– Малограмотные люди называют это явление волшебством больничной феи, но ты теперь понимаешь, что в таких случаях имеет место энергетическое воздействие. Оно бывает редко, но если происходит, то гарантирует стопроцентное восстановление здоровья навсегда. Мне кажется, на твоей руке линия жизни начинает слегка изменяться.
Полина поднесла к глазам ладошку и прищурилась.
– Сейчас вернусь, – пообещал я, вышел из палаты и опрометью кинулся к лифту.
Только бы нужные мне вещи нашлись в ближайшем торговом центре!
Я выбежал во двор больницы и услышал возглас:
– Простите, молодой человек, помогите, пожалуйста!
Краем глаза я увидел пожилую даму в элегантном светло-бежевом пальто с ярким розовым шарфом, но, не остановившись, полетел дальше.
Мне не свойственно проноситься мимо тех, кто просит о помощи, однако сегодня особенный день.
Слава богу, на первом этаже магазина я легко приобрел айпад, а продавец любезно согласился закачать туда книги по моему списку и с десяток игр, подходящих для пятиклассницы. Пока планшетник заполнялся, я сбегал еще в пару отделов, потом, схватив пакеты с покупками, со скоростью боевого слона вернулся в больницу. А там быстрым шагом поспешил к лифту и – налетел на пожилую даму в дорогом светло-бежевом пальто с ярко-розовым кашне.
– Ой! – воскликнула незнакомка. – Постойте, вы…
– Простите, – бросил я и заскочил в кабину лифта.
Полина очень обрадовалась планшетнику. Мы с полчаса изучали его, и я стал прощаться.
– Дядя Ваня, – прошептала Поля, когда я поцеловал ее в макушку, – знаешь, вроде моя линия жизни чуть темнее, чем вчера.
– Мне тоже так показалось, – тихо произнес я. – Только никому о больничной фее не рассказывай. Не надо, тебя не поймут. А через пару дней станет ясно, что с ладошкой происходит.
Полечка заулыбалась. Я вышел в коридор и отправился искать медсестру, которая имеет право входа в чистую палату.
Милая девушка в светло-зеленой «пижамке» подтвердила, что айпад можно взять туда, но разрешение на это дает доктор. Я поговорил с лечащим врачом Полины и услышал от него:
– Положение девочки серьезное, но не безнадежное. Сейчас не конец восьмидесятых, когда большинство детей с такой проблемой, как у вашей племянницы, умирало. Теперь мы имеем обратную картину: девяносто пять заболевших из ста выздоравливают.
Меня зазнобило.
– А остальные пять?
Врач снял очки и начал протирать их салфеткой.
– Люди ведь и от насморка умирают… Вы же образованный человек, понимаете, что нет таких болезней, про которые можно сказать: «Абсолютно все встанут на ноги». В вашем случае очень важен положительный настрой. Ребенок считывает эмоции взрослых и, почувствовав испуг родных, может удариться в панику. Думайте о хорошем. Пусть Полина возьмет с собой айпад, а вот свидания с ней теперь будут проходить через стекло, – одна стена там прозрачная.
Попрощавшись с доктором, я нашел палату, в которой лежал Марков, и спросил у мальчиков:
– Где сестра Егора?
– К холодильнику пошла, – хором ответили дети.
Я незамедлительно двинулся к пищеблоку. В небольшой комнатушке увидел донельзя размалеванную девицу лет двадцати и задал ей вопрос:
– Это вы гадаете по руке?
– И че? – прищурилась «красавица».
– Немедленно прекратите заниматься глупостями! – потребовал я. – Иначе…
– Чего? – заржала мерзавка. – Ну и че ты сделаешь-то? Че тебе ваще-то надо? Чего быкуешь?
У меня потемнело в глазах. Я схватил мерзавку за плечи, прижал к стене, пару раз крепко встряхнул и прошипел:
– А ниче! Услышу еще раз, что ты предсказываешь больным смерть, засуну башкой в сортир и замочу. Вы поняли, мадам, перспективу?
– Ой, дяденька, отпустите! – захныкало чудовище. – Больше не буду-у-у-у!
Я опомнился, разжал трясущиеся руки и покинул комнату.
В лифте мне стало стыдно. Господи, Иван Павлович, как ты мог напасть на девушку да еще пообещать замочить ее в сортире?
Ругая себя на все лады, я добрался до машины. Открыл дверь, услышал громкий вскрик, оглянулся и увидел лежащую на асфальте пожилую даму в светло-бежевом пальто с розовым шарфом. Чуть поодаль валялась дорогущая сумочка, продав которую среднестатистическая российская семья спокойно могла бы прожить около года.
Я бросился на помощь к потерпевшей бедствие.
– Вы ушиблись?
– Вроде нет, – ответила незнакомка, – у меня ничего не болит. Не понимаю, почему я упала? Спокойно шла к метро, и вдруг – раз! – правая нога подвернулась. Сделайте любезность, помогите мне встать.
Я осторожно придал пострадавшей вертикальное положение и попросил:
– Попробуйте сделать шаг.
– Как вас зовут? – поинтересовалась она, не двигаясь с места.
– Иван Павлович Подушкин, – представился я.
