— «Мерс» — это «Мерседес», я правильно понимаю? — спросила Алиса.
— Ну да, «шестисотый», черного цвета, — подтвердил парень. — Клевая тачка, двигатель-зверь! Мне, правда, больше джипы нравятся, вот это, я понимаю, машины, особенно…
— А как тот мужчина выглядел? — поинтересовалась Юля, перебив Виктора. — Он молодой или не очень?
— Обыкновенно выглядел, — пожал тот плечами. — Не старый еще, лет тридцати или чуть больше, высокий, в костюме с галстуком, лысый….
— Лысый? — насторожилась Алиса.
— Ну да, бритый такой. У мужиков, кому перевалило за тридцатник, сейчас фишка такая новомодная — голову брить. А чё он сделал, мужик этот? — с интересом спросил юноша.
— Он подозревается в серьезном преступлении, Витя, — откровенно ответила Алиса. — Ты нам очень помог, спасибо.
— Не за что, — хмыкнул тот. — Что мне, жалко, что ли? Если хотите, я и номер его тачки могу назвать?
— Номер? — вытаращилась Юлька, не веря своим ушам. — Ты запомнил номер его машины?!
— А чё там запоминать? Три семерки. Всего и делов-то…
— Какой же молодец этот парнишка, — возбужденно говорила Юлька, выруливая на проезжую часть дороги. — А чё, говорит, там запоминать? Три семерки, делов-то, — засмеялась она, вспомнив слова Виктора. — Алиса, сегодня мы узнаем, кто он такой! Заедем ко мне, у меня диск есть с базой данных ГАИ, и быстренько его вычислим. Я и предположить не могла, что все так здорово получится, видно, сегодня наш день. Ты что молчишь?
— Думаю.
— О чем?
— О чем я еще могу думать, кроме этого проклятого звонка? — нахмурилась Алиса. — Из головы не выходят слова того ублюдка о моем сыне.
— Я, конечно, круглая дура, что рассказала тебе об угрозах в отношении ребенка, но промолчать тоже не могла, уж извини, — виновато проговорила Юля.
— Не болтай глупости, если бы ты мне не сказала, я бы тебе никогда этого не простила. Правильно сделала, что не стала скрывать. Предупрежден, значит, вооружен. Не дай бог, если… Нет, об этом я даже думать не хочу! — взволнованно проговорила Алиса, отгоняя от себя мрачные мысли.
— Ты Маркову рассказала об этом?
— Рехнулась? — фыркнула Алиса. — Если бы я ему сказала, что творится на самом деле, он бы нас с тобой за ноги к потолку подвесил или вообще прибил.
— А как же ты ему объяснила… Ведь это он пробил номер Виктора, насколько я поняла? Как ты обосновала свою просьбу?
— Очень просто. Сказала, что какой-то хулиган постоянно звонит в ваше агентство, говорит всякие гадости и ты попросила меня помочь засечь его номер, чтобы прекратить это безобразие.
— Алиса, а что мы будем делать, узнав, кто нам угрожал? — спросила Юля. — Пойдем в милицию?
— С чем мы туда пойдем?
— Как с чем? — изумилась Смехова. — С заявлением: мол, поступил звонок с угрозами, мы знаем, кто это…
— Ну, скажем мы об этом, а дальше-то что? Разве у нас есть прямые доказательства того, что звонок был именно от него? И что он действительно угрожал нам расправой?
— А Виктор? Он может подтвердить.
— Подтвердить что? Что какой-то мужчина попросил у него трубку? Ну и что дальше-то? Виктор не знает, кому тот тип звонил, не слышал, о чем и с кем он разговаривал, поэтому быть свидетелем Витя никак не может.
— Но в памяти его трубки остался номер телефона нашего офиса.
— Ну и что? А преступник скажет — да, звонил, хотел узнать… неважно, что он якобы хотел узнать, придумать что-то легко, — отмахнулась Алиса. — Или вообще он может сказать — не понимает, мол, о чем речь, он впервые видит Витю и никогда не пользовался его трубкой. Тем более для того, чтобы позвонить в какое-то детективное агентство, которое ему сто лет в обед не нужно. И все дальнейшее — по тому же сценарию.
— Тогда в милиции можно обо всем остальном рассказать, — неуверенно произнесла Юлька, но, встретившись глазами с насмешливым взглядом подруги, добавила: — Да, я понимаю, что несу сущий бред. Алиса, что же нам делать?
— Как раз об этом и думаю, а ты мне мешаешь, — ответила Алиса. — Помолчи хотя бы десять минут, вполне возможно, в мою голову придет какая-нибудь порядочная идея.
Естественно, Юлька не выдержала и пяти минут принудительного молчания.
— Как там Катя? Чем она занимается? — спросила она.
— С Вовкой сидит, у них карантин в саду, я тебе говорила. Еще я дала ей задание, чтобы она по мере возможности списки фамилий просмотрела.
— Как она объяснила свое отсутствие на работе?
— Заболела краснухой, контактировать с людьми ей нельзя, она заразная.
— А как же больничный?
