– Не факт, – возразила я. – В случае ее обнаружения порядочными людьми, легко установить личность владельца и связать ее с безымянным трупом в соседних кустах или на рябине.
Установившаяся тишина меня насторожила. Неужели наш коллектив разуверился в существовании порядочных людей? Да взять хотя бы нас…
– Ирина Александровна имеет в виду несостоявшийся труп Александра Сергеевича Пашкина, – немного напряженно пояснил Дим-2.
Я поспешно это подтвердила. Зачем нам еще какие-то трупы? Достаточно и одного… Если грабители надумают вернуться и проверить его наличие на месте.
Все как-то быстро мобилизовались к отъезду. Дим-2 предусмотрительно унесся к машине, причем со значительным отрывом. В результате она была подана нам как раз в тот момент, когда мы выбрались из оврага на проселочную дорогу. Правильное решение, уж очень трудным был переход. Александр Сергеевич, плетясь на трясущихся ногах, то и дело выражал желание присесть. Обеспечивая ему поддержку, мы с Наташкой активно возражали – не время расслабляться. В знак протеста он иногда повисал на наших руках, приходилось тащить его волоком. Увлекательное, скажу вам, занятие, принимая во внимание жару и дымовую завесу. Правильность направления где-то впереди контролировала Алена.
– Выхожу одна я на дорогу! – раздался ее радостный крик оттуда, откуда не ждали. Такое впечатление, что ходили втроем по кругу. Александр Сергеевич неожиданно воспрял духом, перестал трястись и предпринял попытку рвануть на голос Алены. Надо полагать, открылось второе дыхание. Зато у нас с Наташкой перехватило первое. Оторвавшись от ведомого, мы распались по обе его стороны и обессиленно брякнулись на колени. Ведомый выпал вперед.
– Стойте! Это не та дорога! – Радости в возгласе дочери как не бывало. – Здесь какой-то перекресток.
– Стои-им! – отозвалась подруга и уселась поудобнее. – Алексаша, ну куда ты на карачках несешься? На локтях и коленках мозоли набьешь. Мы за тобой бегать не будем. Сдай назад. Надо держаться вместе.
– Да вот же она, дорога, – отозвался Александр Сергеевич, скрываясь в сером пространстве. – Слышите урчание машины?
– Замечательно, – уныло согласилась Наташка. – А вдруг это вражеское урчание вражеской машины? Эй, штурман, притормози и сверкни голыми пятками – будут нашим ориентиром. На голос я уже не поплетусь.
Дорога и в самом деле оказалась всего в десяти шагах. Обеспокоенная отсутствием дочери, я направилась было искать перекресток, но подъехавший Дим-2 вовремя подсказал, что лучше задействовать машину. Через пять минут все были в сборе и дружно жаловались на головную боль.
Алексаша наотрез отказался исповедоваться на ближайшем посту ГАИ. Именно потому, что сотрудники сообщат о происшествии куда надо. А заодно и сами подключатся к поискам. Сослался на то, что второй раз потерю своих миллионов точно не переживет. Ему самому надо вспомнить все и разобраться с воспоминаниями. Какая-то каша в голове. Уточнять детали не стал. Мы и не настаивали. У меня сформировалось собственное предположение по поводу его решения. Ну боится человек вопросов о происхождении суммы в миллионах. Был бы олигархом – не боялся. Да никто бы ему такие вопросы всерьез и не задал. Пока не слиняет за границу. Будем надеяться, что Алексаша деньги не украл. Продал какую-нибудь недвижимость, правда, для этого ее надо иметь. Тогда еще один, запасной, вариант: являясь предпринимателем, сэкономил на уплате налогов. В этом случае ему есть чем утешиться. Достаточно вообразить, что деньги у него не умыкнули, просто он эти налоги заплатил. Вместе со штрафом. И еще легко отделался.
Сидя на заднем сиденье справа, Алексаша вел себя беспокойно, благодаря чему мы с Наташкой тоже. Время от времени он дергался, ерошил волосы, подскакивал, бормоча себе под нос непонятные фразы, и тем вносил существенный дискомфорт в общий прохладный микроклимат салона. Его «как же я теперь ему в глаза посмотрю?», «я не хотел!» и «вот стерва!» накалили обстановку до предела. Я сунула ему в руки пластиковую бутылку с водой, предложив сделать пару глотков, чтобы загасить пламя гнева. Алексаша поблагодарил, вцепился в емкость двумя руками, но, кажется, так и не понял, что с ней делать.
Первым не выдержал Дим-2. Съехав на обочину, он предложил Александру Сергеевичу определиться со своими планами, ибо они наверняка противоречат нашим. Учитывая сложную ситуацию, в которой он оказался, мы готовы доставить его к месту назначения – в славный город Козельск.
