— И как у тебя сейчас с двойняшками обстоит, Боб?
— Да все повисло. — Клэпли нервно затянул пояс купального халата. Стоут заметил у него свежую ссадину на мочке, где раньше красовалась бриллиантовая вставка. — В том-то и закавыка. Последние два дня какой-то карнавал безумия. Главное, на меня порошок никак не действует, только поганит хороший виски. А девчонки сочли, что это классный, улетный наркотик...
— Они и так были укуренные.
— Дело в том, что они считают, будто заторчали от порошка. Они в него верят, Палмер. — Клэпли поднял палец. — Девяносто процентов воздействия наркоты в убеждении, что она несет кайф. А эти бабы, позволь тебе заметить, кореш, не самые утонченные дамы на свете. Они вырвались из тупого, холодного, гнусного мира и оказались в солнечной Южной Флориде, то есть в раю. Здесь все новое и прекрасное. Все должно быть лучше — не только погода, но и мужики, наркотики, вечеринки. Полный набор.
Сквозь затемненные очки Стоут разглядывал обнаженных женщин в ванне — их неправдоподобно округлые силиконовые груди торчали из воды, словно причальные буйки. Яркое солнце безжалостно высвечивало лица — пушистые ресницы, пухлые губы. Мокрые спутанные волосы походили на слипшиеся белые водоросли; темные корни намекали, что пора освежить окраску.
— Они требуют еще, — сказал Клэпли.
— Уже все израсходовали?
Клэпли мрачно кивнул.
— И теперь хотят еще.
— Боб, эту дрянь невероятно трудно достать.
— Могу себе представить.
— Да нет, даже не представляешь, как трудно.
— Понимаешь, на следующей неделе им должны делать подбородки, — сказал Клэпли. — Я выписал лучшего пластического хирурга из Сан-Паулу, прилетает первым классом. Но девки утром первым делом заявили: больше никакого секса, никаких операций и платьев Барби, пока не получим носорожью пыльцу. Так они это называют — носорожья пыльца.
— Восхитительно, — ответил Стоут, поглаживая свой вылепленный косметологом подбородок. — Хочешь совет, Боб? Отправь этих неблагодарных тварей прямиком на родину и наслаждайся жизнью.
Лицо Клэпли страдальчески скривилось.
— Ты не понимаешь. Я ведь все рассчитал, составил для них график.
— Запросто найдешь себе новых Барби — и вперед по стремянке на небеса. Флорида такими кишмя кишит.
— Не такими, не двойняшками.
— Они ведь не настоящие близнецы, господи боже мой...
Клэпли вцепился в руку Стоута.
— Я слишком много в них вложил. И дело не только в деньгах, Палмер. Этот проект важен для меня. Они, — он дернул головой в сторону ванны, — мне важны.
Проект, подумал Стоут. Словно заказные «шевроле».
— По графику мы должны были все закончить к Рождеству, все — от головы до пят. Видишь, как мы уже близки к финалу.
— Они же шлюхи, Боб. Сделают все, что прикажешь.
— Теперь нет. — Клэпли отошел от окна. — Без носорожьей пыльцы не станут.
Стоут прошел за Клэпли в гостиную.
— Я позвоню кое-куда, но не могу ничего обещать.
— Спасибо. — Клэпли плюхнулся в мягкое кресло.
— И за последствия не отвечаю. Они могут обкуриться этой дрянью и загнуться у тебя на глазах. Как это им в голову взбрело?
— Наверное, по телику увидели. Но вдруг решили сосать эту дрянь через стеклянную трубку. Потом сосали меня...
— Довольно. Я уже представил картину.
— Потом объявился их курортный знакомец, и они сосали его, а потом он сосал их... — Клэпли клацнул зубами. — Ты бы видел, Палмер, просто какой-то праздник сосанья...
— Благодарю, но у меня свои забавы.
— Да? — Взгляд Клэпли на мгновение плотоядно вспыхнул.
— Мне нужно поговорить с тобой о похитителе.
— Что еще?
— Он прислал мне собачью лапу в коробке от кубинских сигар.
— Следом за ухом? — хмыкнул Клэпли. — Круто.
— И вот еще что, Боб, — у него моя жена.
— Как? Ты же сказал, он ее отпустил.
— Отпустил. А теперь она снова у него.
— Как же это вышло?
— Откуда мне знать. Главное, она точно у него.
— Вместе с собакой?
— Да.
— Черт! — взвился Клэпли. — Что за сволочной мир! Сволочь на сволочи и сволочью погоняет!
— И потому речь о твоем очаровательном мистере Гэше... Где он, Боб?
— По последним данным, на острове Буревестника. Выслеживает твоего психа.
— Пожалуйста, отзови его, — попросил Стоут.
— Почему?
— Я не хочу, чтобы он там маячил, пока чокнутый потрошитель собак не отпустит мою жену.
— А если не отпустит?
— Отпустит, — сказал Стоут. — Губернатор Дик заблокировал строительство твоего моста. Утренние газеты сообщили.
Вопрос вето задел Клэпли за живое.
— Тебе чертовски повезло, что ты еще жив, — напомнил он.
