— В чем дело? — спросил румын. — Какое такое беспокойство?
— Вы заказывали шампанское?
Румын вопросительно посмотрел на Короля.
— Вы делали заказ в номер? — спросил Король.
— Да, я просил принести к полуночи. Я думал, что как раз тогда или нам очень хотеться пить, или я пью один.
— Напомните им время.
— Э… Принесите его в двенадцать и холодным!
За дверью слышалась возня и легкий перезвон. Потом все затихло. Оба вздохнули. Король осторожно, задерживая выдох. Румын шумно и с облегчением.
— Простите. Я должен одеться. — Румын прошел в спальню и стал переодеваться, не закрыв двери. Сбоку от большой кровати легко колыхалась занавеска. Король смотрел на нее не отводя взгляда. Когда румын закончил свое облачение укладыванием небольшого кружевного платочка в нагрудный карман безупречного пиджака, он подошел к занавеске, откинул ее и закрыл приоткрывшуюся балконную дверь. Король расслабился и рассмотрел положение стола в комнате относительно зеркал. Немного подвинул стул, на котором собирался сидеть. В этот момент он заметил, что на столе нет коробочки с бриллиантами. Короля это совсем не обеспокоило, он подумал, что румын унес ее в спальню, когда пошел одеться.
Румынский князь, благоухая тонким французским одеколоном, сел напротив Короля и положил перед собой три нераспечатанные колоды. Он улыбнулся, закрыв глаза, словно в предчувствии наслаждения. Король поставил на пол свой кейс. Румын, еще продолжая улыбаться, оглядел стол.
— Где? — спросил он.
— Простите?
— Где мои камни? — спросил румын уже обеспокоенно и заглянул под стол.
Король похолодел. В одно мгновение он понял, что попался мошеннику, который разыграет пропажу фальшивых драгоценностей и попытается вытянуть за это его деньги.
— Я пришел играть, — сказал Король медленно и громко. — Меня не интересуют ваши камни. — В это время Король лихорадочно думал, когда могла уйти со стола коробочка.
Румын встал, его лицо залила краска.
— Вы пришли мошенничать, это не очень правильно, потому что я позову полицию.
«Как же, — подумал Король, — сейчас заплачу от страха».
Он сидел молча, разглядывая свои ногти, и ждал, когда же румын начнет говорить о возмещении ущерба.
Румын подошел к телефону и набрал номер.
«И это полная туфта, сообщник ему просто необходим, не удивлюсь, что он будет в милицейской форме».
— Меня обокрали, вор в номере, пришлите полицию, — сказал румын.
Король встал, подошел к двери и засунул ножку стула в красивую медную ручку. Румын стоял в позе оскорбленного, но не сломленного несчастьем страдальца.
В дверь постучали.
— Нет, — крикнул Король, — шампанского нам не надо!
— Милиция, — крикнул румын, — меня ограбили и похитили!
Король почувствовал неладное, но, еще совершенно уверенный в своей правоте, выслушал приказ немедленно открыть дверь представителям власти.
— Одну минутку, — крикнул он в замочную скважину. — Только одну маленькую минуточку! Назовите, пожалуйста, ваше отделение, я туда позвоню.
— Управление центрального округа, — сказали ему, — вызов принял дежурный сто второго отделения.
Король подошел к телефону. Румын стоял неподвижно. Король почувствовал, что все идет не так, он старался подавить свой страх. Страх не уходил, потому что Король не понимал, что именно затеял румын, почему он не требует деньги. По телефону ему ответили, что вызов принят в десять двадцать пять, по вызову немедленно послана опергруппа, так что беспокоиться ни о чем не надо, надо быстро открыть дверь и предъявить вора и документы. И Король понял, что влип.
— Куда ты их дел, идиот, я не брал твои камни! Ты что думаешь, я буду молчать, зачем сюда пришел? Посмотри в спальне! — У Короля мелькнула безумная мысль, что озабоченный румын запрятал свои бриллианты в надежное место, раз они не понадобились, и от напряжения забыл об этом.
— Вас будет арестовывать, — злобно сказал румын, — обыскивать и находить мои камни!
— Вот идиот… Да я бы тебе наголо разделся, чего ты поднял этот шум, хоть клизму мне вставь, нет их у меня!
— Почему бы нам не открыть дверь?
Король быстро осмотрел комнату. Все было по-прежнему, если не считать того, что на столе не было коробочки с камнями и ни одной колоды. Король внимательно посмотрел в лицо румына. Румын смотрел вдаль, оскорбленный и гордый.
Король открыл дверь.