– Стефания Теодоровна Гусева, – улыбнулась дама. – Рада знакомству, хотя оно произошло не при самых приятных обстоятельствах. Итак, я попытаюсь двинуться вперед. Разрешите опереться на ваш локоть? Раз…
Стефания Теодоровна покачнулась, начала заваливаться, но я успел удержать ее и предложил:
– В ста метрах отсюда вход в медцентр. Давайте зайдем туда.
– Нет-нет! – возразила дама. – От сей больницы лучше держаться подальше, я там сегодня уже натерпелась страха. Понимаете, пошла на прошлой неделе в институт красоты – хотела родинку над губой удалить, а косметолог велела сначала ее онкологу показать. Я чуть от страха не умерла, пока в очереди сидела! Слава богу, ничего плохого у меня нет, но больше я в это медучреждение входить не желаю. И голова у меня совсем не кружится, и сердце не болит, полный порядок со здоровьем.
– Это хорошо, – обрадовался я. – Но почему тогда вы теряете равновесие?
– У меня такое странное ощущение, – пробормотала Стефания Теодоровна, – будто правая нога стала короче левой, причем намного.
Я наклонился, посмотрел на лаковые сапожки, в которые была обута дама, и рассмеялся.
– Что там забавного? – поинтересовалась Гусева.
– Вы сломали каблук, он отвалился от подошвы, – пояснил я. – Не очень хорошая новость, но в данном случае радостная. Лучше поплатиться обувью, чем здоровьем.
– Ну и ну! Всего месяц назад я купила ботильоны в фирменном магазине, а они такие непрочные оказались! – возмутилась моя новая знакомая. – Никогда ранее не имела проблем с данным брендом. Однако все на свете портится, вот и итальянские обувщики схалтурили. Можно вас попросить еще об одном одолжении? Проводите меня до метро.
– Вы не сможете воспользоваться подземкой, – возразил я. – Как пойдете по ступенькам, переходам?
– На цыпочках! – заявила Стефания Теодоровна.
– У вас есть кто-нибудь из близких? – осведомился я.
– Полный дом, – махнула рукой Гусева.
– Можно позвонить им. А мы в кафе подождем, пока за вами приедут, – предложил я.
– Ой! Ни в коем случае! – испугалась дама. – Видите ли, Иван Павлович, я ни одной душе не сообщила, куда отправилась. Соврала, что хочу пойти к косметологу, а потом пробежаться по магазинам. Игорь с невесткой, услышав название медцентра, испугаются, Кирилл за сердце схватится. Сыновья меня обожают, Вера с меня пылинки сдувает. Бесполезно потом говорить, что все в порядке и я не больна. Дети себя до инфаркта доведут!
– Давайте я сам отвезу вас домой, – предложил я.
– Ой! Здорово! – по-детски обрадовалась пожилая дама. И тут же спохватилась: – А вы не заняты?
– Нет, – улыбнулся я.
– Боже, вот мне повезло! – захлопала в ладоши Гусева. – А где ваш автомобиль?
Я подвел Стефанию Теодоровну к машине.
– Она прекрасна! – восхитилась новая знакомая, усаживаясь на сиденье. – Цвет прелестный, салон удобный, и совсем новая, пахнет, как из магазина. Наверное, мама подарила? А жена помогала выбирать?
– Вы правы, седан приобретен недавно, – ответил я. – Но по моим представлениям, справив восемнадцатилетие, мужчина обязан зарабатывать сам, ему нельзя клянчить деньги у родителей. А жены у меня нет.
Стефания Теодоровна хихикнула.
– Учитывая, что вы, дружок, годитесь мне во внуки, думаю, уместно будет называть вас просто Ванечкой. Вы не против?
– Конечно, нет, – улыбнулся я. – Но зваться вашим внуком у меня никак не получится. Скорей уж сыном, рожденным вами лет этак в четырнадцать.
Гусева погрозила мне пальцем.
– Ох, хитрец! И ведь я понимаю, что вы льстите мне из хорошего воспитания, а все равно приятно. Нас, женщин, легко поймать на крючок комплиментов. А насчет супруги… Не торопитесь, Ванечка, хомут на шею вешать, гуляйте, пока молодой. Стукнет шестьдесят, тогда и подыщете невесту. Мужчина всегда жених.
– Все подружки моей матери Николетты говорят обратное, – засмеялся я, садясь за руль и заводя двигатель. – Они буквально мечтают затащить меня под венец.
– Так у них, наверное, дочки на выданье, – округлила глаза Стефания Теодоровна. – Ванечка, раз уж мы отбросили ваше отчество, то и о моем забудем, зовите меня Тефи. Кстати, я никогда не подталкивала своих сыновей к загсу, наоборот, советовала не спешить с женитьбой. Кирилл до сих пор холост, а вот старший, Игорь, давно женат. И знаете, Ванечка, иногда во время обеда мне Веру, невестку, отравить хочется. Сидит, нудит, словно шестидесятилетняя бабка: «Еда должна быть здоровой, занимайтесь спортом, спать лучше на жестком, шоколад вреден, колбаса вредна, яйца вредны…» Склоняет слово «вредный» по всем падежам.
