— И убили бы, не покажи та собака, где ее выкапывать, — добавила Оля.
— Да, когда убийца сначала огрел Таню по затылку, а потом спихнул вниз, он знал, что ее будут искать. И обрушил на Таню снежный пласт с обрыва. Там это легко сделать, и Танька оказалась надежно похоронена. До весны ее могли и не найти.
— Какой ужас! — содрогнулась Таня. — Но кому могло прийти в голову меня убить?
— Вот это хороший вопрос, — одобрила Мариша. — В самом деле, кому? У тебя есть враги? Желательно, чтобы эти враги были общие у вас с Ромкой.
— До сегодняшнего дня думала, что врагов у нас с ним нет, — призналась Таня. — А теперь уж и не знаю.
— Но постарайся вспомнить людей, кому ты или Рома перешли дорогу. А особенно тех, кому вы вдвоем могли мешать.
Таня честно постаралась вспомнить.
— Может быть, это наша соседка сверху зверствует? — предположила она. — Рома как-то помог ей купить у своего знакомого машину, а та оказалась с негодным двигателем. Соседке пришлось выложить кругленькую сумму за ремонт этой машины, и, думаю, она затаила на Рому зло. А потом его еще дернула нелегкая познакомить ее с другим своим приятелем, а тот оказался женат. Ну, ясное дело, эта женщина окончательно взбесилась. Орала: чего вы, мол, мне всякий негодный товар подсовываете?
— И что, та женщина решила, что Ромка это специально сделал? — удивилась Мариша.
— Не знаю, но с нами она с тех пор больше не разговаривает, — вздохнула Таня. — И от всех Роминых услуг, которые он ей предлагает, чтобы как-то загладить свою небольшую вину, с ходу отказывается.
— Нет, — решила Мариша. — Это все несерьезно. Никто не станет убивать человека из-за таких пустяков. А тем более тащиться для этого в такую даль. Да тут в деревне вашей городской соседке и спрятаться-то негде. Вон мы Пашку и этого типа с пистолетом мигом вычислили. Думай еще. А если кто-то из местных жителей?
Но сколько Таня ни думала, ничего придумать не сумела.
— Очень жаль, — вздохнула Мариша. — Потому что это заставляет нас подозревать всех.
— Всех? — ужаснулась Таня.
— Всех, кому могла быть выгодна твоя смерть, — подтвердила Мариша. — К примеру, кому достанутся квартиры ваших бабушек, если тебя не станет?
— Маме, — пожала плечами Таня. — Она моя ближайшая родственница.
— Ага! — сказала Юлька. — А живет твоя мама с добрейшим Никитой Михайловичем. Он раньше с вами на дачу ездил?
— Нет, — помотала головой Таня. — Но… Нет, не мог Никита Михайлович стать убийцей! И зачем ему в таком случае убивать Рому?
— Потому что муж является наследником первой очереди! — объяснила ей Мариша. — А отчим — нет. Никита Михайлович ведь тебя законным путем не удочерял?
— Нет, он появился у мамы, когда я уже была замужем за Ромой, так что вопрос о моем удочерении даже не поднимался, — сказала Таня.
— Выходит, один подозреваемый у нас есть, — удовлетворенно произнесла Мариша. — И в машинах Никита Михайлович, как всякий мужчина, должен разбираться. Во всяком случае, своя машина у него есть. Слушай, Таня, ты дома лежи. Оля, останься тут и следи, чем ее кормят и поят. А то отравят еще, а потом скажут, что случайно.
Когда Мариша вытащила Юльку из теплого дома, та рискнула выказать свое недовольство:
— Куда ты меня тянешь? Я и так сегодня за утро промерзла до костей. Ночью меня еще водка согревала, которую мы за упокой души бедного Ромы выпили. А утром мы Таньку без всякого подогрева побежали искать.
— А мы зайдем в магазинчик и купим себе всего, что душа пожелает, — щедро пообещала Мариша. — Только вначале провернем одно дельце.
Юлька поняла, куда они идут, довольно скоро.
— Ты думаешь, что убийца оставил у озера какие-то следы? — спросила она у Мариши. — И хочешь их отыскать?
— Что-то вроде того, — призналась Мариша.
Быстрым шагом подруги добрались до обрыва. Там они рассредоточились и принялись изучать местность.
— Вот тут Танька рухнула, — говорила Мариша, — а вот отсюда выскочил злодей. Пока все сходится. Следы есть. И это действительно был мужчина. Смотри, он ждал ее довольно долго, чтобы не замерзнуть, пил коньяк. И успел выпить двести пятьдесят грамм.
И она извлекла из снега плоскую бутылку с коричневой наклейкой и сорванной золотистой крышкой.
— И как он не побоялся оставить эту бутылку тут, — прищурившись, пробормотала Юля. — Это же улика.