– Кажется, мы туда и сами собирались, – шепнула мне на ухо Наташка. – Я же тебе говорила, что, указывая маршрут поездки, Димка козлов поминал. Интересно, – повысила она голос, – как называются жители этого города? Козляне? Или козлевичи?
– Козельцы. Или козельчане, – встрепенулся Алексаша и мрачно выдал: – Буду очень признателен, если доставите меня в город. Дальше я как-нибудь сам. Первым делом стерву Аньку придушу!
В доказательство серьезности своих намерений Алексаша скрипнул зубами и так сжал пластиковую посудину, что из нее фонтаном выплеснулась часть воды. Прямо ему на колени.
– Фига себе! – очередной раз возмутилась Наташка. – Этот козелченочек сотворил мокрое дело и лишил нас стратегического запаса воды. Да он просто маньяк! Навязчивая идея кого-нибудь угробить стала смыслом его жизни. Не удалось покончить с собой, так ищет другую жертву. Вы уверены, что надо везти его прямо к цели – душить какую-то Аньку? Только что была генеральная репетиция. Ирка, да отними у него полузадушенную бутылку.
– Он не отдает, – пожаловалась я, не предпринимая попытки изъять пластиковую емкость. Если у парня руки чешутся, так пусть себе развлекается с ней. Наташке хорошо командовать, я между ней и козелчоночком в качестве фильтра из надоевшей рекламы, «Барьер» называется. В полном смысле «фильтрую базар».
– Ну и что будем делать?
Вопрос Дмитрия Второго был задан бесцветным, как вода, голосом. Я сразу поняла: с минуты на минуту следует ожидать гроздьев его гнева. Димыч перестал сочувствовать Александру Сергеевичу. Выкинет парня из машины, несмотря на то что кроссовки у него без шнурков.
– Кто такая Анька? – отвлекла я внимание зятя на себя. Он удивленно на меня воззрился. При всем уважении ко мне не мог понять, почему за ответом обращаюсь именно к нему.
– Так стерва же… – миролюбиво пояснила Алена. – Молодой человек сам сказал.
– Да все нормальные бабы – стервы! – отрезала Наташка и, прикусив язык, покосилась на Димыча. Поняв, что погорячилась, добавила: – Кроме нас, ненормальных.
Дим-2 фыркнул, но не возразил. Наверняка решил, что против истины не попрешь. Он задумчиво смотрел куда-то вперед, слегка поигрывая пальцами по рулю.
– Может, у Аньки врожденная стервозность? – встала на ее защиту Алена. – Допустим, плохая наследственность или она – закономерный результат неправильного воспитания.
– Тогда выхода нет. Пашкину придется передушить все поголовье Анькиной семьи, – вздохнула Наташка. – Надо его высаживать. Нельзя же быть соучастниками этого бессмысленного преступления. Одна надежда: пока он до своего Козельска дошкандыбает пехом, выдохнется. И физически, и морально. Вместе с кроссовками. Лучше бы их вместо себя на рябине повесил.
– Так кто такая Анька-стерва? – как бы между прочим спросил Димыч.
Вопрос повис в воздухе и заставил его обернуться назад. На физиономии зятя отразилось полное недоумение.
– Похоже, зря сотрясаем воздух, Пашкин спит… – протянула Алена.
– То-то думаю, почему он отмалчивается? – обрадовалась я и слегка толканула Алексашу локтем в бок, синхронно продублировав вопрос об Аньке-стерве.
Алексаша вздрогнул, выронил бутылку с остатками воды и четко доложил:
– Анька – невеста.
– Свадьбы не будет! – быстрее всех догадалась Наташка. – Будут похороны.
– Свадьба будет, – страдальческим тоном поведал Алексаша, пытавшийся нашарить внизу оброненную бутылку. Пустая трата времени и сил, я давно уже подгребла ее ногой ближе к себе. Боялась повторной демонстрации процесса удушения Аньки на примере бутылки.
– Ну да… Свадьба будет, – пробормотала Наташка, – похороны тоже. Мероприятия разные, одно другому не мешает.
– Не знаю, чем Анька тебе насолила, но, может, не стоит на ней жениться? – предложила я. – Будете жить сами по себе долго и счастливо. Главное, умрете не в один завтрашний день. Она с твоей помощью физически, ты – морально, как личность. Если вендетты не будет. Не думал на эту тему?
– Только об этом и думаю, но разве Денис меня послушает?
– А ему-то какое до этого дело? Кто он, вообще, такой? – вспыхнула Наташка. – Ирка, прекрати затыкать мне рот своим локтем! Вот толкает меня в бок! Себя толкай.
– Себя не получится.
– Помочь?
– Денис – мой лучший друг, – не обращая внимания на нашу перепалку, наставительно поведал Алексаша. – Почти единственный.
