характерно, везде одна и та же проблема. Какие дела способен расследовать Симон? Кто напился в ресторане и облевал клумбу друга? Или кто по ошибке надел не свою шляпу с пером? Он найдет шляпу, я не сомневаюсь, только если она будет подписана с внутренней стороны фамилией владельца.
– То есть расследование кровожадных убийств ты ему не доверила бы? – уже вовсю улыбался Эрвин.
– Здесь нужно немного шевелить и мозгами, и ногами. А с вашей зажиточной размеренной жизнью мозги уже заплыли жирком, – уверенно заявила Анна.
– Значит, помочь нам может только женщина, находящаяся на грани нервного срыва, то есть ты? К тому же – иностранка!
– Правильный вывод, и мне не до смеха! Только почему это я на грани нервного срыва? – удивилась Аня, которой было неудобно сидеть в машине с низкими сиденьями, как на гонках «Формулы-1».
– А ты себя в зеркале с утра видела?
– А ты не знаешь, что многие женщины с утра выглядят не так, как вечером? Или ты не оставался с ними до утра? Так сказать, не оказывал им такой чести?
Эрвин уже смеялся в голос.
– Ну ты и язва!
– Я честная и прямая женщина, рублю правду-матку в лицо, хоть это некоторым и не нравится.
– С тобой мне нравится просыпаться по утрам, – успокоил ее Эрвин.
– Я тронута до глубины души. А почему мы стоим?
– А мы на месте, сыщица ты моя. – Эрвин вылез из машины и открыл дверцу перед Анной.
Она оглядела окрестности, уже не обращая внимания на пьянящий своей чистотой воздух. Горизонт закрывали пологие горы, поросшие деревьями и кустарником так плотно, что издалека казалось, словно они устланы зеленым сукном, как бильярдный стол.
– Вот эта отметка, – подал голос Эрвин. – Что мы будем искать? Я не вижу в округе ни одного жилища.
– Для начала найдем пень, – решила Анюта, сжав голову руками и делая несколько неуверенных шагов в сторону леса.
– Зачем? Деньги класть уже поздно, да и нет у меня с собой столько наличности, если только чек!
– Пойдем, говорю! Чек! Нужен ему твой чек! Только – «налик»!
– Какой жаргон! – удивился Эрвин.
– В следующий раз к выбору невесты подходите более ответственно, – посоветовала ему Аня.
– Хорошее занятие для влюбленной пары – искать какой-то гнилой пень, – пробубнил Эрвин.
– Между прочим, я тоже из России и знаю Марата и Кристину, да что там говорить, и свою бывшую свекровь тоже! Ты не боишься, что и меня убьют?
– А почему, по-твоему, я не отходил от комнаты, где ты лежала со своим сотрясением? – вопросом на вопрос ответил Эрвин.
За «милыми» разговорами, вернее перебранками, они вышли на маленькую опушку, выглядевшую весьма умиротворенно: зеленая, кое-где пожухлая трава, клевер и другие мелкие цветы и порхающие над всем этим великолепием бабочки, стрекозы и менее заметные жучки. Посредине опушки возвышался большой трухлявый пень, портящий своим брутальным видом всю картину. Молодые люди молча приблизились к нему и заглянули внутрь. Похоже, что самой твердой в этом пне была кора, поросшая зеленым мхом, а внутренность полностью прогнила. Сердцевину вымыли из него дожди и выветрили ветры, а кто-то предназначил этот пень под удобное хранилище.
– Ну?! Теперь ты веришь мне? Я не выдумала пень, мне о нем сказал звонивший маньяк, похитивший Марата! – торжествующе заорала Аня, заглушая пение птиц.
– Ах вы уроды! Сейчас я вам покажу! – раздался в ответ грозный мужской голос.
Анна удивилась столь бурной реакции Эрвина, не сразу сообразив, что орет не он.
– Что это? – оторопела Аня.
– Перестреляю всех! – прокричали из-за кустов.
Аня расширившимися от ужаса глазами посмотрела на Эрвина, словно спрашивая: «Ну, что я тебе говорила?»