— Рассчитывал, подлец, что тело Таньки не найдут до весны, — сказала Мариша. — А за это время бутылка утратит всякое значение.
Преступник был в ботинках сорокового размера. Кроме того, подругам удалось найти смятую пачку из-под сигарет «Винстон».
— Похоже, наш преступник относится к весьма небогатому классу, — сказала Мариша. — Сигареты курит недорогие.
— Вряд ли, поджидая Таню, он стал бы курить, — возразила Юля. — Танька могла учуять дым и насторожиться.
— Окурков нет, — согласилась Мариша. — Хотя вот один есть. Так в снег затоптан, что от него ничего и не осталось. Зато смотри, тут на пачке какие-то цифры от руки записаны. Похоже, телефон.
Юля была вынуждена согласиться.
— Отлично! — обрадовалась Мариша. — Теперь пошли в магазин. Я вижу, ты совсем посинела.
В магазине Мариша начала активно дружить с продавщицей. Так как покупателей больше не было, продавщица скучала и была откровенно рада почесать языком. Конечно, обсудили гибель Ромы. Продавщица очень убивалась, что погибший оказался молодым мужчиной.
— И то сказать, люди у нас простые, интересных мужчин совсем нет, — с мощным вздохом, от которого на прилавке затрепетали картонные ценники, произнесла она. — А которые есть, так и те погибают. Просто ужас какой-то! Нормальные мужики гибнут, а пьяницы живут. Да еще детей плодят!
— Кстати, я тут возле магазина видела мальчишку лет пяти в такой куцей шубейке, что голые руки торчат. И представляете, в такой мороз и без варежек!
— Наверное, это Кутепов! — предположила продавщица. — У них пятеро детей. А сами Кутеповы только на детские пособия и живут. Креста на них нет! Ироды окаянные! Пьяницы подзаборные! Все детские деньги пропивают!
— Как же так! — удивилась Мариша. — Вроде бы детские пособия теперь прямо на руки родителям не дают. Деньги на карточку переводят, а карточку только в специальном магазине отоварить можно. И только детскими вещами.
— Ну и что? — фыркнула продавщица. — Если алкоголикам выпить приспичит, они из любого положения выход найдут. Ну, отоваривают они свою карточку вещами, а вещички на рынке потом за бутылку продают! Поэтому сами по-прежнему пьяные, а детишки у них оборвышами бегают. Что соседи из жалости дадут, то и носят.
— А где их найти? — спросила Мариша. — Очень уж мальчонку жалко. Пока мы тут, хоть бы его покормили. И вещички кое-какие старые отдали бы.
Продавщица несколько подивилась такому человеколюбию и дорогу к дому Кутеповых указала. Следуя ее пояснениям, подруги, выйдя из магазина, свернули направо, прошли до перекрестка и повернули еще раз направо. На околице поселка они увидели покосившийся дом с некрашеными стенами и гнилой крышей. Возле дома болтались без видимого дела два или три ребенка. Один из них был мальчик в куцей шубке, слишком большой для него ушанке и в варежках с вышитыми на них флажками.
— Это он! — прошептала Юлька. — Я эти варежки у Ромки дома видела. Они на меня с вешалки вместе с прочим барахлом свалились.
— Эй, пацан! — окликнула его Мариша. — Заработать хочешь?
Этот призыв возымел магическое действие. К подругам подбежал не один, а вся стайка мальчишек.
— Нет, только он, — сказала Мариша, выбирая младшего в приметных варежках.
Остальные разочарованно вернулись к своему занятию. Мальчик молча смотрел на подруг.
— Тебя как зовут? — спросила Мариша, плохо представляя, как нужно обращаться с детьми.
— Костей, — важно ответил мальчишка.
— Слушай, Костя, если ответишь на все мои вопросы, я обещаю, что накормлю тебя и братьев, — сказала мальчишке Мариша. — До отвала!
— И денег дай, — тут же сказал малец.
— Ладно.
— Сейчас дай! — настаивал Костя. — Сто рублей. А потом уж спрашивай.
Мариша дала ему деньги и спросила:
— Это ведь ты сегодня утром приходил к нам домой и вызвал одну тетю к озеру?
— Ну, — утвердительно кивнул головой малец.
— Кто тебе велел ее туда позвать?
— Дяденька один, — сказал Костя, шмыгнув носом.
— Какой дяденька?
— А я его не знаю.
— Но как он выглядел? — спросила у него Мариша, сильно сомневаясь, что пятилетний ребенок сможет детально или вообще хоть как-то описать пославшего его человека.
Однако соображалка у Кости работала гораздо лучше, чем можно было предположить.
— Триста! — произнес он тоном, не терпящим возражений. — Да не скупись ты! Небось рубли прошу, не баксы!