— Знаю, знаю. Главное, что похититель этого и требовал. Теперь он думает, что победил.
Клэпли раздраженно поерзал в кресле.
— И ты полагаешься на слово психа? Какой-то недоумок посылает тебе обрубки твоей собаки, и ты ему веришь. Не слишком ли это?
— Послушай, я, как и ты, хочу, чтобы он исчез с горизонта. Как только Дези будет свободна, мистер Гэш делает свою работу, а ты принимаешься за остров. Я прошу только пару дней. Пока жена не вернется целой и невредимой.
— С собакой? Вернее, с тем, что от нее осталось?
Стоут не отреагировал на ехидство.
— Когда обычно мистер Гэш с тобой связывается?
— Когда есть о чем доложить.
— Как только он позвонит...
— Я все сделаю, не беспокойся. А ты тем временем разузнаешь о покупке носорожьего порошка.
Стоут кивнул.
— Но если получится, это будет недешево.
— Совершенство всегда обходится дорого, — вяло улыбнулся Клэпли. — Ты уж постарайся, Палмер.
С веранды донесся шум. Клэпли поспешил к двери, Стоут следом. Барби в джакузи дрались, наделяя друг друга тумаками и вопя на своих весьма неблагозвучных наречиях. Клэпли с проклятиями полез в горячую ванну, а Стоут в который раз подумал, какой огорчительно гадкий оборот приняла его жизнь. Вот он стоит на солнцепеке и держит, словно послушный евнух, шелковый халат своего клиента. А в карманах халата куколки, зеркальце, щетка и всякие косметические причиндалы.
Стоут вынул миниатюрную щетку для волос, размером не больше жевательной резинки. Изящная щетина, а ручка... Господи, быть того не может! Изумленный Стоут вгляделся — ручка перламутровая!
Избегая смотреть на клубок мерзкой вопящей плоти в джакузи, Стоут перевел взгляд на безмятежную голубизну Атлантического океана. Что сталось с нашей страной, печально подумал он. И что со мной происходит?
Нет, мистер Гэш был не из терпеливых.
На гнусном Жабьем острове не было никаких следов хмыря, которого предстояло убрать.
После долгих поисков мистер Гэш разместился в сносном мотеле на материке. Роберту Клэпли он решил не звонить, поскольку докладывать нечего. За пьяного биолога, которого мистер Гэш пристрелил и закопал бульдозером, премиальные не светили.
Утром мистер Гэш сел в машину и вернулся на Жабий остров. Он ездил взад-вперед по старому мосту и слушал свой любимый сборник из серии 911: «Стрельба на работе» в сопровождении Чайковского — «Симфония №3 ре-мажор».
АБОНЕНТ: Это Тим! Тим с погрузки! Он совсем спятил! Расстрелял на хрен всех контролеров!
ДИСПЕТЧЕР: Как ваша фамилия, Тим?
АБОНЕНТ: Я НЕ ТИМ! Тим стреляет!
ДИСПЕТЧЕР: Вы сказали, у него пистолет?
АБОНЕНТ: Черт, да! Он садит, блин, из ПЯТИ стволов! Пришлите скорее копов!
ДИСПЕТЧЕР: Сэр? Алло?
АБОНЕНТ: Вы слышите? Боже мой!
ДИСПЕТЧЕР: Это стрельба?
АБОНЕНТ: Да уж не... (би-и-ип)... фейерверк на Четвертое июля! Кто-нибудь едет?
ДИСПЕТЧЕР: Да, сэр, наряд уже в пути. Не могли бы вы описать подозреваемого?
АБОНЕНТ: Ростом под шесть футов два дюйма, весит фунтов двести сорок, кучерявый брюнет.
ДИСПЕТЧЕР: Как его полное имя?
АБОНЕНТ: Откуда я на хрен знаю? Он у меня не работает, понятно? Тим — больше не знаю ничего... Грузчик из дневной смены.
ДИСПЕТЧЕР: Есть ли у него... Алло? Сэр, вы слушаете?
АБОНЕНТ: Да, слушаю! А вы-то слышите стрельбу? Не доперли, что здесь происходит? Тут такая... (би-и-ип)... Парень носится по конторе и шлепает всех контролеров...
ДИСПЕТЧЕР: У этогоТима есть особые приметы — шрамы, татуировки?
АБОНЕНТ: Нет, леди, но вы его легко узнаете. Только он держит пять дымящихся пистолетов. И если копы сейчас не подъедут, только у него будет прощупываться пульс... О, господи!
ДИСПЕТЧЕР: Сэр?
АБОНЕНТ: Здорово, Тимми!.. Как оно ничего, братан?.. Ага, я тут... заскочил в чулан на секунду... Как жисть-то? Че-то ты смурной какой...
ДИСПЕТЧЕР: Сэр, пожалуйста, оставайтесь на линии. Алло?
Ужас, звучавший с пленок, вдохновлял мистера Гэша, перенося в знакомую обстановку и слегка приглушая ощущение оторванности от мира. Гэш курсировал по мосту, сочтя это лучшим способом отследить всех прибывающих и отъезжающих. Ни одна машина или грузовик его не минуют, и отсюда хорошо видны катера, приплывающие с материка.