– Деньги принесли? – рыкнул голос.
Эрвин беспомощно озирался вокруг, не зная, с какой стороны закрыть собой Аню. Акустика на опушке оказалась такая, что было совершенно непонятно, откуда доносятся угрозы.
– Выйди, и поговорим, – предложил Эрвин.
– Ага! Нашел дурака! Принесли деньги? – повторил вопрос преступник.
– Что с Маратом? – Анна сглотнула слюну.
– Вспомнили о дружке?! Не поздновато ли? Когда были должны деньги принести? А теперь уже никаких гарантий! И никаких гарантий, что я не убью вас прямо сейчас, а потом не обшарю карманы. Даю последний шанс выложить миллион и унести отсюда ноги, и только заикнитесь обо мне в полиции, я вас сам найду и уничтожу.
– А кредитку принимаете? – спросил Эрвин, и более идиотского вопроса Анна не слышала за всю жизнь.
– Что?! Издеваетесь еще?! – заорал мужчина, и раздались выстрелы. Аня только увидела, как щепки и кусочки земли полетели ей на ноги. – Замочу! Следующие пули полетят в вас! – бесновался преступник, явно заждавшийся своего выкупа.
Эрвин внезапно схватил Анну в охапку и кинулся в чащу. Вслед им полетели пули, срезающие вокруг ветки и листочки.
Эрвин несся сквозь чащу со своей тяжелой ношей семимильными шагами. Преступник преследовал их. Руки, ноги и больная голова Анны безвольно болтались. Перед глазами с огромной скоростью мелькали ботинки Эрвина и цветы в траве. Периодически открытые части тела Анны что-то больно царапало, иногда даже срывая кусочки ткани с ее одежды. Анну замутило, и она проговорила что-то вроде «Брось меня, спасайся сам» или «Я буду ждать тебя с подмогой». Но Эрвин не слышал ее, а по тому, как он чертыхался, было понятно, что от преследователя они не отрываются.
«Силы когда-нибудь покинут его, и бандит пристрелит нас обоих. Кому от этого будет хорошо?» – подумала Анна, пытаясь закрыть лицо от острых колючек.
Пот струился по спине и груди Эрвина, но сдаваться он не собирался, хотя по шаткости в походке и замедлению темпа бега Аня поняла, что он выдыхается. Она подняла голову, отведя спутанные волосы с лица.
– Всё! – выдохнул Эрвин и обессиленно опустил Аню с плеча, прижал к себе. – Больше не могу…
Вся кровь отхлынула от головы Анны, в глазах появился туман, в ногах дрожь. Она с ужасом смотрела на стройные ряды деревьев, ожидая появления бандита с оружием. Страх сковал все внутренности, и зуб на зуб не попадал. Аня слышала только стук сердца Эрвина. Наконец из-за одного из деревьев появилась темная фигура.
Анна еле сдержалась от крика, решив, что у нее галлюцинации.
Перед ее глазами стоял настоящий бурый медведь и манил Аню к себе лапами. Она захотела тоже поприветствовать его, но не смогла из-за парализовавшего ее страха.
– Шатун, – выдавила она.
– Прости, этот негодяй ранил меня, поэтому я и шатаюсь, – откликнулся Эрвин.
– Медведь-шатун, – потянула его за локоть Анна, теперь уж точно поняв, что вид скелета в кислоте для ее психики не прошел бесследно. Эрвин повернулся в тот момент, когда медведь заорал человеческим голосом:
– Ну, что стоите как истуканы?! Идите сюда быстрее! Я укрою вас в своей берлоге.
Это было последнее, что услышала Анна, перед тем как полностью отключиться. Потеря сознания вошла у нее уже в привычку.
В воспаленном мозгу Анны пронесся вихрь ярких картинок, абсолютно бессмысленных и не связанных Аруг с другом. Надо отметить, что сказка про Машеньку и медведя ей не снилась. Какой-то зверь, скорее всего ежик, щекотал ей лицо своими иголками. Аня открыла глаза и тут же увидела огромные глаза Эрвина. Он целовал ей лицо, приговаривая:
