Первое, что она сделала – она завопила оглушительно, как взбесившаяся автомобильная сигнализация.
Она вопила так примерно минуту и вдруг замолчала – внезапно, как будто ее выключили, как опытный угонщик выключает ту самую сигнализацию.
Дело в том, что Нина Валериановна смотрела не только латиноамериканские сериалы. Она также смотрела отечественные милицейские сериалы, которые принимала особенно близко к сердцу благодаря профессии своего мужа.
А в этих сериалах очень часто показывали трупы таинственных блондинок, и Нина Валериановна знала, как в таких случаях следует поступать.
Она вытащила из сумочки мобильный телефон, набрала служебный номер своего мужа и голосом, несколько охрипшим от истошного крика, проговорила:
– Сюсик, это я. Сюсик, немедленно пришли людей в представительство «Пежо» на проспекте Сантехников.
– Нюсик, – ответил полковник, накаляясь, – сколько раз я тебя просил не звонить мне на работу по ерунде!
– Сюсик, – обиделась Нина Валериановна, – это не ерунда! Здесь в багажнике труп!
– Нюсик, – раздраженно ответил бравый полковник, – я тебе говорил – меньше смотри сериалов! Какой еще труп?
– Женский, – не моргнув глазом, ответила Нина Валериановна. – Сюсик, я тебе ясно сказала – пришли сюда бригаду, или можешь вечером ехать прямиком к своей мамаше!
Полковник понял, что дело серьезно, и отдал необходимые распоряжения.
Роман Андреевич, который был невольным свидетелем разговора Нюсика и Сюсика, понял, что замять дело не удастся. А в таком случае, лучше задержать клиентов, которые первыми увидели труп. Свидетели ему не помешают.
Он бросился наперерез Ашоту и Жанне, которые уже подходили к дверям салона, и, скрежеща зубами, проговорил:
– Я извиняюсь, но вам придется задержаться. Поскольку вы свидетели…
– Какие еще свидетели? – прошипел Ашот, пытаясь обойти Романа Андреевича. – Мы ничего не видели и ничего не хотим знать! Совсем ничего! Нет!
Он был неприятно удивлен и даже возмущен резко изменившимися намерениями служащего салона. Только что тот вел себя как разумный человек, и вдруг такое превращение!
– Как раз вы первыми ее увидели, – настаивал Роман Андреевич, ловко загораживая дорогу. – А значит, должны дать показания…
– Кого – ее? – возмущался Ашот, делая хоккейный финт и пробиваясь к двери. – Никого мы не видели!
Может быть, он и добился бы своей цели, но его задача осложнялась тем, что нужно было тащить за собой Жанну.
Кеша Воронько, увидевший, наконец, титаническую борьбу шефа с клиентами, подумал, что не все потеряно, решил искупить свои грехи кровью и бросился ему на подмогу. Из дальнего конца зала уже гарцевал, сверкая яркими глазами, лихой джигит Рустам Обоев.
Ашот предпринял последнюю попытку прорыва, ловко обошел вальяжного начальника отдела продаж, без труда оттолкнул легковесного Иннокентия и прорвался к двери…
Он уже вдохнул воздух свободы, несколько отдававший выхлопными газами, но навстречу ему в салон уже вваливалась опергруппа, стремительно присланная доблестным мужем Нины Валериановны.
– Милиция! – гаркнул возглавлявший группу майор Продольный.
Фамилия не очень подходила майору. Больше ему подошла бы фамилия Поперечный, поскольку майор был приземист, коренаст и широк не только в плечах, но и в остальных частях тела.
Заметив стремящегося на волю Ашота, майор на всякий случай грозно сверкнул глазами и рявкнул:
– Всем оставаться на местах! Вы куда это, граждане? Попрошу предъявить документы!
Ярко выраженная кавказская внешность Ашота и его спутницы вызвала у майора обостренную реакцию. Продольный заподозрил возможность террористического акта. Он вытащил пистолет, поднял его над головой и закричал:
– Всем на пол!
Сотрудники салона беспрекословно выполнили команду. Ашот, вполголоса чертыхаясь, тоже опустился на мраморные плиты. Даже Нина Валериановна, несмотря на свою внушительную комплекцию, подчинилась. Правда, через короткий промежуток времени она подняла голову и смущенно проговорила:
– Ваня, это же я, Нина!
Иван Продольный щелкнул предохранителем табельного оружия, пригляделся и действительно узнал в лежащей на полу полной особе супругу своего начальника.
– Я извиняюсь, – проговорил он, густо покраснев, подошел к ней, печатая шаг, и помог подняться.
После этого следовало поднять и всех остальных участников инцидента, и майор отдал соответствующие распоряжения.