— Не проблема, сделаем, — отмахнулась Алиса. — Ты же понимаешь, что ей нельзя там появляться, Коровин сразу ее арестует. И я пока сделать ничего не могу, у него, видишь ли, имеются против нее неопровержимые улики. На стеклянной баночке, где был яд, есть Катины отпечатки пальцев. И еще одну банку с ее «пальчиками» нашли в ее столе.
— Откуда ты об этом знаешь?
— Разве я тебе не говорила?
— Нет.
— Я ему звонила вчера, хотела напомнить, чтобы он вызвал Князева на допрос и не забыл меня проинформировать о времени их встречи. Он меня смиренно выслушал и ехидно так сообщил о том, что хочет предостеречь меня от неприятностей. Мол, вы скрываете Сафронову, не хотите сообщить, где она находится, а между тем она — опасная преступница: экспертиза показала, что на банке с ядом имеются отпечатки ее пальцев. Представь себе, ситуация повторилась, как и с ножом, — невесело усмехнулась Алиса. — На банке только Катины отпечатки, больше никаких.
— Как же такое могло случиться, Алиса? — удивилась Юля. — С ножом все понятно, его вложили в руку Дмитрия, а как могли Катины отпечатки оказаться на банке с ядом!
— Все очень просто, — сказала Алиса. — Когда я описала Кате баночку, которую мне показал Коровин, она сразу узнала ее. Катя говорит, что у нее в столе лежала точно такая же, только не с ядом, естественно, а с витаминами, она ежедневно их употребляла. Во вторую банку и насыпали яд, потом положили ее обратно, Катя и оставила на ней отпечатки.
— Вот привязались, а! — охнула Юлька. — Со всех сторон обложили, уроды, куда ни плюнь, везде подвох.
— Ничего удивительного, на кону стоят огромные деньги, поэтому делается все возможное, чтобы Князев не вышел из тюрьмы. Екатерина попала под «раздачу» из-за своей любви к нему, а потом и мы с тобой — за компанию.
— Теперь ясно как белый день, что Маргарита, жена Князева, имеет к этому прямое отношение и в компании у нее есть сообщник, — резюмировала Юля.
— Не нужно делать поспешных выводов, — возразила Алиса. — Мне, например, еще ничего не ясно. Все, наоборот, запуталось еще больше.
— Что же здесь неясного? — удивилась Юлька. — Если хочешь, я тебе все по нужным полочкам разложу.
— Попробуй. Может, я и правда настолько отупела, что чего-то недопонимаю?
— Я, конечно, не уверена, что нарисую точную картину, расскажу так, как я ее себе представляю.
— Слушаю предельно внимательно.
— У Маргариты Князевой есть сообщник, он работает в компании. Допустим, это ее любовник. Кто он, мы точно не знаем, но примерный круг подозреваемых вполне можно обрисовать. Это члены совета директоров, а их четверо, и еще мне очень не нравится Лыков.
— Почему именно они?
— Члены совета директоров имеют прямую материальную заинтересованность, а Лыков… у Лыкова нет алиби на момент убийства.
— Допустим. Что дальше?
— Дальше все очень просто. Приближается день рождения шефа, и кто-то из мужчин подает идею преподнести ему оригинальный сюрприз в виде стриптизерши с ее номером, — с энтузиазмом начала рассказывать Юля. — Кстати, можно у Незнамова спросить, чья это была идея, — отметила она. — Идем дальше. У танцовщицы очень кстати разболелась голова, и они идут с Князевым в его кабинет, чтобы поискать таблетку. Все гости под градусом, веселятся и танцуют, шеф уединился с девицей в кабинете. Я не знаю, почему, но убийца решает подсмотреть за ними. Идет к кабинету и видит, что Дмитрий, перебрав спиртного, уснул в кресле. И тут убийца понимает, что другого такого случая может не представиться. Он вытаскивает нож, режет девчонку, вкладывает орудие убийства в руку Князева и спокойно уходит.
— Ты хочешь сказать, что нож он все время носил с собой? — не выдержав, засмеялась Алиса. — Так сказать, на всякий случай?
— Я пока не придумала, почему у него нож оказался при себе. И вообще, какое это имеет значение? Главное, что он этим ножом сделал! Почему ты смеешься? — нахмурилась Юлька. — Вообще ничего рассказывать не буду.
— Извини, это я не над тобой, — поторопилась оправдаться Алиса. — Продолжай, мне очень интересно.
— Убийца уходит, сделав свое черное дело, и продолжает веселиться среди гостей как ни в чем не бывало. В результате, когда приезжает милиция, Дмитрия, естественно, забирают в тюрьму — в связи с неопровержимыми уликами. Тело зарезанной девицы лежит на полу, а убийца спит в кресле, сжимая нож в руке. Настоящий убийца ликует: все идет как надо. Для пущей убедительности он встречается или, скорее всего, звонит родителям убитой девушки и учит их, как можно срубить хорошие деньги с компании. Для этого требуется всего лишь сказать, что их дочь Анастасия была знакома с Князевым. Доказательством послужит тот факт, что они неоднократно видели, как он подвозил девушку к дому, и даже запомнили номер его машины. Все учтено, дело уже передается в суд, как вдруг…