— Инспектор Юмахин, оперуполномоченный Волков, — представились ему двое из управления, еще двое были представители полиции гостиницы. — Что у вас произошло?
— Этот господин приходил ко мне с деловым предложением о покупке драгоценностей, — волнуясь, заговорил румын. — Пожалуйста, документы, права. Во время наших переговоров в дверь постучали, якобы принесли шампанское. Я отвлекся, а когда сообразил, коробочки с драгоценностями не было. — Король волновался, но не смог не заметить, что у князя совершенно пропал акцент.
— Гражданин… Позвольте ваши документы. Кароль Евгений Францевич… Вы хотели купить у этого гражданина… Что, позвольте спросить?
— Кароль, извините, ударение на первый слог — «ка». Он обещал показать мне редкие драгоценности своей бабушки, румынской княжны, но не успел, в дверь постучали, он испугался, пока я говорил с человеком за дверью, спрятал свою коробочку с целью, как я понимаю, вытянуть у меня угрозами деньги… Или просто забыл куда…
— Сидоров Иван Павлович, — спросил инспектор, улыбаясь, — вы что, имеете отношение к Румынии?
Румынский князь Сидоров посмотрел на Короля с ненавистью.
— Волков, — сказал инспектор, усаживаясь за стол с облегчением человека, который весь день на ногах, — давай опись предметов на момент посещения.
Молодой и юркий опер быстро цапнул холщовый мешочек и высыпал на стол деньги.
— В момент составления протокола на столе в мешке из натуральной ткани с завязкой-шнурком находились денежные знаки иностранного происхождения, доллары США, двадцать купюр по сто, пять по пятьдесят и десять по двадцать. У стола стоял «дипломат» черного цвета с кодовым замком. В «дипломате» имеются денежны знаки… денежные знаки… А! Денежные знаки иностранного происхождения, доллары США, по две купюры в сто долларов на каждую бумажную «куклу». Наборы резаной бумаги, чистые с обеих сторон, толщина пачки в три сантиметра, бумага второго сорта, серая, и это только первый слой с долларами, под ним просто наборы резаной бумаги без денежных знаков, толщина пачек в три сантиметра. Итого денежных знаков, как таковых, по две на пятнадцать пачек бумаги. Тридцать сотенных купюр, простите, товарищ майор, шесть пачек не с двух сторон закрыты, а только с одной… итого двадцать четыре купюры по сто. Ключи от автомобиля, футляр кожаный, прикреплены металлическим цельным кольцом, туда же прикреплен брелок в виде зверька из меха, который является… является одновременно маленьким фонариком и зажигается в области носа при нажатии на спину. Пожалуйте, все из карманов на стол, господа!
— Это… это же не мой «дипломат»! — сказал шепотом Король. — На моем не было кодового замка… Он только по размеру мой! В моем были деньги.
— Конечно, не ваш. — Майор Юмахин зевнул.
— Снимите отпечатки пальцев! — закричал Король. — Его мне только что подменили в номере, да как же вы не понимаете, это меня ограбили, Боже всемогущий!
— Ну одно и то же, одно и то же каждый раз, — сказал инспектор Юмахин, укоризненно покачав головой. — «Дипломаты» не ваши, наркотики вам в задницу подкидывают, а оружие вы нашли в мусорном баке. Номер обыскать, показания пострадавшего Сидорова зафиксировать, описание ценностей с указанием приблизительной стоимости. Описание коробки! Внизу протокола обязательно время указать, а несчастного Ка… Кароля задержать до выяснения обстоятельств.
Короля поместили в камеру следственного изолятора, он не спал всю ночь и к утру вынужден был заметить, что так крупно его еще на подставляли. Его пиджак помялся, к тому же к Королю совершенно неожиданно вернулась в эту ночь давно забытая детская привычка грызть ногти, он попортил свой великолепный маникюр. От одного взгляда на свои ногти Королю стало плохо: на большом пальце правой руки он обгрыз ноготь почти до крови. Как Король себя ни уговаривал успокоиться и подготовиться к допросу, но утром из камеры вывели древнего старика, нервного и раздраженного.
Его привезли в управление, и в комнате для допросов за столом сидела совершенно обалденная женщина, с черными прямыми волосами до плеч, густыми ресницами, в которых темно-голубые глаза были неожиданны и притягивали к себе насмешливо-грустным выражением. У нее был чуть вздернутый нос, достаточно смелые скулы и пухлый детский рот. Лоб был высокий, спрятанный под редкой челкой, овал лица безупречный. Король вдруг сразу успокоился, одернул пиджак и позволил себе слегка поклониться.