– Ну, что у вас здесь произошло? – спросил он, обращаясь в первую очередь к Нине Валериановне.
– Труп! – коротко рапортовала бравая полковница и повела Продольного к машине с открытым багажником. Члены опергруппы двинулись следом, не упуская из поля зрения свидетелей.
Неожиданно двери салона снова распахнулись, и в них ввалилась толпа оживленно переговаривающихся людей, во главе которых шел румяный толстяк с телекамерой.
– Куда? – завопил майор Продольный. – Кто разрешил?
– Телевидение! Десятый канал! Криминальные новости! – жизнерадостно отозвался толстяк и прошелся камерой по салону, бросая своим спутникам короткие, непонятные посторонним распоряжения, а затем повернулся к Продольному:
– Ну, что у нас тут? Расчлененка?
– А эти-то как пронюхали? – тоскливо прошептал начальник отдела продаж. Ситуация окончательно выходила из-под его контроля.
– Так тебе и надо, – вполголоса проговорил мстительный Ашот.
– Ну, Катька, – говорила Ирина, когда они шли от Осиновки к шоссе, – не знаю, как ты, а я с ног падаю от усталости. Столько приключений за полдня!
– И то верно, – поддакнула Катя, – сначала собаки чуть не разорвали, потом в гору ползли, потом я чуть не сгорела, спасая хомяка Васю… Понимаю, к чему ты ведешь, в санаторий к Валику мы сегодня не пойдем, сил нету.
– Да уж, – вздохнула Ирина, – тем более мы в таком виде, все в саже, и пахнет от нас пионерским костром.
Пассажиры рейсового автобуса восприняли появление подруг спокойно – в деревне еще и не такое видели, но при подъезде к городу, когда автобус заполнился прилично одетыми людьми, Ирина ловила на себе неодобрительные взгляды.
«Господи, хоть бы из читателей никто не узнал! – с ужасом подумала она. – Это же никогда не оправдаться!»
И, разумеется, по закону подлости именно в это время женщина на переднем сиденье раскрыла ее книжку, Ирине ли не знать свои обложки! Ну да, все точно, Ирина Снегирева «Время собирать камни»! Откровенно говоря, не самый лучший ее роман, но тоже неплох… Фотография на обложке четкая, при желании узнать можно. Ирина вообще на снимках получается отлично, Катька утверждает, что Ирина очень фотогенична.
– Ирка! – тотчас громко зашептала глазастая Катерина. – Смотри! Тебя читают!
– Молчи! – прошипела Ирина. – Не хватало еще, чтобы меня узнали!
– А что такого? – Катька захлопала коровьими ресницами. – Наверное, приятно быть знаменитой!
Ирина больно ткнула ее кулаком в бок, потому что мужчина по соседству закрутил головой. Он оглянулся, но постарался сделать это незаметно, что Ирине понравилось. Однако тип тоже оказался глазастым, потому что успел заметить обложку и сравнить с оригиналом. Ирина тотчас опустила глаза, сокрушаясь, что на ней нет куртки с капюшоном или хотя бы кепки с козырьком, чтобы надвинуть на глаза. Хоть бы платок догадалась из дому прихватить, чтобы лицо замотать! Так нет же!
Ирина отвернулась, но через несколько минут не удержалась и взглянула на попутчика. Он улыбнулся ей и подмигнул. Она нахмурилась: что интересно этот тип себе позволяет? Тогда он незаметно поднес палец к губам – не волнуйтесь, мол, вашу тайну сохраню. Приятно конечно, что попался такой понимающий человек, однако как-то это все…
Ирина на всякий случай улыбнулась мужчине сдержанно, ни на минуту не забывая о том, что лицо ее возможно вымазано сажей, одежда вываляна в земле и сухих листьях и пахнет от нее дымом. Впрочем, мужчина и сам был одет просто – скромная, хотя и чистая куртка, джинсы, кроссовки, у ног его стоял туго набитый рюкзак. Он отвернулся, чтобы не смущать ее, а Ирина украдкой продолжала его рассматривать.
«Какое хорошее лицо! – неожиданно подумала она. – Глаза серые, ясные, взгляд твердый и внимательный. Волосы хорошие, густые, лежат естественной волной, хотя подстричься бы ему не мешало… Впрочем, это не мое дело», – тут же опомнилась она.
Мужчина был худощав, выше среднего роста, на вид не слишком силен. Однако Ирина вспомнила, как легко он поднял большой рюкзак, когда входил в автобус.
«Это ничего не значит, – тут же упрямо подумала она, – может у него там пух от одуванчика. Или сено».
Старушка с бокового сиденья встала и начала протискиваться к выходу.
– Девушка, вы бы сели! – раздраженно сказала она. – А то мне не пройти!
